Дороги судеб

– Смотри, – схватил меня за рукав Герман, как только я встал рядом с ним. – Высота не слишком большая, но даже отсюда все отлично можно разобрать. С земли – нет, а вот отсюда более-менее видно.

Я не сразу понял, о чем он говорит, мне пришлось вглядываться в поваленный лес пару минут, но когда все-таки сообразил, чертыхнулся в голос.

Деревья в лесу были не просто поломаны, они были как будто раздавлены огромными ножищами, возникало ощущение, что какой-то великан прошелся здесь, не слишком разбирая дорогу и между делом ломая толстенные стволы деревьев.

– Черт. – Я почесал затылок, сдвинув кепи на лоб. – Это что ж такое было?

– Или кто. – Герман говорил тихо, почти себе под нос. – Кто пригнал тучу? Чье лицо в небе было? Кто сделал вот это?

Он вертанулся на месте, вытянув руку и как будто очерчивая круг. Я проследил за его указующим перстом и присвистнул.

Деревья вокруг бункера тоже были повалены не хаотично. Возникало ощущение, что их разложили в определенном порядке, рисуя вокруг нашего убежища что-то вроде солнышка с лучиками. Или просто сверху хлопнули немаленькой ладонью.

– Вопросов пока больше, чем ответов. – Герман был очень возбужден. – Почему воскресли все эти мертвецы? Лежали бог весть сколько, никак на вас тогда не среагировали, когда вы тут бродили в первый раз, а потом вдруг как будто включились, будто кто-то пальцами щелкнул.

– У тебя есть ответы или предположения?

Мне все это не нравилось. Очень не нравилось. Я не Азиз, я мистики не боюсь, но одно дело – воевать с себе подобными, то есть с людьми, с дикими зверями, даже с теми тварями из болота и скелетами, это зло осязаемое, и, самое главное, его можно убить пулей, ножом, палкой. Оно смертно. А вот нечто, чему нет имени, но что оставляет такие следы и показывает свой лик из тучи, – это перебор. Небожители нам ни к чему, я в бога на том свете не верил, да и на этом… Кстати, небеса.

– Слушай, Герман. – Я пощелкал пальцами. – А может, с этим делом связаны те двое?

– Хлюп и Лют, – торжествующе сказал ученый и ткнул меня в пузо кулаком. – Я тоже к этому пришел! Не сразу, но пришел.

– Только этого еще и не хватало. – Я не разделял его радости. Мало мне своих проблем, земных, еще и небесные добавились.

Значит, так. В любом случае не следует предавать все это широкой огласке. Слухи, сплетни, домыслы – это ни к чему. Люди мнительны и склонны к драматизации. Я уж молчу, что они еще сами любят создавать себе кумиров и богов, а после им поклоняться. Более того, покойные рейдеры таких уже встречали. Мне в крепости этого добра даром не надо, это такая зараза, что любое общество разъест, как соляная кислота. Так что Герману лучше промолчать про то, что он видел, а еще лучше забыть, по крайней мере на время. Для него самого лучше. Безопаснее.

Кроме него на холм никто не полезет, я так людей работой загружу, что им не до того будет. Да и не тот тут народ. Кабы Аллочка была, тогда да, ей до всего дело есть. А тем, кто спит внизу, лезть на холм и что-то выглядывать в лесу ни к чему.

– Герман, – по возможности мягко сказал я умнику, глазеющему на свою находку, – мы спускаемся, и ты больше никому про это не говоришь. По крайней мере пока.

– А как же… – Он показал рукой на бурелом.

– Была буря, Герман. – Я положил ему руку на плечо и очень негромко повторил: – Буря. Погодное явление. Когда она безумствует, деревья ломаются, понимаешь? Услышь меня, пожалуйста.

– Я понимаю. – Ученый, видимо, увидел в моих глазах что-то, что заставило его прекратить дискуссию. – Но я же могу про это рассказать своему коллеге? Только ему!

– Только тихо и ему одному. Мне ведь тоже интересно, до чего вы додумаетесь, – разрешил я. – Но если это станет достоянием общественности, то я не пойму. И расстроюсь. Очень. Смертельно расстроюсь.

– Не станет. – И Герман, оскальзываясь на мокрой траве, поспешил спуститься к подножию холма. – Я же понимаю… Люди мнительны… Напридумывают всякого…

– Вот-вот, – кивнул я, шагая за ним следом. – Но ты молодец, что показал мне это. Мы увиденное еще обсудим. Вот вернемся из рейда и обсудим. Узким кругом. А пока… Ты подумал о том, что я вчера говорил? По вывозу отсюда грузов?

– Ну, по комплектности я не слишком размышлял, – бойко затараторил Герман, явно радуясь, что я перевел тему разговора в другую плоскость. – Это вы и без меня решите. А вот по транспортировке есть пара идей. Я, конечно, не практик, я теоретик, но, как мне думается…

– Хорошо, что подумал, – перебил я его. – Но давай это все обсудим с коллективом, хорошо?

– Ага. – Герман кинул еще один взгляд в сторону леса и зашагал к входу в бункер.

Глава 5

– Что, дождь кончился? – встретила нас в бункере вопросом Фира, потирая заспанные глаза. – Снова солнышко на небе?

– Оно. – Я невольно улыбнулся, глядя на ее растрепанные волосы. – Ты бы причесалась, а то выглядишь жутковато.

– Было бы чем, причесалась бы. – Фира расстроенно сморщила веснушчатый носик. – Мне Пасечник обещал деревянный гребешок изготовить, да так и не сделал, чтоб его пчелы покусали.

– На. – Одессит как-то застенчиво протянул ей пластмассовую расческу. – Хотел себе оставить, но тебе нужнее.

– Амэхайе![5 - Когда еврею очень хорошо, он говорит именно это слово. Что-то вроде: «Как прекрасен этот мир».] – взвизгнула Фира, вскочила, обняла его за шею, сочно чмокнула в щеку и цапнула подарок. – Считай, что в моем сердце ты занял свое золотое место навсегда. Настя, умри от зависти!

– Пфе! – сообщила ей Настя независимо, но по глазам было видно, что это чувство нашло-таки лазейку в ее душе. – Я вообще скоро налысо побреюсь. И голова дышит, и мороки никакой с волосами.

– Боже сохрани, – перепугался я. Не то чтобы я был человек со стереотипами, но лысые девушки не относились к тем вещам, которые радуют мой взор. – Одессит, ты где это дело взял?

– В тумбочке одной нашел, – отвел глаза в сторону боец. – Я в нее заглянул, ну, на предмет проверки, нет ли там чего такого опасного для жизни. Таки нет. Мыльно-рыльное есть, газетка, совсем истлевшая, полотенчико, временем еденное. Ну и вот – расческа. Мне оно не надо, а девочкам – самое то.

– Вот. – Настя ткнула в его сторону пальцем. – Так что, Фирка, это нам обеим. И даже троим, Милену чуть не забыла.

– Я не ты, так что поделюсь, особенно с Миленой. – Еврейка с треском расчесывала волосы, они, по-моему, даже искрили. – Я добрая. А ты смешно будешь лысенькой смотреться, у тебя голова круглая, а ушки остренькие. Забавное будет зрелище! Ты станешь похожа на миниатюрного Дракулу.

Настя запыхтела, накручивая себя, народ с интересом ожидал развития событий, кто сидя, кто еще лежа.

– Еще одно слово, и я лично обрею обеих. – Достав нож, я крутанул его в пальцах. – Причем даже не используя мыло, прямо так. Доступно объяснил?

– Настенька, держи гребешок. – В глазах Фиры отплясывали чертенята, а голос был такой, каким дочка-старшеклассница со свежими засосами на шее рассказывает матери, как она с подружкой к экзаменам готовилась весь вечер и полночи. – Мне ж для тебя ничего не жалко!

Настя промолчала, но расческу взяла. Не устояла.

Заметим, Милена в этой перепалке вовсе не участвовала, она только с усмешкой смотрела на спорщиц. Что там у них в головах, мне было неясно, но в любом случае словесная дуэль закончилась, уже хорошо.

– Ну вот и ладно. Тем более у нас есть более интересная тема для споров.

– О чем спорить будем? – полюбопытствовал Голд.

Он явно был не слишком доволен, и я догадывался, в чем причина. Ему не очень понравилось то, что мы куда-то ходили вдвоем с Германом, не позвав его с собой. Да и подавленное состояние умника от него не укрылось.

Мне Голд нравился, но это его желание знать вообще все обо всем, пусть и умело замаскированное… Подавляющее большинство людей на такое даже внимания не обращало, остальные же относились к подобному с пониманием – должность у человека такая. Что до меня, иногда он в этом своем стремлении меня немного раздражал, хотя и было ясно, что он это делает не для забавы, а исключительно для дела.

– На повестке дня есть один вопрос. – Я даже похлопал в ладоши, привлекая общее внимание. – Важный и нужный. Можно даже сказать, творческий.

– Не тяни кота за хвост, Сват, – попросил Одессит. – Излагай, пожалуйста.

– Не проблема. Вы все в курсе, что вчера внутри бункера мы нашли много всякого-разного. Не то чтобы прямо много-много, но немало. Сами знаете, как только появляется добро, на него тут же находятся охотники, потому все это имущество надо переправить в Сватбург, причем безотлагательно. – Я впервые назвал крепость именем, которые остальными уже вовсю использовалось. Все-таки как-то это не слишком правильно. Но вот – сорвалось с языка. – Люди оттуда, надеюсь, уже в пути. Ну или готовятся выступать в нашу сторону, а значит, скоро будут здесь. К этому времени мы должны сгруппировать груз для первого рейда и четко понимать, как именно он будет оттранспортирован в наш дом. Я готов выслушать все предложения по последнему вопросу, но очень прошу: никаких криков, никаких склок и друг друга не перебивать. Да, вот еще что: будьте реалистами, учитывайте силы и возможности.

– Тут подумать надо, – почесал затылок Арам.

– Так и думай, полчаса у вас есть, – согласился с ним я. – Завтракайте и думайте. Голд, Герман, Наемник, Настя, Кин, подойдите ко мне, обсудим, что войдет в первую партию груза. Остальных прошу не обижаться, тем более, что у вас другая задача.