Отдел 15-К. Отзвуки времен

– Как, впрочем, и всегда, – вздохнул Николай и встал с кресла. – По-другому у нас не случается. Вот чую, ничего хорошего нас не ждет.

– Зато отпала необходимость делать выбор, – приободрил его Пал Палыч, который был в курсе тем раздумий своего молодого коллеги. – За тебя уже все решил шеф.

– Удобно, – поддержала его Тицина, что-то ищущая в шкафу со старыми делами. – Радуйся.

Несмотря на аргументы, приведенные коллегами, особой радости Николай не испытывал. Во-первых, потому что такие вызовы к начальству почти всегда вели к каким-то особо головоломным поездкам, во-вторых, ему явно придется работать в паре с Мезенцевой, а это совсем уж прискорбно. Надоели парню ее закидоны до такой степени, что он для себя окончательно решил: лучше спину никто не прикроет в опасный момент, чем этим станет заниматься Мезенцева.

Хотя, ради правды, в битцевской вылазке Женька умудрилась отличиться. Она невесть каким образом умудрилась сфотографировать амулет берегини, за что удостоилась похвалы Ровнина. Увы, но вот фото оборотней у нее не получились, хоть она и тут пыталась подсуетиться. Два кадра смазались, а на третий одни ноги попали. Ну а по джинсам с кроссовками многого не скажешь.

– Скажите мне, мои юные друзья, а бывали ли вы в городе Александрове? – именно такими словами встретил их Ровнин. – А?

– Я нет, – ответила Женька.

– То же самое, – поддержал ее Николай.

– Стыд и позор, – расстроился начальник отдела. – Нельзя же так! Александров – не просто город. Это живой свидетель славных страниц нашей истории. К примеру, Иван Грозный. Он Александров, который, правда, тогда еще селом был, сначала своей резиденцией сделал, а после там сына убил.

– Как на картине? – уточнила Женька.

– Как на ней, – подтвердил Ровнин. – По слухам, именно в Александрове где-то и библиотека Грозного спрятана. Но тут не поручусь. А еще там монастыри есть с многовековой историей, храмы красивые. Там сестра Марины Цветаевой жила!

– Кого? – глянула на Николая Женька.

– Цветаевой, – шепнул девушке тот. – Поэтессы.

Ради правды, не читал Николай стихов Марины Цветаевой. Да и не собирался. Он вообще был холоден к поэзии. Но про такую поэтессу он слышал от приятельницы, с которой почти два года встречался во время учебы в академии. Они даже собирались пожениться, но в какой-то момент все вдруг пошло юзом, а после стремительно сошло на нет. Вроде были вместе, бац – и уже порознь. Так случается иногда в жизни.

– Именно, – Ровнин покивал головой. – А еще там случилась странная штука. В местной больнице лежат сразу трое молодых людей обоего пола, все пребывают в бледном виде, не желают приходить в себя и дышат через трубочки.

– Наркота, – сразу же предположила Женька.

– Хорошо бы, кабы так, – усмехнулся ее начальник и бросил на стол свой смартфон, на экране которого красовалось какое-то фото. – Только вот привезли их в больницу вот отсюда, из здания заброшенного завода. Берите, смотрите.

Только увидев снимок, Николай сразу понял – да, точно придется ехать. Без вариантов. По их профилю задачка.

Фотография, прямо скажем, сделана была так себе, но главное в нее попало – стены, изрисованные черными символами, кострище на полу, колода, забрызганная кровью, и обезглавленная курица рядом с ней.

– Сатанисты, – с уверенностью заявила Мезенцева. – Сто процентов.

– Спасибо, что просветила, – поблагодарил ее Ровнин. – А то я, знаешь ли, сомневался – они, не они. Но теперь все, ясность появилась. Ну-ну, не хмурься. Это юмор, а не сарказм. И вот что, Евгения, главное, не то, кто они были, тем более что это очевидно. Главное – другое. Подумай, что именно?

Молчала Мезенцева, морщила лоб.

– Нифонтов? – глянул на юношу Олег Георгиевич.

– Мне кажется, главное – выяснить, кого же это им удалось на свою голову вызвать? – предположил Николай. – Ясно, что не Сатану, подобное невозможно. Но кто-то же их в больницу отправил? А если бы не врачи, так и на тот свет.

– Именно, – подтвердил Ровнин. – Обшарьте завод, опросите свидетелей, друзей-приятелей… Ну, что я вам рассказываю? Вы и сами все знаете.

– С призывателями как? – уточнил Николай. – Если что, вытаскивать их или пусть сами расхлебывают кашу, которую заварили?

Формально, по документам, главной целью сотрудников отдела являлась защита людей от любого зла и спасение их жизней в том случае, когда упомянутая защита опоздала. Но в любом правиле есть исключения, имелись они и тут. Не всегда сотрудники отдела спасали тех, кто по доброй воле призывал силы зла в наш мир. Сатанисты, демонопоклонники и прочие любители рисовать странные знаки в заброшенных домах и приносить кровавые жертвы не пользовались их любовью, причем абсолютно мотивированно. Ну, сами посудите, тут и так не знаешь, за что хвататься, а эти идиоты тебе еще работы добавляют. А ты их после выручай.

Но все равно спасали, куда деваться. Вытаскивали из петель, стаскивали с алтарей, снимали проклятия, тянущие из этих раздолбаев жизнь и душу. И все же кое-какие различия между ними и другими людьми сотрудники отдела делали. За вторых они были готовы умереть. То есть если надо, отдать свою жизнь за чужую, без долгих раздумий и сожалений. Такая работа, что теперь сделаешь? Сам ее выбрал, теперь соответствуй.

За первых – нет. Причем по той же причине. Эти люди сами выбрали свой путь, сами призвали зло в мир. Доброй волей, их никто к тому не принуждал. И разные «ну, дураки молодые, что с них возьмешь» к рассмотрению не принимались. Тем более что далеко не всегда этим занимались люди молодые и глупые. По-разному выходило.

Потому действовали сотрудники в таких случаях всегда по ситуации. Получится спасти горе-сатанистов из той ямы, которую они сами себе выкопали, – прекрасно. Нет… Ну, значит, нет. Не судьба. Основная проблема устранена? Устранена. И это главное.

А еще случалось так, что сотрудники не то что кого-то спасали в подобной ситуации, а, напротив, по сути, приводили приговор в исполнение. Потому что не должны такие существа среди людей жить. Один такой акт правосудия Николай уже повидал и запомнил его навсегда.

Призрак чернокнижника они тогда уничтожили довольно быстро, а вот за тем, кто его призвал, мужичком лет сорока, плешивым и невысоким, по заброшенному дому бегали еще долго, чуть не потеряв его под конец в сложной системе старых подвалов. Но настигли в результате, причем именно там, где он и проводил свои ритуалы. Увидели все: алтарь, книги, кривой нож с нанесенными на клинок рунами. И два маленьких тельца в измазанных кровью и изрезанных в клочья платьях, лежащих на полу словно изломанные куклы.

Николай никогда не был повернутым на законе фанатиком. Но даже будь он таковым, все равно бы ни слова не сказал тогда, когда Пал Палыч начал этого плешивца потрошить, словно рыбу.

Смотреть не стал. Но и возражать – тоже.

– По ситуации, – ответил им Ровнин. – Но не забывайте, мне ваши головы куда дороже, чем… Ну, вы поняли. И еще не тяните особо. Мне это дело из главка спустили, кто-то из нашего руководства в дружбе с тамошними отцами города, им резонансная волна не нужна, потому просили разобраться быстро и эффективно. А если и надо, то жестко. Не исключено, что за теми балбесами, которые в больнице лежат, стоит секта или что-то в этом роде. На дворе не девяностые, на подобные вещи сквозь пальцы уже не смотрят.

– Сегодня курица, а завтра мало ли кто? – понимающе кивнул Николай.

– Именно. Так что, вперед и с песней.

– Текучки много, – вкрадчиво произнес оперативник и глянул на стоящую рядом девушку. – Рук не хватает. Может, Женя тут останется?

Щеки Мезенцевой мигом залились краской, но при этом возражать она не стала, просто стояла и ждала ответа руководителя.

– Нет, – покачал головой Ровнин. – Есть четкий регламент, какие дела можно вести в одиночку, какие нет. Здесь тебе без напарника никак не обойтись. Так что запрыгивайте в машину – и вперед. Фото и нужные адреса я тебе сейчас через ватсап сброшу. Там, в Александрове, руководство полиции о вас уже предупреждено, чем смогут, тем помогут. Данные, прописка, первичный поиск свидетелей… Короче, по процедуре.

– Только вот у них своих дел полно, потому варяги из Москвы им на фиг не сдались, – глядя в сторону, пробормотала Мезенцева.

– Ты, Евгения, сегодня просто кладезь очевидностей, – похлопал в ладоши Ровнин. – Но да, все так. Потому, как обычно, рассчитывайте только на себя.

Впрочем, по последнему пункту ситуация немного улучшилась перед самым отъездом. К Николаю, который настраивал навигатор, подошел Пал Палыч и сказал:

– Я там тебе телефон сбросил, если чего, если прижмет – набери его. На том конце провода будет Серега, мой давний и добрый приятель. Он в Александрове участковым работает, но ты на это не смотри, он не всегда с папкой да ручкой бегал. В прошлом он из оперативников, и, поверь мне, не худших. Просто у него характер как шпала, смекаешь? Таких не любят. Но мент он правильный, ручаюсь. Я ему уже позвонил, предупредил.

– Вот за это спасибо, – обрадовался Николай. – Выручил!

И это действительно была неоценимая подмога. Просто тут ведь как? В управлении их встретят должным образом, то есть будут дежурно рады, а помощь обеспечат на уровне «что по инструкции положено, то и сделаем». И потому что москвичи, и потому что, как верно было сказано, своих дел хватает, тех, которые требуют немедленных действий. А тут что? Трупов нет, все живы, а что стены исписаны, так «заброшка» же. Чего с нее возьмешь? Там не только надписи по стенам, там еще мусор по всему зданию и дерьмо кучами.

Плюс мало ли чего они тут навынюхивают, а потом там, в Москве, в отчетах напишут? Так что, на фиг, на фиг. Дадим, сколько положено, и пусть уматывают.

А участковый Серега поможет им как родным, не как двоюродным. Потому как они для него не просто гости из столицы. За них хороший человек поручился, а это в полицейском мире многое значит. И самое главное, Серега этот даст им реальную картину произошедшего, а не идеальную.

– Да не вопрос, – хлопнул коллегу по спине Михеев. – И поосторожней там. Больно все странно, это и настораживает. Я символы на фото глянул – ерунда полная получается. Там набор знаков, не несущий никакого смысла. То есть если это и сатанисты, то дилетанты полные. Детишки, играющие на лугу. Но при этом кто-то на их зов ведь откликнулся? И еще вспомни, что случилось, когда мы в последний раз ездили за город по вот такому же левому сигналу? Вспомнил? То-то. Потому смотри в оба. И не подставляйся.

– Может, лучше ты со мной поедешь? – с надеждой поинтересовался Николай. – Мы с тобой это дело как консервную банку еще до ночи вскроем.