Повесть о футболе

Мы держали тяжелую оборону. Шла игра за право выхода в финал олимпиады. Минимальный счет один-ноль каждую минуту мог сравняться. Наш противник, сборная Каталонии, жаждал реванша за поражение басков. Их нападение возглавлял неистовый центральный форвард. Мы уже произвели все замены и висели, можно сказать, на волоске. И наверное, этот волосок порвался бы и не видать нам финала, если бы с нами не было Федотова.

Как сейчас вижу его, он прибежал к штрафной площадке помочь защите в трудную минуту. Вот он отобрал мяч у противника и отправился с ним своей мягкой, стелющейся, волчьей, неторопливой поначалу, вкрадчивой рысью (не подберу другого слова) к чужим воротам.

Он начал свой рейд, имея впереди девяносто метров пространства, трех противников, не считая вратаря, нескольких преследователей, бросившихся за ним со всех ног, и только одного партнера в лице прихрамывавшего и одиноко стоявшего впереди Петра Старостина.

В ту минуту, в течение которой разыгралась эта классическая футбольная мизансцена, Федотов показал себя великим артистом, глубоко проникшим в суть любимого дела.

Находясь в кольце противников, он понял, что реальной помощи ждать не от кого. Для начала исполнив великолепный финт, Григорий прошел мимо первого противника и, прибавив скорость, выиграл пятнадцать метров пространства. Сделав ложный маневр к центру поля, как бы намереваясь сыграть с Петром в передачу, он резко изменил направление, повернул к флангу, направив по ложному курсу второго противника и, набирая предельную скорость, выиграл еще двадцать пять метров. Теперь на него, успевшего уже пересечь среднюю линию поля, с опаской, будучи последней опорой обороны, надвигался центральный защитник. Не сбавляя скорости, наш форвард опять двинулся к центру, намереваясь как бы использовать в меру сил поспешавшего за линией атаки травмированного Петра. Дезориентированный защитник на мгновение поверил в намерение и чуть подался влево к центру. Этого было достаточно, чтобы Федотов, резко бросив мяч вперед, проскользнул мимо «стоппера» и устремился к цели. Теперь на пути к ней оставался один барьер – вратарь каталонцев.

Нападающий находился в жесточайшем цейтноте: навстречу ему двинулся вратарь, а сзади, на пятках, сидели преследователи, отчаянно напрягавшие силы, чтобы догнать, выбить мяч, наконец, сшибить с ног несущегося к штрафной площади форварда. Но Федотов делал безошибочные ходы. Он ни на мгновенье не снизил скорости продвижения, чтобы не дать себя сбить ударом по ногам сзади, зорко наблюдая за выбежавшим навстречу вратарем.

В нужную долю секунды, выманив вратаря на критически близкое расстояние, он толкнул мяч в направлении ворот и упал, сбитый вратарем и подоспевшими к месту столкновения противниками. Несколько тел сплелись в клубок, и нельзя было разглядеть, где вратарь, где защитники, где Федотов. А мяч катился в ворота. И ничто не могло ему помешать докатиться до сетки.

Григорий встал и, отряхивая трусы, неторопливо двинулся к центру поля. Я не сдержал эмоций и крепко пожал ему руку. Тогда это считалось максимальным проявлением радости, допустимым на футбольном поле. Матч мы выиграли. Он открыл нам дорогу в финал, к последовавшей потом победе в олимпийском турнире.

Федотов мужал с каждым годом. В 1940 году, играя в команде ЦДКА на месте центрального нападающего, он поехал в составе усиленного «Спартака» в Болгарию, где произвел на многочисленных зарубежных обозревателей впечатление «яркой звезды международного класса», не уступающей по своему дарованию и мастерству «самому Пиоле». В то время Пиола, игравший центрального нападающего за сборную команду Италии, был так же популярен, как Пеле сегодня.

Высшие успехи команды ЦДКА – ЦДСА связаны с именем Григория Федотова. Он был верен своему коллективу, в котором совершенствовалось и крепло его спортивное мастерство, в котором он вместе со своими прославленными партнерами пять раз был чемпионом страны, трижды серебряным призером, один раз бронзовым и трижды обладателем Кубка СССР.

В жизни он был чрезвычайно скромным человеком. Ни тени зазнайства перед младшими, ни подобострастия перед маститыми. Да и не было более маститого, чем он сам. Не любил, когда его хвалили в глаза. Смущенно улыбнется, покраснеет, махнет рукой и коротко скажет что-нибудь вроде: «Да, ну-у!..»

Неисповедимы судьбы людские. Долгие годы мне не пришлось встречаться с Федотовым. И вдруг в Тбилиси, беседуя возле трибун стадиона с Борисом Пайчадзе и Владимиром Маргания о предстоящем турнире, вижу в офицерском мундире Григория Федотова.

Та же добродушно-застенчивая улыбка, та же неторопливая и немногословная речь. Но уж, конечно, это не тот паренек, который аккуратно укладывал гетры в чемоданчик на стадионе сахарников. Теперь он тренер армейской команды мастеров, приехавший посмотреть подрастающую молодежь, новое поколение советского футбола.

Нам было по дороге в гостиницу, и Володя Маргания любезно предложил свои услуги: подвезти нас на машине. Мог ли я тогда предположить, что оба этих жизнерадостных человека, в расцвете сил, полные надежд, доживают считанные дни.

Сидя в машине за спиной Володи, мы вели беседу о буднях футбольной жизни. Мне почудились нотки неудовлетворенности, нервозности в суждениях Григория о его тренерской работе. Может быть, мне это показалось. Ведь я знал его по футбольным полям и раздевалкам, знал как партнера-футболиста, уравновешенного и уверенного в своем мастерстве. Теперь же должность была беспокойной. Игроки знают, что играть легче, чем смотреть. На поле переживания поглощаются действием. А на лавке запасных действуют только нервы. Тем более тяжки переживания тренера.

В буфете гостиницы мы выпили с ним по стакану вина и расстались. Встретились опять только через несколько дней в спартаковском автобусе, отвозящем команду, которая возвращалась в Москву, на железнодорожный вокзал.

В вагоне Григорий почувствовал некоторое недомогание. Врач команды Н. Н. Алексеев и все мы сочли это естественной усталостью от нервных перегрузок, которые испытывает тренер за длительный футбольный сезон.

Ранним ноябрьским утром прибыв в Москву, Николай Старостин, Григорий Федотов и я поехали с Курского вокзала домой. Нам было по пути, в район Сокола. Проезжая мимо «Метрополя», Григорий, к этому времени заметно физически ослабевший, предложил: «Может, в „Центральные?“ Спортсмены верят, и ненапрасно, в целебные свойства бань.

Но было рано, бани еще не открывались. Я отложил парилку до лучших дней. К сожалению, они не наступили. В сумерки этого же воскресного дня мне позвонил по телефону Николай и как обухом ударил по голове: «Умер Григорий Федотов!..»

Через несколько минут мы с Николаем стояли в столовой у дивана, на котором бездыханно лежал великий футболист. Фоном этой безмерно горестной картины были серебряные призы и кубки, завоеванные их обладателем на бесчисленных стадионах, на которых он дарил столько счастья и радости людям.

Вскоре в автомобильной катастрофе разбился насмерть Володя Маргания…

Первый крупный успех высшего порядка пришел к армейской команде в победоносный для советского народа год, в год окончания войны. ЦДКА стал в этот год обладателем Кубка СССР и завоевал серебряные медали в чемпионате страны.

А уже последующие три года она пребывала в звании чемпиона страны. И не только имя Григория Федотова украшало личный состав команды. Кого ни возьми – звезда. Вратарь, Владимир Никаноров, мощный, как скала; центральный защитник, Иван Кочетков, преемник по отточенному техническому мастерству Константина Блинкова; Константин Лесковский и Юрий Нырков – атлетически надежные партнеры по защите; Александр Виноградов, Вячеслав Соловьев, Алексей Водягин, Валентин Николаев – блестящие мастера службы связи на футбольном поле, с диапазоном действий от ворот до ворот, от углового до углового флангов; Всеволод Бобров с его восхищающей неповторимостью индивидуальных вторжений и разрушений, казалось бы, самых неприступных «бетонов» обороны; Алексей Гринин – непримиримый боец переднего края, вооруженный высокой скоростной техникой, и Владимир Демин, ловкий, как истребитель, и сметливый, как Фигаро, – все они достойные партнеры великому Федотову, вместе с ним вписавшие свои дела золотыми буквами в историю развития советского футбола.

Однако нет таких команд, которые бы не проигрывали. Знаменитую австрийскую команду «Вундер-тим», не знавшую поражений в течение ряда сезонов, постигло неизбежное. Команда полиняла, и австрийский футбол утратил звание европейского лидера. И не потому, что «великий», «несравненный», как его величала пресса, центральный нападающий Сендиляр в припадке житейских разочарований вскрыл себе вены в ванной комнате. И не потому, что великолепный центр-хавбек Ройтерер был дисквалифицирован, а класснейший левый инсайд Шаль остался без партнеров. Просто команде пришло время уступить место другим. У летчиков есть такое выражение «вылетался». Вполне здоровый человек, средних лет для обычного гражданина, а как летчик «вылетался». То есть сделал максимум того, что позволил организм для этой профессии. Моральный износ достиг предела допустимого.

Так и в футболе наступает предел возможного для команды, для футболиста. «Вундер-тим» вылеталась.

Такая судьба не единична. Знаменитая команда Уругвая, ошеломившая своими результатами Европейский континент при первом его посещении в 1924 году, по прошествии определенного победоносного цикла тоже пришла в упадок. Победа в олимпийском турнире 1924 года. Повторение успеха на следующей, Амстердамской олимпиаде. Триумф на первом мировом чемпионате 1930 года. И затем тридцатилетний закат со случайным взлетом в 1950 году – победа в Рио-де-Жанейро над хозяевами поля.

Да что говорить, если казавшийся утвердившимся гегемоном на долгие годы бразильский футбол после восьми лет восседания на троне был свергнут с него на Лондонском чемпионате мира.

Причины тому в каждом случае разные, но неумолимо свидетельствующие – нет таких команд, которые не проигрывают.

Не избежала этой закономерности и армейская команда. Будучи базисной командой при комплектовании сборной страны к Олимпийскому турниру 1952 года в Хельсинки, команда конечного успеха не добилась.

Было очень обидно. Так надеялись на дебют и проиграли. Наделали много ошибок в подготовке, перепробовали почти до ста кандидатов, а оптимального состава так и не нашли. Команда сформировалась чуть ли не накануне соревнования. В состав ее попали игроки и не мечтавшие об этом. Словом, опыта не хватило. Сообразно с этим надо было анализировать и результаты выступления сборной команды. Но произошло непредвиденное: команда была расформирована. Только через полтора года армейский футбольный коллектив под наименованием ЦДСА был восстановлен.

Понадобился длительный срок, чтобы потрясший потомков «олэлэса» сокрушительный удар, на два сезона уложивший их в глубокий нокаут, перестал сказываться на спортивных делах армейского коллектива. Лишь восемнадцать лет спустя армейцы достигли высоты, с которой были сброшены стихийным обвалом.

В 1971 году армейцы стали чемпионами страны. Несколько поколений футболистов сменились с тех пор, как они пребывали в последний раз в этом почетном звании. Ушли с арены знаменитые капитаны. С боями прошли свой футбольный путь их преемники, с честью выступавшие за сборную команду страны, Анатолий Башашкин, Борис Разинский, Эдуард Дубинский и многие другие. Игроки были хорошие и разные, кто-то из них играл чуть лучше, кто-то чуть слабее, но для всех поколений армейской команды оставалась характерной решительность действий в любой обстановке, как играл Савось и его сверстники и партнеры полвека тому назад.

Недавно мне посчастливилось присутствовать на торжественном собрании ветеранов ОЛЛСа, которое они проводят по установившейся традиции ежегодно. Я шел в Центральный дом Советской Армии на площадь Коммуны, полный приятных волнений и воспоминаний о давно минувшем.

Проходя через чугунные центральные ворота дома, я покосился направо, где сорок лет назад мне приходилось стоять в ночном карауле. Я живо представил себя в большом тулупе, в мороз, отбывающим двухчасовую смену и коротающим время умозрительными картинами футбольных и хоккейных схваток. Я с благодарностью вспомнил и крупных военачальников того времени и непосредственных своих руководителей из спортивно-технического комитета армии – командира Московской Пролетарской стрелковой дивизии Г. Д. Михайловского и командира особой роты Г. А. Малаховского, которые любили спорт и давали возможность красноармейцам, отбывающим действительную службу, совмещать боевую подготовку со спортивной.

Я был красноармейцем полковой школы и исполнял обязанности технического секретаря гарнизонного спортивного комитета. Мне приходилось выступать за сборные команды по футболу и хоккею Московского военного округа, но никто не неволил меня выступать за ОППВ – ЦДКА. Я играл за свой коллектив на первенство Москвы против армейской команды. И даже тогда, когда армейская команда терпела поражение от «Пищевиков» (будущий «Спартак»), никто не думал мне делать упрека.

То были незыблемые принципы, сложившиеся в Обществе любителей лыжного спорта, – комплектовать футбольную команду только из тех, кто по велению сердца хочет за нее играть.

Мои старые товарищи по военной службе понимали, что я, несколько лет игравший с братьями в одном коллективе, без боли оставить его не смогу и не принуждали перейти к ним. За два года службы в дивизии у меня появилось много друзей из армейского коллектива, вот почему, косясь на караульную будку у ворот, я с волнением думал о предстоящей встрече.

Чудесный был этот вечер. Один из распорядителей его – Константин Пахомов. Теперь он подстрижен так, как было модно тогда, когда впервые выехавшие за рубеж наши футболисты вернулись из турне подстриженными под «бокс». У футбола свой счет времени на моду. Трусы у футболиста, как юбки у женщин: то «макси» – до пят, то «мини» – выше колен. Я помню время, когда трусы у некоторых футболистов были не длиннее плавок. А в тридцатых годах они удлинились до самой голени. Моду ввел известный футболист Сергей Бухтеев. Его ноги не отличались балетной линией и, не претендуя на звание законодателя мод, он сшил себе трусы пошире и подлиннее. Им дали название «нравственные». И мастера футбола один перед другим стали расширять и удлинять трусы. Взгляните на снимки того времени и вы подумаете, что у каждого из них на ноге болтается по шотландской юбке. Выбеги тогда футболист на поле в коротеньких легкоатлетических трусиках, в каких он играет сейчас, его бы засмеяли.

Тренер сборной команды «Рэсинга», англичанин Кэмптон, высказал сомнение по поводу класса нашей команды, когда увидел, что у ребят не засучены рукава футболок. У англичан это считалось признаком спортивного дилетантства. Позднее и наши ребята стали засучивать рукава, вернувшись к моде дореволюционного футбола. Сейчас мода стабилизировалась. Футболки изготовляются с короткими рукавами.

– В дамских кофточках играть стали, – иронически заметил мне игрок сборной команды России, первый тренер сборной команды СССР Михаил Давыдович Ромм, самый мощный по габаритам из всех футболистов, когда-либо игравших за сборную команду страны. В самом деле, одно с другим не вяжется: Ромм, дядя ростом «под потолок» и кофточка-полурукавка. С засученными рукавами, вот это Ромм. Вот он на снимке шестидесятилетней давности изображен в футболке: манжета рукава закручена выше локтя. Видно, что мужчина приготовился

к бою.

Конечно, все это всерьез принимать нельзя. Мода модой, игра игрой. Но все же, когда я смотрю на длинноволосого парня, мокрого от пота, бегающего за мячом с прической Портоса, мне так и хочется крикнуть: постригись! Но, по-видимому, слава Беста сильнее здравого смысла.

До сих пор помню, как Костя Пахомов под крики с трибун «Поп давай!» метался по полю, распустив свои патлы хвостом, то и дело закидывая их назад. Под конец карьеры, наверное, в целях экономии энергии, он стал перехватывать волосы лентой, чем значительно сократил работу рук.

То была дань личным эстетическим вкусам. Как и Бухтеев трусиками, Костя никого за собой увлечь не хотел. Но настал час «хиппи», и вместе с ними Бест нанес серьезный удар по установившейся традиции – длинноволосый футболист наводнил футбольное поле.

Вот почему предтеча этой моды так удивил меня при встрече в Краснознаменном зале Дома армии своей прической «полубокс». Однако и вселил надежду, что, подобно тому, как трусы-юбки, так и портосовские прически покинут футбольное поле. Спорт не терпит излишеств ни в чем.

На вечер пришло много ветеранов всех видов спортивного оружия. Делясь воспоминаниями о довоенном футболе, мы не забыли и крайнего защитника Павла Пчеликова. Он пришел в команду ЦСКА из Коломны.

Сначала никто не верил, что он заиграет всерьез и надолго, как он заявил о себе в дебюте. Маленького роста, почти квадратного сложения, расположенный к полноте, Павло не радовал тренерский глаз своей фигурой. Сыграл, мол, случайно одну игру хорошо и на этом весь вышел. А он с каждой игрой все больше будоражил болельщиков. То наглухо закрыл неудержимого Валентина Прокофьева, то «не дал пикнуть» хитроумному Владимиру Кускову из Ленинграда. Одним словом, вскоре после появления в столице он занял прочное место крайнего защитника в сборной команде.

Это был замечательный спортсмен и товарищ, прошедший трудную школу жизни, но не изменивший футболу до конца ее. Он любил рассказывать, как, батрача у кулака под Коломной, он выбирал минуты, чтобы побегать после тяжелой работы с мячом.

– Э-эх, Павло, московская лень, – корил его хозяин, увидев за игрой с мячом, – вот бы со скотиной ты управлялся так же ловко.

Добродушно улыбаясь, то и дело поправляя упрямо падающую на лоб белесую прядь, Павло, как все мы обычно звали его, артистически передавал злые интонации хозяина, когда тот поутру будил батрака привычным криком: