Тепло от ладоней твоих

Вот снова анчаровский синий апрель,
Волнует ночами меня.
Всё звонче выводит ноктюрны капель,
И тут, уж поверь, не до сна.
Я вновь с Окуджавой дежурство несу,
Волнуется чья-нибудь мать.
Влюбляюсь в апрель и девчонку-красу
И всё начинаю опять.
Мы вместе с Анчаровым пьём эту синь,
Познав изначальную Русь.
Льёт небо в ладони мне звёздную стынь,
Возьму вот и точно влюблюсь.
И, содовым солнцем наполнив бокал,
В ладони лицо окуну.
Табун розоватых коней проскакал,
Неся в своих сёдлах весну.
А я до рассвета опять не усну,
И, как ни банально звучит,
На ветках сосновых качает весну
Один бесшабашный пиит…

Вновь уходят от нас те, кто близок и дорог…

Вновь уходят от нас
Те, кто близок и дорог.
Раны на сердце жгут
И рубцы на душе.
В предназначенный час,
Ярко вспыхнув как порох,
Они сходят с маршрута
На крутом вираже.
За церковной оградой
Снежок серебрится,
На погосте кресты —
Путеводный пунктир.
Почему же так надо,
Что должны завершиться
Жизнь, любовь и мечты,
Потеряв ориентир?
Тихо тает свеча,
Как судьба человечья,
И душа, горяча,
Поднимается ввысь.
Вы прощаетесь с нами
И уходите в вечность,
На земле оставляя
Письма к живым…

В окнах блики солнечные гаснут

По судьбе большой и многоликой
Тянется состав годов моих.
На вопросы все ищу ответы,
И всплывает в памяти моей,
Что уже повырастали дети
И внучата стали повзрослей.
Молодая поросль пробьётся,
Как весной зелёная трава.
Что-то в сердце тихо отзовётся,
Вспомнятся забытые слова.
В окнах блики солнечные гаснут,
Вечер сдал позиции свои.
Сознаю, что все же не напрасно
Вдаль веду состав годов моих.

Я обниму тебя за плечи

Скажи, к чему, в конце концов,
Душеспасительные речи?
Я обниму тебя за плечи,
Сжимая бытие в кольцо.
Порою жизнь очень странно
Закручивает кренделя.
Апокалипсис Иоанна,
Пока что держит нас Земля,
Мой милый, нежный человече,
Вполоборота женский взгляд.
Вот я твои целую плечи,
Веду я в Гефсиманский сад.
А там хотите, не хотите,
Свершится чудо. Не вопрос!
Ведь заповедовал: «Любите!» —
Ученикам своим Христос.
Душеспасительные речи,
В ночь уплывающий трамвай,
Я обниму тебя за плечи,
Мы обретем с тобою Рай…

Из января тянулись к апрелю

В январских небесах повисла
Грейпфрутом полная луна.
Помилуйте, «светло и кисло» —
Ну и понятно, не до сна.
А жизнь: то поцелуй, то выстрел,
И века скоротечный бег.
Мелькнул неуловимо быстрый
Твой взгляд из-под прикрытых век.
Года, как белые метели,
Сквозь багровеющий закат