Лунная река. Пьеса

СЕРГЕЙ: Миша!..

МИХАИЛ: Сережа, я знаю, ты сможешь. Ради друга. И, опять же, практика тебе. Попишешь в удовольствие. Чем тебе не материал для лирической комедии?

СЕРГЕЙ: Ну ладно. Ладно, попишу. Оставляй контакт. И о чем там вы говорили, тоже напиши.

МИХАИЛ: Все сейчас сброшу. (Печатает.) Зовут Люда. Это не женщина, это небо.

СЕРГЕЙ: Откуда ты знаешь? Ты её никогда не видел.

МИХАИЛ: Я её читал! (Поднимает многозначительно указательный палец вверх.)

Спасибо тебе, дружище. Я знал, что ты не оставишь меня. Пока. Спешу, спешу! (направляется к выходу.)

СЕРГЕЙ: В каком баре будет встреча?

МИХАИЛ: (Закрывая за собой дверь.) «Лунная река». Знаешь такой?

СЕРГЕЙ: (Задумчиво.) «Лунная река»?! Да. Знаю этот бар.

Звучит музыка Генри Манчини «Лунная река».

СЕРГЕЙ: (Рассуждает.) Люда… «Лунная река»… Хм. Почти Лиза… Так, чур, чур, меня! Угомонись, олень. (Копирует Симу.) «Тебе некуда девать время. Лучше бы занялся пьесой. Тебя Григорий скоро съест».

Раздается звонок в дверь. Сергейоткрывает дверь. Врывается суперэнергичный Григорий. Невысокий мужчина еврейской наружности.

СЕРГЕЙ: О!!! Помяни дьявола и он появится.

ГРИГОРИЙ: Знаешь, почему Бетховен писал гениальные произведения. Потому, Сережа, что он был глухой и слепой…

СЕРГЕЙ: (Пытается перебить.) Он был только глухой…

ГРИГОРИЙ: (Кричит.) Не перебивай меня!!! Я лучше знаю о ваших гениальных болячках. У тебя есть какой-нибудь бутербродик.

СЕРГЕЙ: Только я.

ГРИГОРИЙ: В смысле?

СЕРГЕЙ: Ну, Сима сказала, что ты придешь и съешь меня на завтрак.

ГРИГОРИЙ: Вот! Вот! Сима, это единственное разумное существо в этом доме. Кстати! Она мне сказала, что вы развелись. Это что за ерунда? Что тебя не устраивает в этой сладкой жизни?

СЕРГЕЙ: Да меня всё устраивает. Это Сима так решила. У неё рискованный бизнес. Говорит, если что-нибудь пойдёт не так, то хотя бы имущество останется. Гриша, я в это не вникаю. Да и если честно, наша сладкая жизнь давно превратилась в преснятину. Пойду, умоюсь.

ГРИГОРИЙ: Пока ты умываешься, я там, в холодильнике, поживлюсь чем-нибудь?

СЕРГЕЙ: Поживись. Это еще одно разумное для тебя существо в нашем доме.

(Сергей уходит в ванную.)

ГРИГОРИЙ: (Открывает холодильник, видит кусочек колбасы. Нюхает.

Говорит сам себе.) Сойдёт! (Жуёт. Кричит Сергею.) Ты понимаешь, Сережа, работу надо сдавать в срок. Я же деньги взял. Хорошие деньги. И часть этих денег ты уже проел и пропил.

СЕРГЕЙ: (Выходит из ванной.) Не ври! Проел – это ты. А вот пропил – это я. (Берет со стола бутылку шампанского, переворачивает ее, она пуста.) Ни капли. Пропил!

ГРИГОРИЙ: Сережа, ты меня не понимаешь. Меня через неделю будут насиловать прилюдно. (Кричит.) А я насилия не люблю. Я маленький, пухленький человек. Меня уже природа изнасиловала.

СЕРГЕЙ: Ну что ты, Григорий. Ты замечательный человек. Никакая природа тебя не насиловала. Ты посмотри на себя (Крутит Григория вокруг своей оси.) Плотный, упитанный мужчина. С достоинством. (Показывает на лысину.)

ГРИГОРИЙ: Что ты имеешь в виду?

СЕРГЕЙ: Ну вот, посмотри. (Указывает Григорию на круглую лысину на затылке.) Это ничто иное, как мозоль от нимба. Ты святой! (Складывает руки на груди для молитвы.)

ГРИГОРИЙ: (Поправляя волосы.) Всё! Хватит! Когда ты сдашь произведение?

СЕРГЕЙ: Гриша. Дорогой мой Гриша. Григорий Давидович. Я человек творческий. Я не токарь, которому дали чертеж и сказали: «К шести должно быть!…». Мне вдохновение нужно. Мне нужен …. Ну если хочешь – стресс.

ГРИГОРИЙ: Угу. Стресс, вдохновение. (Наклоняется к Сергею. Зло шепчет.) За это не платят. Садись и работай. Чтобы завтра было хоть что-то. Чтобы я мог поехать к заказчику и показать. Вот – Сережа творит.

Раздается сигнал переписки в соцсети.

ГРИГОРИЙ: Что это?

СЕРГЕЙ: А, ерунда. Друзья настояли, чтобы я зарегистрировался в этой сети. Хотят общаться. У меня никакого желания. Все, Гриша, давай. Надо и правда начинать. Может, пока я начну, ты сбегаешь, принесешь мне какой-нибудь «антиголовин»? (Трясёт перед Григорием пустой бутылкой.)

ГРИГОРИЙ: (Показывает на чашку на столе.) Вот. У тебя диета. Чай с лимоном. Это твой «антиголовин». Работай. (Уходит.)

Сергей садится за стол. Смотрит на монитор.

СЕРГЕЙ: С чего же начать? Про что ты будешь? А, про что?

Гаснет свет над квартирой Сергея. Загорается – над квартирой Люды. Квартира одинокой дамы ухоженная, отремонтированная недорого, но со вкусом. Люда в красивом утреннем халатике сидит за столом у компьютера. Входит Олег. Подтяжки поверх майки, в женских тапочках, вытирает голову полотенцем после душа.

ОЛЕГ: Знаешь, Людочка. Есть женщины для быта. Там семья, детишки, сопли, ползунки, ну и тому подобное. А есть женщины для любви. Для восторга. Для дорогих подарков и красивых цветов. Наконец, для романтических путешествий. Ну, например…

ЛЮДА: (Перебивая.) Например, в тайгу.

ОЛЕГ: …Почему в тайгу?

ЛЮДА: Последний раз ты меня туда возил. Как там этот город назывался? Какое-то лошадиное название.

ОЛЕГ: Милочка! Это была командировка. Так сказать, деловая поездка, а не романтическое путешествие. И город этот назывался Улан-Удэ. Причем здесь лошади?

ЛЮДА: Ну, улан, гусар. Скачут на лошадях. Вот и ассоциация.

ОЛЕГ: Люда! Это была очень интересная поездка. Помнишь, мы с тобой приехали на Байкал. Эта синева, глубина. Как твои бездонные глаза.

ЛЮДА: Да. Конечно. Это было прекрасно, дорогой. Но, хотелось бы как-то в комплексе, Олежа. Ну, допустим, Байкал – Париж. Как-то надо поразнообразить этот унылый пейзаж. Ты понимаешь, о чем я?