Забавная педиатрия. Монологи новорожденного

И как они могут на этом лежать? Мало того, что сухо, твердо, так еще и натирает. Как будто на гвозди положили и в наждачку завернули. Все чешется.

Ладно. Попробую это исправить, а потом буду выбираться отсюда. Искать местечко помягче и понежнее.

Для начала надо сделать мокро. Там, где мокро, там тепло, безопасно и мягко.

Главное, конечно, правильно поставить задачу. Иначе будет непонятно, как ее решать.

Правда мне и сейчас непонятно, как сделать мокро. Раньше-то не делал. Оно само все мокрое было.

Хотел попробовать плюнуть, хоть и жалко еды, но и комфорта хочется. Не получилось. Все куда-то провалилось. Не плюется.

Но тут я совершил открытие. Все-таки я гениальный создатель. Оказывается, я могу делать мокро с помощью маленькой дырочки внизу живота. Она расположена на небольшом отростке в районе ног.

Тут я, похоже, как и в случае с легкими, оказался прозорлив и интуитивно предусмотрителен.

Льется. Мокреет. Ура!

Одна задача решена. Теперь нужно немного ослабить сковывающую и натирающую со всех сторон наждачку. Попробую руками. Немножко поддается. Теперь ногами…

Ура! Опять удача! Почти получилось…

Но я себя выдал. Поклонники заметили, что я начал двигаться, подбежали… и, о, ужас! Они забрали результат моих усилий! И опять положили меня на сухое!

Совершенно неадекватный народ!

Я им, конечно, высказал! И моя речь была проникновенна, эмоциональна и многословна.

Но они не поняли.

Схватили меня и начали мотать из стороны в сторону.

У меня закружилась голова, и я опять отключился.

Во сне я видел свою любимую каморку, сосал палец и улыбался.

Другой день моей жизни

Я постепенно привыкаю к этой странной и неуютной загробной жизни. И сильно подозреваю, что пути назад нет.

Даже если бы я нашел инструкцию, как восстановить трубку, то совершенно непонятно, где искать плаценту.

Кроме этого, двое поклонников не спускают с меня глаз. А значит, побег исключен.

Кормят меня все так же, пихая в рот кусок тела поклонницы. Но я постепенно привыкаю к вкусу этой пищи и даже не так часто выплевываю.

Похоже, что до моих поклонников дошло, что я привык к иному уровню комфорта и они теперь иногда носят меня в специальное мокрое место. Правда, ненадолго. Напоминает довольно строгий режим.

Но я продолжаю протестовать и требовать соблюдения моих прав на мокрый мир.

К сожалению, большинство моих требований игнорируется, а рот затыкают куском тела и едой.

А потом я возмущенно засыпаю.

Со всей этой суматохой, я совершенно потерял счет времени. Раньше ведь я жил спокойной размеренной жизнью, которую было удобно считать неделями. А теперь со временем творится что-то невообразимое и для точности, наверно, придется считать его в месяцах.

Недавно мои поклонники учудили очередное надругательство над моими правами.

Я, как обычно, обдумывая устройство этого мира, задумчиво сосал палец. Вдруг поклонники бросились ко мне и с каким-то странным «лю-лю-лю-канием» схватили мою руку, спрятали ее в какой-то мешок, а в рот воткнули какую-то штуку, похожую на кляп.

Я, конечно, попытался ее выплюнуть, но они применили свой коварный прием «раскачивание». А меня опять закружилась голова. Я вцепился всем чем можно во все, что можно, в том числе ртом в то, что они в него впихнули. И опять отключился.

Проснувшись, я решил поставить все-таки эксперимент по правильному приему пищи. А именно через пупок.

Набрав полный рот еды, которой теперь у поклонницы довольно много, я изо всех сил плюнул.

Оказывается, точный плевок – это достаточно трудное дело. Я попал: на подобие наждачной бумаги или стеклоткани, в которую был завернут (они называют это пеленками), на поклонницу, на поклонника, который был рядом и немного на свой живот. В область пупка… но… до пупка пища так и не добралась. Поклонники ее сразу удалили и прервали мой эксперимент.

Придется повторить опыт еще раз. Эдисон сделал десять тысяч попыток, прежде чем его лампочка загорелась. А я ведь еще даже толком не начинал.

Если честно, то я начал подозревать, что может это и не поклонники никакие, а присмотрщики? Может их поклоны не искренни? Может их цель запутать меня, втереться в доверие, а потом подсунуть что-нибудь вроде учебника по тригонометрии?

А может они используют меня для каких-то своих целей? Для повышения статуса? Реализации каких-то проектов?

Ведь заводят же породистых собак, чтобы прогуливаться с ними в парках, всем своим видом показывая – смотрите, какой у меня породистый пес, весь в медалях.

Ведь и со мной уже начали появляться в парке. Хорошо еще, что не на поводке, но то, в чем они меня туда возят, больше похоже на шумерскую тележку с кривыми колесами, чем на комфортабельный плодный пузырь. Всю дорогу так трясет, что я закрываю глаза от страха и в ужасе засыпаю.

С виду эти поклонники, конечно, вполне милые. Странные, конечно, непонятливые, порой даже весьма неадекватные. Но милые.

Если, конечно, не прикидываются.

Нужно быть с ними поосторожнее. И построже. А то опять что-нибудь учудят.

***

Если честно, то эта загробная жизнь очень нервная. Сплошные стрессы. Я даже икать начал. Все время нужно быть начеку. Постоянно происходят какие-то странные неожиданности.

Единственное, что спасает и успокаивает, напоминая прошлую жизнь, – это музыка.

В каморке все время звучала эта музыка. «Вжих-вжих, вжих-вжих». То быстрее, то медленнее. Спать и думать под нее было одно удовольствие.

***

Сделал интересное наблюдение, что если лежать в определенном месте полконницы, то можно тоже слушать эту музыку. Тихо, конечно. Не так как раньше. А как будто из-за стенки.

Однако судя по суете и передвижению поклонников, они опять что-то задумали.

Похоже – кормление.