Однажды на Диком Западе: На всех не хватит. Колдуны и капуста. …И вся федеральная конница. День револьвера (сборник)

– Патрик, – сказал я после продолжительной паузы. – Ты уверен, что мы вкладываем в это понятие одинаковый смысл? С тех пор, как на ужин к оркам попал лейтенант Пайк[9 - В нашем мире экспедиция лейтенанта Пайка в 1806 году благополучно исследует район Великих Равнин и признает их «непригодными для цивилизации». Как «Великая Американская Пустыня» эта местность обозначалась на картах вплоть до 1870-х.], все географы дружно малюют на месте Запретных Земель слова «Великая Американская Пустыня».

– Готов поспорить, тот тип в Вашингтоне, которые все это придумал, очень гордился собой, – усмехнулся капитан. – Составить карту Запретных Земель, что может быть проще? В конце концов, эта территория САСШ, и сей факт признан всеми цивилизованными странами.

– Угу. Проблема лишь в том, Патрик, что не вкусившие пока плодов этой самой цивилизации гоблины с троллями отнюдь не собираются способствовать успеху вашего начинания.

– Когда это политиков смущали такие мелочи?

– Патрик, – я постарался, чтобы мои слова звучали как можно проникновеннее. – Попробуй отговорить их от этого. Эти типы из Вашингтона… пусть они полные идиоты, но не самоубийцы же. Если вы углубитесь в Запретные Земли на сто миль, вас не спасет и вся армия САСШ.

– Ты же был в армии, Крис, – печально отозвался Мигер. – Первое правило обращения с вышестоящим начальством…

– Не… плевать против ветра, – я собирался употребить более обыденное слово, но вовремя вспомнил, что все-таки разговариваю с офицером. – Я это знаю… очень хорошо знаю…

Меня, похоже, начало трясти.

– Может, зайдем, перехватим по стаканчику? – неожиданно предложил Мигер, кивая на призывно распахнутые створки «Хромого мустанга».

– Не откажусь.

Внутри салуна нас встретил душный полумрак, гудение дюжины мух, храп какого-то ковбоя на столике около входа и не менее звучное сопение устроившегося в углу тролля, баюкавшего в своих лапищах здоровенную кружку пива.

– Текилу, – сообщил я притаившемуся за стойкой Маленькому Джонни – полукровке с болезненно реденькой бородкой.

– Две, – добавил Мигер. – И не забудь протереть стаканы.

Маленький Джонни недружелюбно – ему не приходится для этого слишком напрягаться – посмотрел на Мигера снизу вверх, нарочито медленно стянул с подставки стакан, выудил из нагрудного кармана красный клетчатый платок и начал демонстративно водить им по краю стакана.

– Хватит, Джонни, – поспешно сказал я, видя, что стоящий рядом со мной ирландец вот-вот взорвется, да так, что «Хромого мустанга» надо будет собирать даже не по досточкам, а по щепкам, причем довольно мелким.

Джонни смерил меня не менее недружелюбным взглядом и, отставив несчастный стакан в сторону, снял с подставки два других.

– У меня, – сообщил он, ловко опрокидывая над ними бутылку, – все стаканы чистые. Всегда.

Мигер промолчал, но, когда мы отошли к столику, он долго и придирчиво рассматривал свой стаканчик на фоне щелей в ставнях, прежде чем наконец последовал моему примеру и опрокинул его себе в глотку.

– Уф!

– Так вот, Патрик, – продолжил я, отдышавшись. – Однажды… мне довелось выслушать подобный приказ. Нашему взводу приказали атаковать выдвинувшееся вперед орудие конфедератов. Мы примкнули штыки… и пошли… а потом побежали… – я осекся.

Шейный платок вдруг превратился в удавку, стягивающую горло. Я вцепился в него, стараясь ослабить узел, а перед глазами вставало поле, накатывающиеся волны травы… и жерло пушки, опускающееся все ниже.

– Они подпустили нас, – я наконец справился с платком. – И пальнули картечью.

Мигер задумчиво крутил в руке опустевший стаканчик.

– У меня, – я сглотнул подступивший к горлу комок, – хорошее зрение. Когда я увидел, как конфедератский офицер махнул рукой… я успел упасть. А когда поднялся…

– В меня тоже однажды стреляли картечью, – неожиданно сказал кавалерист. – Еще в Ирландии. Очередное выступление… я даже не помню, чего именно мы требовали тогда. Мне тогда было всего двенадцать, и старшие сказали, чтобы я не путался под ногами. Но я просто затерялся в толпе и пошел со всеми. – Мигер замолчал, точь-в-точь как я. – Красномундирники преградили нам путь, и их офицер крикнул, чтобы мы расходились. А потом… он скомандовал: «Открыть огонь по мятежникам» – и королевские пушки дали залп. В тот день на площади остались лежать сто двадцать шесть наших, – Патрик тяжело вздохнул. – Один из них был моим братом, а другой – дядей.

– Когда я поднялся, – в тон ему отозвался я, – все вокруг лежали. Парни из моей роты… я был самым молодым, мальчишка-доброволец, и половина из них звала меня «сынок», что меня всегда жутко бесило. Они лежали… а когда я посмотрел вперед, то увидел, что конфедераты заряжают пушку для нового залпа.

– И что же ты сделал?

– Я поднял «кольт» капрала Броуза и побежал, – сказал я. – Так быстро, как не бегал и, наверное, уже не пробегу никогда.

– Судя по тому, – сказал Мигер, – что передо мной сидишь ты, а не какой-нибудь конфедератский артиллерист, ты добежал быстрее, чем они зарядили пушку.

– Именно, – кивнул я и, повернувшись, заорал: – Джонни, еще по одной!

– Послушай, Крис, – неожиданно сказал Мигер после того, как мы снова опустошили стаканы. – А ты бы не взялся поработать немного на правительство?

– Что? – Я поперхнулся остатками текилы. – Наняться проводником к вам? Патрик, я что, так похож на самоубийцу?

– Ну, я не имел в виду, что ты будешь ехать в голове колонны, – пояснил Мигер. Для этого у нас есть полковник Креббс со своей гнедой кобылой. А вот тихонько проскользнуть вперед, разнюхать то да се и, когда тучи соберутся, вовремя подать знак.

– Это может проделать любой из ваших парней, капитан.

– Не-ет, – мотнул головой Мигер. – Мои ребята хороши против небольших набеговых отрядов, но суметь просочиться между половиной Союза Племен им не по зубам. Для этого нужен такой скользкий тип, как ты, Крис.

– Спасибо, Патрик.

– Я ведь слышал о тебе кое-что, – продолжил Мигер. – Ты слывешь осторожным… Некоторые олухи называют это трусостью, за глаза. А потом раз – ты по доброй воле ныряешь в дерьмо, от которого шарахаются самые безрассудные, и выныриваешь оттуда с кошельком в зубах.

– Еще раз спасибо за комплимент, капитан, но мой ответ – нет. Помимо прочих соображений… я уже нанят.

– Да? И кто же твои наниматели?

– Вообще-то у проводников не принято отвечать на подобные вопросы, – заметил я. – Но ты уже поделился со мной секретными сведениями, да и тайна эта такая же протухшая, как и твоя. Мой наниматель стоит в дверях за твоей спиной и подает мне знаки, чтобы я не вздумал рассиживаться.

Мигер резко обернулся и увидел прислонившегося к стояку Малыша Уина, с деловым видом раскуривавшего длинную кубинскую сигару.

– Гном?! Какого черта потребовалось гномам в Запретных Землях?

– Хороший вопрос, капитан, – сказал я, вставая. – Подумайте над ним как-нибудь на досуге, ладно? И… удачи, Патрик.

– Тебе того же, Крис, – серьезно сказал Мигер. – Она… пригодится нам обоим.

* * *

– Что надо было от тебя этому синемундирнику? – недружелюбно осведомился Малыш Уин, когда мы вышли на улицу.

– Да так, – усмехнулся я, – пытался убедить меня принять участие в крестовом походе в рядах истинных защитников веры.

– Без шуток? У тебя, часом, не неприятности? Если что, я могу…

– Спасибо за заботу, мамочка, – не знаю с чего, но на меня вдруг напал приступ исключительно хорошего настроения. Интересно, с чего бы? Не с двух стаканчиков текилы же. По такой жаре у меня лично текила может вызвать разве что приступ меланхолии. – Но свои проблемы я привык решать сам, особенно когда их нет. Мы с капитаном Мигером просто зашли пропустить пару стаканчиков.

– Вы с ним что, друзья? – недоверчиво спросил Уин.