Файролл. Игра не ради игры
Кстати, а враги-то мои одеты куда более паршиво, чем в наши предыдущие встречи. Как-то они облезло смотрятся. Видать, спешно выгребли из своих комнат то, чего там было, на аукцион не ходили.
– Как-то бомжевато выглядите, мальчики. Денежек нет?
– Спешили очень, – ответил Эуыых. – Тебя пропустить боялись.
– А с чего вы взяли, что я тут пойду?
– Так дорога одна. Ты ж тогда явно в город шел. Город здесь поблизости только один, вот мы сразу после смерти похватали, что было в комнатах, свиток последний использовали – и во Фладридж. А потом тут засаду устроили – не пойдешь же ты назад в Токбридж. Квестов наберешь и отправишься их выполнять. Сутки сидели, никого не трогали, из игры по очереди выходили, чтобы поспать, но тебя дождались.
«Логично, в уме не откажешь. Вот почему, собственно, их никто из «Гончих» не урыл ни разу – они все это время тут торчали. Они действительно не знают, что уже сутки как являются объектом охоты».
Я был абсолютно спокоен от осознания того, что моя смерть будет практически сразу отомщена, и от того, что, даже сдохнув, я особо ничего не потеряю – наиболее ценные предметы в гостинице, деньги там же, а нынешняя сбруя и оружие – аукцион мне в помощь. И получше куплю. Тем более, мысль о том сюрпризе, который ждет моих уже закадычных врагов, меня безумно тешила.
Поэтому я совершенно спокойно сказал:
– Ну чё, шелупонь! Айда к блатному! – и встал в боевую стойку.
Орки, похоже, маленько оторопели от такого моего спокойствия и наглости. По крайней мере, обходить с двух сторон они меня стали с какой-то опаской и даже неуверенно, видимо не зная, чего ждать от чувака двадцать второго левела, готового драться с тремя противниками, да еще и более высокоуровневыми.
Я спокойно смотрел, как они берут меня в клещи. Убивать меня собирался явно сам Эуыых, дабы потешить возникший у него комплекс. Двое остальных должны были его страховать и, если вдруг что пойдет не так, прибить меня, чтобы, грешным делом, я не нанес их лидеру вреда. О длительных мучениях речь не шла, стало быть, Эуыых по каким-то причинам отказался от этой мысли. Может, зауважал, может, опасался моего клана – а ну как еще кто из придорожных кустов вылезет. Второе было более вероятным. Эта мысль меня повеселила, и я улыбнулся.
– Лыбься, лыбься, – процедил орк. – Сейчас тебе не до улыбок будет!
– Не-не-не, – ответил ему я. – Ты же порядочный злодей. Значит, должен сказать мне что-то вроде: «Я сейчас сотру эту улыбку с твоего лица своей сталью». Ну или там: «Эта улыбка застынет на твоем лице, когда я снесу твою голову с плеч».
– Давай, босс, – сказал один из подручных Эуыыха по имени Грык. – Кажись, кто-то на лошади едет!
Совсем недалеко от нас и впрямь был слышен цокот конских копыт. Судя по всему, кто-то куда-то ехал неспешной рысью.
– Это непись, они в такие дела не лезут, – ответил орк. – Игроки рысью не ездят. Да и нет в таких локациях конных игроков. У тех, кто тут качается, денег и умений на лошадей нет. А хаи здесь только портально бывают.
– Да прям, – влез в разговор я. – Это кавалерия меня спасать едет.
– Да кому ты нужен. Ну повезло тебе раз. Думаешь, всю жизнь везти будет?
– Кому повезет, у того и дракон снесет, – не полез за словом в карман я.
Вместо ответа Эуыых нанес верхний удар саблей, который я принял на щит. Скинув удар с щита вправо, я ткнул орка палицей в живот, надеясь если не пробить его защиту, то максимально оттолкнуть его от себя.
– Держитесь, дружище! Я уже рядом! – услышал я откуда-то сверху голос и дробный звук копыт.
– Что за… – Грык не закончил фразу. Его прободало длинное копье, которое держал в руке всадник на вставшем на дыбы коне.
– Ты кто вообще такой! – возмущенно заорал Эуыых, вполоборота повернувшись к всаднику. – Ты же непись! Почему?
– Потому! – ответил я, нанося ему удар в височную часть головы и про себя сказав: «Меч возмездия». Ну не упускать же возможность?
Жизнь орка резко ушла в красное деление.
– Э-э-э! – заорал он и попытался достать меня снизу, нанеся серповой удар саблей.
Я подпрыгнул, махнул палицей еще раз и снова попал в голову. Вот, собственно, на этом и закончилась наша очередная с Эуыыхом встреча. Два один в нашу пользу.
Незнакомый мне НПС в это время спешился, достал длинный меч и крайне ловко прибил третьего спутника невезучего Эуыыха, орка по имени Мрук.
– Это все, враги кончились, милсдарь? – обратился непись ко мне, снимая шлем.
– Ну по ходу, да, – ответил я ему, вглядываясь в его имя.
– Позвольте представиться, – тут же сказал непись. – Гунтер фон Рихтер, рыцарь ордена Плачущей Богини.
Этот Гунтер фон Рихтер был совсем еще юным рыцарем, с открытым лицом, непослушным хохолком русых волос и белозубой улыбкой. Впрочем, он являлся еще обладателем длинного меча, широких плеч и боевого коня, что меня и спасло.
– А-а-а. Вот оно что, – сказал я вслух. – А я-то понять не могу, кто мой спаситель.
– Священная обязанность рыцарей ордена Плачущей Богини – помочь любому, попавшему в беду, особенно если это друг ордена, – немного пафосно, но вполне искренне сказал рыцарь.
– Хорошая обязанность, правильная, – поддержал его я. – Твори добро на всей Земле!
– Где? При чем тут земля? Я же не пахарь… – непонимающе посмотрел на меня рыцарь.
– Да не важно. Спасибо вам, Гунтер фон Рихтер, они бы меня непременно убили, если бы не вы. Не скажу, что это было бы страшно, но как минимум неприятно.
– Смерть не бывает приятной и нестрашной. Но и умереть можно по-разному, – наставительно сказал Рихтер. – Впрочем, рыцарь всегда готов к смерти. Такое уж наше ремесло.
– Ну да. Самурай должен, прежде всего, постоянно помнить, что он может умереть в любой момент, и если такой момент настанет, то умереть самурай должен с честью. Вот его главное дело.
– Отлично сказано. А кто такой самурай?
– Это очень далеко, на востоке, есть такой народ – самураи. Все в белых портках, в белых куртках и с мечами. И все сплошь воины. Вот они и изобрели свои правила и назвали их кодекс воина. Бусидо, если по-ихнему. А потом магистр по имени Дайдодзи Юдзана их записал.
– Интересно было бы прочитать. У нас ведь тоже есть кодекс, правда, он небольшой и не так славно сформулирован. А вы, собственно, куда направлялись? Если во Фладридж, мы могли бы проделать путь вместе. Беседа с вами весьма интересна. Мой отец говорил: «Дорога с хорошим попутчиком короче вдвойне».
– Извините, дружище, но я как раз из Фладриджа. Дело у меня образовалось. Ведьма покоя местным жителям не дает, вот я и подрядился ее пришибить.
– Ведьма? – Рыцарь подобрался, как терьер, почуявший лису.
– Ну да. Она где-то тут неподалеку обитает.
– Вы не будете против, если я к вам присоединюсь? Обет, давно произнесенный мной, вменяет мне в обязанность изничтожать ведьм, где бы я их ни увидел.
– Против? Да вы шутите. Почту за честь и величайшую радость.
Еще бы. Заполучить рыцаря-НПС в спутники. Хоть и с тараканами в голове, но ведь и с мечом. Пусть на себя первый удар примет, а там видно будет.
– Далеко ли отсюда эта нечестивая тварь? – сурово и деловито спросил Рихтер.
– Да нет, – ответил я. – Версты три, но лесом.
– Версты? – поднял брови Рихтер.
– Ну в общем, нет, недалеко. Минут пятнадцать ходу.
– Так чего же мы время тратим?
Рыцарь вдел копье в специальный крепеж на сбруе коня, снял щит, висящий на крюке, приделанном к седлу, и закинул его за спину.
– А лошадка? Не украдут? Не убежит?
– Не-э-эт. – Гунтер потрепал коня по холке. – Он умный и в обиду себя не даст. И уж точно не убежит. Пошли?
– Кхе-кхе, – раздалось у меня за спиной.
Это было неожиданно. Я подпрыгнул и в развороте поднял палицу. А затем опустил ее и открыл рот.
Передо мной стоял долговязый человек в черном костюме, белой сорочке и черном галстуке. И с чемоданчиком.
– Гордона Фримена я не видел. И вообще я не при делах, – на автомате вырвалось у меня.
А вы чего ждали? Увидеть такой типаж в игре. Тем более фэнтезийной.
– Позвольте представиться. Игровой администратор Номер Девятнадцать.
– А имя? – спросил я.
– Номер Девятнадцать. Это имя.
– Милсдарь Хейген, вы с кем говорите? – немного обеспокоенно спросил меня Гунтер.
– Неигровой персонаж нас не слышит, – пояснил Номер Девятнадцать.
– Не слышит, – согласился я. – Но волнуется. Вы сейчас со мной поговорите и уйдете. Он же так меня за душевнобольного примет, а мне с ним еще ведьму бить, между прочим.
– Для вашего спокойствия. – Девятнадцатый щелкнул пальцами, и Гунтер фон Рихтер застыл на месте.
– Итак, уведомляю вас, – бесстрастным голосом сообщил Номер Девятнадцать, – что игроком под ником «Эуыых» была подана жалоба, входящий номер четырнадцать тысяч триста сорок семь, о несанкционированном вмешательстве в его игровой процесс неигрового персонажа класса «рыцарь», что повлекло его игровую смерть, смерть его соратников и проигрыш в поединке. Вы что-то можете сообщить администрации игры в моем лице?
– Конечно могу, – ответил я. – И много. Во-первых, выигрыш в поединке был, конечно, несомненный – втроем-то на одного.
– Несущественно. Убийство игрока игроком заложено в игровой процесс. К тому же жалоба не на вас, а на неигровой персонаж. Вы являетесь свидетелем. Если не желаете давать свидетельские показания, можете отказаться от дальнейшей беседы, в этом случае неигровой персонаж будет дезактивирован, а ситуация возвращена в первоначальное состояние. В случае доказательства вины неигрового персонажа будет произведена та же процедура.
Ого! То есть если я промолчу, то окажусь в компании трех злых до чертиков орков, жаждущих моей смерти. И угроблю этого славного и полезного мне рыцаря.
– Желаю дать показания, – резво сообщил я. – Немедленно причем. Неигровой персонаж Гунтер фон Рихтер действовал абсолютно правильно, и в игровом, и в человеческом (Что за бред! Какой человеческий? Он программа!) смысле!
– Доказательства?
– Обратите внимание на принадлежность неигрового персонажа к ордену Плачущей Богини, на мой личный статус друга вышеупомянутого ордена и вытекающие из данного статуса обязательства персонажа Гунтера фон Рихтера передо мной.
Номер Девятнадцать пару секунд помолчал, видимо, считывая информацию.
– Жалоба четырнадцать тысяч триста сорок семь рассмотрена. Игровой персонаж действовал в рамках заложенной в него программы. Отказать игроку под ником «Эуыых» в удовлетворении его требований.
– Это он, гад, специально так! – тут же наябедничал я. – Сознательно вводил в заблуждение администрацию. Он такой!
Номер Девятнадцать покачал головой:
– Любой игрок имеет право подать жалобу, и мы обязаны быстро и беспристрастно рассмотреть ее. Игрок Хейген, за добровольную и объективную помощь в рассмотрении жалобы вы заслуживаете поощрения со стороны администрации. Желаете получить награду?
У меня чуть не сорвалось саркастическое: «Нет, конечно», – но я удержался. Номер Девятнадцать запросто мог расценить это как ответ.
– Разумеется!
Девятнадцатый щелкнул пальцами.
«На вас наложено благословение «Левая длань творца». + 20 % защиты от урона огнем; + 20 % защиты от урона холодом; + 15 % защиты от ментального воздействия; + 20 % к жизненной силе; + 15 % к скорости восстановления жизненной силы; + 15 % к скорости восстановления маны. Время действия – 1 час».
– Ух ты! – восхитился я. – И это только «Левая длань». Чего ж там в «Правой»-то тогда?
– Если у вас нет вопросов по существу, я удаляюсь, – сообщил мне Номер Девятнадцать.
– Спасибо. И это, Гунтера разморозьте. Мне еще ведьму с ним бить.
– Как только я уйду, он придет в себя. Желаю хорошей игры.
И исчез. Ну знаете, как исчезает изображение в телевизоре. Хоп – и нет. Темнота и жар.
Гунтер встрепенулся:
– Я заснул, что ли?
– Да нет, просто моргнул так. Долго. Идем, что ли?
И мы пошли.
Все-таки мне очень нравится местный лес. Никаких буреломов, сухостоев, буераков и партизан. Идешь, птички поют, травка шелковистая, и пахнет приятно.
– Скажите, милсдарь Хейген, а что еще есть в той книге, что написал воин с востока?
– Ну там много чего есть, – ответил я. Если я ему сейчас все процитирую, придется объяснять, кто такой сегун, что такое какэмоно и почему самурай не должен ложиться ногами в сторону резиденции сюзерена. Долго будет.
– Ну поведайте еще хоть одну их мудрость, – попросил Гунтер.
– Если на войне самураю случится проиграть бой и он должен будет сложить голову, ему следует гордо назвать свое имя и умереть с улыбкой без унизительной поспешности.
– Да, это так. Мы с вами об этом и говорили. Непременно совершу паломничество на восток. Вы туда не собираетесь, кстати?
Опять восток. Такое ощущение, что меня сегодня просто подталкивают туда. А может, это и не ощущение? Может, так и есть?
За деревьями показался премиленький домик. Весь такой аккуратненький, с красной крышей, зелеными ставенками и белыми стенами. Стоял он на очаровательнейшей полянке, освещенной солнечным светом и покрытой цветами.
– Это логово ведьмы? – уставился я на Гунтера. – Ну ни фига себе!
– Ведьмы хитры, – качнул головой Гунтер. – И глаза могут отвести, и вообще. Не верьте ничему, милсдарь Хейген.
Я еще раз глянул на него и сверился с картой. Мы находились в самом центре красного пятна.
– Ну да, мы на месте, – сказал я рыцарю.
Мы вышли на полянку и увидели очаровательную старушку с седыми, даже белыми, кудряшками, румяным морщинистым личиком, в белом переднике и с вязанием в руках, словно сошедшую с рождественских открыток. Она сидела на скамеечке около домика и вязала что-то, напоминавшее большой носок. Услышав наши шаги, она подняла голову.
– Здравствуйте, благородные рыцари, – сказала она приятным голосом. – Что привело вас сюда?
Глава 15
Охота и охотники (продолжение)
– Не, я не рыцарь, – ответил я старушке. – Вот он – да. А я так, воин просто.
– И что привело сюда одного рыцаря и одного просто воина? – Старушка задала вопрос, не переставая вязать. На момент мне показалось, что кончики спиц мигнули красным светом.
– Да ищем кое-кого, – не стал скрывать я. – Ведьму, страшную и ужасную.
– Так чего искать, – сказал Гунтер, скинув щит со спины и взяв его в правую руку. – Вот же она, неужели не видишь?
– Конечно вижу, – ответил ему я. – И она знает, что мы это знаем. Это, Гунтер, такие правила игры.
Я сделал несколько шагов вперед. Теперь нас разделяло не более десяти метров.
– Ну да, – сказала старушка, бойко перебирая спицами. – И пока вы еще можете уйти отсюда подобру-поздорову. Я сегодня сытая, может, и доберетесь до Фладриджа целенькие.
– А может, и нет?
– А может, и нет. Это я сейчас добрая. Кто ж его знает, что через десять минут будет. Я же женщина, настроение меняется будь здоров как!
– Какая ты женщина? – возмутился Гунтер. – Ты нелюдь! Тебя уничтожать надо!
– Не вышло по-доброму… Ну сами виноваты! – констатировала старушка. Над ее головой возникла кроваво-красная надпись:
«Ведьма Фрида. 26-й уровень».
Она встала и развела руки, в каждой из которой было по спице, в разные стороны. Кончики спиц горели ярко-красным светом.
– Зарядку собралась делать, бабуля, – сказал я, привычно принимая боевую стойку. – Так ты это, ноги на ширину плеч поставь.
Ведьма оскалилась и, сведя руки вместе, ткнула ими в направлении Гунтера, одновременно пронзительно гаркнув какое-то заклинание на совершенно тарабарском языке. Может, на старохалдейском или на хинди – по мне, что тот, что другой неудобоваримы. Или и вовсе какой местный диалект. Кто его знает?
Фон Рихтер был хоть и молодой, но явно опытный воин. Он почти увернулся от клубка огня, летевшего в него. Почти, но не совсем. Фаербол – а как еще назовешь то, что сотворила злобная бабуля, – задел его левый бок, ударной силой Гунтера отбросило к краю поляны и вдобавок неслабо приложило о березку. Судя по тому, что фон Рихтер даже не делал попыток встать, а лишь сучил ногами, он на некоторое время выбыл из наших рядов.
– Ну вот как-то так! – удовлетворенно цыкнула зубом Фрида и повернулась ко мне: – Теперь побалуемся с тобой!
– Не стара ли ты для таких забав-то, бабуська? Мне б помоложе да погрудастей кого!
– А я употреблять тебя буду не так, как ты подумал. Этот, – она кивнула в сторону Гунтера, который к дерганью конечностями добавил трясение головой, – консерва, его из железок выколупывать замаешься. Да и жилистые они, рыцари. Пока их разваришь. А ты вон какой – свежий, мягкий. Вот я тебя с корешками да капусткой на ужин!
Ведьма явно меня забалтывала, сокращая расстояние, но и не приближаясь слишком. В то же время она постоянно вертела спицами, пытаясь меня отвлечь.
Спицы плюнули – одна красной, другая белой молнией, но я был готов к чему-то такому, поэтому именно на них концентрировал свое внимание. Мои колени уже были согнуты, и я сделал кувырок вперед, отчего смазал щит, который дал мне по челюсти. Но тем не менее я здорово сократил расстояние до Фриды и, поднявшись на ноги, попытался дотянуться до нее палицей. Она увернулась и, махнув одной из спиц, задела мою правую руку.
«Вам нанесен урон холодом. Вы будете терять 0,8 единицы жизни в секунду в течение 3 минут!»
«Беда, беда, огорчение, – подумал я. – Еще пара таких попаданий, и я отдам концы не от беспощадных ударов зла, а от наложенных на меня заклятий. И ведь это еще на мне защита. Спасибо тебе, Эуыых, если бы не ты со своим орочьим упорством, было бы мне сейчас куда как хуже».
– Ну что, нерыцарь, как тебе мое рукоделие? – со злобной усмешкой поинтересовалась бабуля.
– Свяжешь мне шарф и шапочку, – в тон ей ответил я, пристально наблюдая за ее руками.
Старая стерва была явно опытна в поединках. Мы кружили друг напротив друга еще минуту. Я понял, что рано или поздно она все равно меня переиграет. Плюс жизнь начала убывать, с обозначенными темпами получалось сорок восемь единиц в минуту.
Я почти решился на атаку, но тут с громыханием и криком: «Во имя Плачущей Богини!» – откуда-то сбоку в ведьму врезался Гунтер, видимо, очухавшийся и собравшийся с силой. От удара старая карга отлетела в сторону, выпустив спицы, которые тут же жалобно хрустнули под стальной ногой доблестного фон Рихтера.
Гунтер успел нанести ошеломленной и – что удачно – оглушенной ведьме два удара. Причем хороших, потому что ее здоровье ушло в желтое значение. После второго она сообразила: что-то пошло не так, потом поняла, что именно, и завопила:
– Мои спицы! Ты их сломал!
Старуха вскочила, увернулась от очередного молодецкого замаха фон Рихтера и рявкнула какое-то, видимо, очень сильное заклинание. Из ее рук вырвались молнии, которые вонзились в рыцаря.
Ведьма оскалилась. Молнии били из ее рук, Гунтер трясся, как на электрическом стуле. В этот момент Фрида здорово смахивала на императора Палпатина, не хватало только капюшона, да и антураж был другой.
– Мои спицы, – орала ведьма, как заполошная. – Фамильные! Веками передавались от матери к дочери! Меня сестра теперь прибьет!
Гунтер трясся все сильнее, голова безвольно моталась из стороны в сторону. И такое меня зло взяло!
– Бей ситхов! – заорал я, отбросил щит, перехватил палицу двумя руками, подбежал к старой ведьме и засадил ей по голове со всего маху.
Та прекратила работать трансформатором и попыталась вцепиться мне в горло, беспрерывно бормоча заклинания.
«Вам нанесен дополнительный урон холодом. Вы будете терять 1,3 единицы жизни в секунду в течение 2 минут. Вам нанесен урон могильным ужасом. Вы будете терять 0,5 единицы жизни в секунду в течение 3 минут. Вам нанесен урон огнем. Вы будете терять 1 единицу жизни в секунду в течение 3 минут».
Я, не останавливаясь и не обращая внимания на все сообщения, пресекал ее попытки сблизиться и молотил палицей.
«Меч возмездия»! «Сила огня»!
– А-а-а! – Ведьма полыхнула огнем – скилл прошел. – Огонь!
Мое здоровье уходило в красное деление. Как обстояли дела у ведьмы – не знаю, было не до того. Я бил и бил. От пальцев ведьмы тоже брызнуло огнем, и у меня возникло ощущение, что тело прожгло насквозь.
– Все! Все-о-о! – заорала мне в лицо ведьма. Я увидел ее глаза – в них плескалось жидкое пламя – не было ни зрачков, ни радужки. Только багровые отблески и ненависть. Нормально, эмоции, как у живых. Адреналин из надпочечников бил в мою кровь как сумасшедший. Я отбросил палицу и вцепился ей в глотку. Она сделала то же. Корявые пальцы стиснули мое горло.
– Все-о-о! – захрипела ведьма. И рассыпалась в прах. Я поднял глаза. В шаге от меня стоял Гунтер фон Рихтер с поднятым мечом, которым он нанес последний удар. В помятых латах, закопченный, как чайник, с фингалом под глазом и без шлема, отлетевшего под березу, бледный, но победивший.
«Вами получен уровень 23! Доступных для распределения очков: 5».
Хвала небесам. А то я мог вместе с победой заработать почетную смерть. Старая чертовка столько на меня всякой дряни навешала. Но с уровнем всегда приходит максимум жизни и маны, так что…
– На, пожуй, – выдал я Гунтеру краюшку хлеба и шмат вяленого мяса.
– Да какая еда после такого-то боя? – недоуменно взглянул на меня рыцарь.
– Самая еда. Война войной, а обед по расписанию. У тебя жизни сколько осталось? Поешь – сил прибавится. А я пока тут пошуршу.
Я подошел к кучке праха, которой стала Фрида – неслабая, ради правды, ведьма. Ну-с, что там мне досталось?
«Очки ведьмы. Предмет служит доказательством того, что ведьма убита».
Ну да. В старых играх обычно голову давали. Но сейчас времена толерантности и гуманизма. Так что очки. Так сказать, вырвали у ведьмы очки.
И кстати – все. А где золото? И где книга? Кстати, странно, почему бургомистр не захотел удовлетвориться очками. Он вообще о них не упомянул. Хотя какая разница? Очки, книга… Лишь бы задание зачел.
– Я в дом, – сказал я Гунтеру. – Ты тут поглядывай.
– Не ходил бы, – сказал с набитым ртом рыцарь. – Спалить кубло ведьмовское – и все.
– Надо. Мне предмет один нужен как доказательство, что ведьма сдохла.
– Вот времена, а, – покачал головой юный рыцарь. – Никто уже не верит слову воина без вещественных доказательств.
– Потом поговорим, – оборвал его я. Для него слова «респаун» не существует, для меня оно есть. Не факт, конечно, – ведьма квестовая, вряд ли воскреснет. Ну а вдруг? И про сестру она упоминала какую-то. А ну как сестричка с ней живет? На одной жилплощади?
Домик изнутри был невелик. Чистенько и очень даже уютненько. Плита дровяная большая и утвари кухонной немало. Не врала бабушка. Поганая старушка, надо думать, действительно грешила каннибализмом.
В углу, накрытый каким-то платком, стоял сундук. Я подошел, сдернул платок и откинул крышку.
«Сундук Фриды. В сундуке, принадлежавшем злой ведьме Фриде, вами найдено: магическая книга ведьмы с описанием ведьмовских заклинаний и колдовских ритуалов; 700 золотых; поножи; магическое кольцо; 8 связок травы дрианод; шахматная фигурка гоблина, сделанная с необычайным мастерством, возможно, из какого-то крайне редкого шахматного набора, невесть как и невесть зачем попавшая к ведьме».
Я выгреб все из сундука и бросил в сумку.
«Вами выполнено задание «Убить лесную ведьму». Вы убили ведьму, живущую в лесу неподалеку от Фладриджа. Для получения награды отнесите магическую книгу ведьмы бургомистру города, в подтверждение того, что ведьма убита».
– Все, пора убираться с этой поляны, – сказал я Гунтеру.
– Так, может, все-таки подпалим домишко-то? – спросил у меня рыцарь.
– Ну что ты за пироман такой? – сказал я ему. – Вот мы сейчас его подпалим, не ровен час, еще какая тварюга вылезет – черт лесной или призрак страхолюдный. Дома ведьм поджигать – дело такое, сильно небезопасное. Плохо может кончиться.
– И чего может быть? – уточнил любознательный Рихтер.
– Да что угодно. И вообще, много будешь знать – плохо будешь спать.
– Хорошо я буду спать, – буркнул Рихтер. – Я всегда хорошо сплю. Просыпаюсь вот плохо, с трудом. А сплю хорошо.
Так, за разговорами, мы дошли до дороги, где в ожидании хозяина пасся конь рыцаря.
– Милсдарь Хейген, вы, если есть желание, можете ехать на Герцоге, а я побегу, держась за стремя, – любезно предложил мне Рихтер.
– На ком? Его Герцогом зовут, что ли? – Я посмотрел на коня.
– Ну да, – кивнул Гунтер. – Мне подарил его герцог Орнийский. Я дочь его спас, когда ее лич в подвалы замка уволок. Вот он мне и подарил коня со своей конюшни.
– Чего-то жиденько, за дочь, а?
– Да вы что! Весь Раттермарк знает, что лучшие кони – в герцогстве Орнийском. За иных по весу золотом платят. А сколько весит лошадь, вы представляете?
