Защищая горизонт. Том 2

– А ты не слышишь? Эти голоса, будто шум ветра в голове, такие притягательные и такие одинокие. Я мысленно провалилась туда, в самый эпицентр бури, и она забрала все мои эмоции, внутреннюю энергию, пока в один момент мне не стало всё равно… а ещё грустно, очень грустно. И тогда я поняла, что мы с тобой опоздали, а это, – Кира резко махнула рукой в сторону воронки, – всего лишь декорации. Погодный модуль окончательно вышел из строя. Нет смысла в помпезных проводах, когда мы направляемся в ад.

– Что? Не понимаю, какие проводы? – переспросил я и разочарованно нахмурился, а затем потряс напарницу за плечи: – Кира, очнись, что с тобой?

– Не обращай внимания, просто глупая фраза из далёкого прошлого. – Кира отмахнулась и позволила себе небольшую улыбку, что в данных обстоятельствах выглядело маленькой победой, но затем так же быстро помрачнела: – Стил, я… хотела бы извиниться за то, что так с тобой поступила, за все грубости и недавние события. Я, наверное, была не лучшим другом и напарником, но ты должен понимать, что такая у нас работа и она превыше всего, даже тебя и меня. Но теперь это всё не имеет смысла.

– Почему не имеет?

– Пока я ждала твоего пробуждения и смотрела в центр бури, у меня было достаточно времени подумать. Я поняла, что не хочу погибать с тяжким грузом предательства на душе. Ты столько раз выручал меня, спасал от смерти, был настоящей опорой, а я… Эх ты, дурень… – Кира посмотрела на меня с далёким отсветом тепла от давно потухшего костра в её сердце, а потом добавила: – Не думала, что наш конец придёт так скоро и так глупо.

– Ты не ответила, почему наша работа больше не имеет смысла?

– Ты чего, ослеп? Сам же видел. – Кира немного завелась и указала на туман позади нас, что медленно, но верно полз в нашем направлении. – Система разрушена, город лежит в руинах, никого нет, всё уничтожено. Оглянись! Мы сами попались в ловушку, пришли в тиски, которые медленно сжимаются. Нам теперь не выбраться из Системы, осталось только смотреть, как туман сожрёт всё вокруг, дом за домом.

– Постой, что я сейчас слышу? Нотки отчаяния? Скорее целая пораженческая ария. Что с тобой случилось? Я тебя совсем не узнаю.

– Стил, не надо, оставь свой назидательный тон.

– Ну уж нет! Что тебя носит из стороны в сторону, как лодку в штурмующем море? Сначала читаешь мне нотации и громкие тирады о принципах Стражей, грозишься прибить за мои глупости, рвёшься в бой, где убиваешь всех направо и налево, кого надо и… не надо. Потом с остервенением и под дулом пистолета запихиваешь меня обратно в Систему, чтобы при первом поражении сразу опустить руки? А как же война до конца? Как же принцип «до последнего вздоха»? У нас ещё осталось неоконченное дело, ты не забыла?

– Какое тут может быть неоконченное дело…

– Сол! Кукольник ещё в Системе, если верить этому психу Унису. Наше последнее задание. Он ещё где-то там, я чувствую это. Такая редкая сволочь так просто не сгинет. Если он хотел именно этого, – я показал руками в сторону вихря, – значит, он не упустит возможности оказаться в первом ряду.

– Но он уже победил, Стил. Какой в этом смысл? Мы Стражи Системы, а её больше нет, нам нечего защищать. Пусть наслаждается своей победой, пока ещё есть время.

– Ого, такого я совсем не ожидал услышать. Ох, Кира, не мне взывать к твоему долгу, но неужели ты забыла клятвы, данные во время присяги на верность Системе? «Бороться до последней вспышки сознания, служить опорой и карающей дланью нашего общества, быть маяками надежды и светить до самого конца, пока мы ещё способны дышать». Вся наша жизнь посвящена этой цели и нет иных смыслов, кроме служения людям. Уже неважно, что Система разрушена или что бороться бессмысленно. Точнее, бороться никогда не бессмысленно. Мы живём ради этого и не ищем других причин, чтобы двигаться дальше, дышать и сражаться. Где-то там ещё остались люди, я уверен в этом, и они ждут, что мы придём и спасём их в момент опасности, и неважно, каким будет результат, неважно, имеет ли смысл эта борьба, важен только идеал, вера людей, чистая и преданная, в нас, Систему, в нашу общую мечту. Я знаю, что нас ждёт в конце пути, но пришло время для последнего рывка. Мы должны отринуть все сомнения, вырвать своё сердце из груди, как храбрый Данко, и вести людей дальше, пока наш свет не угаснет.

– Данко? Кто это?

– Неважно, – отмахнулся я, – тоже история из далёкого прошлого. Я хочу сказать, что время пришло, Кир, наш последний экзамен прежде, чем всё обратится в пыль. Мы должны найти Кукольника!

Кира смущённо потупила взгляд и неловко поправила волосы, сползшие на лицо.

– Знаешь, я всю жизнь прожила одна, но никогда не ощущала себя одинокой. Я с охотой погружалась в работу, истребляла Отступников, даже с радостью ходила с тобой в патруль, но когда я вернулась в Систему и увидела разрушенный, опустевший город, то во мне что-то перевернулось. Я разом лишилась всего: призвания, будущего, смысла жизни, даже мой напарник оказался чудилой, и в тот момент я ощутила на себе такой приступ одиночества, выжигающий холодом похлеще ледяного воздуха, что пропасть в этой дыре на небе могла показаться спасением. Тогда я потеряла себя и всякую надежду. Я просто хочу сказать спасибо за твои слова, возможно, именно их мне не хватало в ту минуту, чтобы не сдаться на волю отчаяния. – Кира глупо усмехнулась и взялась пальцами за переносицу. – Никогда не думала, что скажу это, но ты прав, Стил. Вот только что мы можем сделать?

Кира закатала рукав правой руки и продемонстрировала запястье.

– Чёрт, я и не подумал!

Я совсем забыл, что люди в момент подключения к Системе оказываются без чипа и должны сразу же прибыть в гражданский пункт чипования или в башню Стражей в нашем случае. Но мы оказались далеко за чертой города, отрезаны от всего мира и жизни, что протекала внутри оранжевых экранов. Мы остались наедине с самими собой, словно…

– Теперь мы оба как Призраки, – растерянно сказал я.

– Мы давно уже призраки, Стил. Без дома, без цели, без жизни, что осталась за чертой тумана.

– Тогда нам нужно срочно найти Верховного Стража и всех, кто ещё мог выжить: Вергилий, Зет, Костя может быть. – Я попытался увести разговор в другое русло, пока напарницу вновь не унесло вихрем самобичевания.

– Ещё «Харон» должен быть, – уточнила Кира.

– Э-э, да, точно… «Харон». Их тоже. Как думаешь, где они все могут находиться?

Мои слова прозвучали неуверенно, но напарница, к счастью, этого не заметила.

– Очевидно, что поиски нужно начать оттуда, – ответила Кира и указала в сторону того, что осталось от башни Стражей. – Только оружия у нас нет. Или ты собрался победить Кукольника голыми руками?

– А почему бы и нет? Ты ведь помнишь, как я умею отлично управляться в ближнем бою, – гордо ответил я и продемонстрировал сжатые кулаки.

– Ага-ага, последнее, что я помню, как ты лежишь мордой в тарелке в позе умирающей куропатки.

– Очень смешно, Кир, но я рад, что в тебе проснулись человеческие нотки. Всяко лучше прошлого состояния индюка, смотрящего в печь. В любом случае, если не смогу его уложить, то ты мне поможешь. Ты ведь поможешь?

Кира лишь уклончиво ухмыльнулась, но, заметив краем глаза воронку на небе, снова поникла.

– Хорошо, а как мы туда доберёмся? Ни одной машины в округе, Консоль не работает, а до окраины города путь не близкий.

– Бегом мы доберёмся, какой у нас ещё выбор? И чем раньше начнём, тем быстрее там окажемся. Пошли скорее, я уже окоченел на морозе стоять, да и туман всё ближе.

Кира нахмурилась, повернулась посмотреть в сторону погибшей спальной части, а затем на гигантский вихрь, пожирающий город, и её явно пугала мысль – бежать навстречу этому чудовищу.

– Ну же! – громко и требовательно воскликнул я, хватая напарницу за рукав куртки.

* * *

Дорога в город показалась нам вечностью. Мы долго бежали по шоссе, выдыхая клубы пара, и изредка обменивались малозначительными фразами, стараясь как можно меньше сбивать дыхание. Несмотря на то, что мы чувствовали себя обновлёнными, полными сил и решимости, дорога всё равно изматывала, а из-за частого и глубокого дыхания на холодном воздухе начало неприятно ломить в груди. За всё время, что мы семенили вдаль по дороге, мы так и не встретили ни одной машины и ни одного признака жизни, даже центр Системы, становившийся с каждой минутой всё ближе и ближе, больше походил на город-призрак, оставленный на попечение разрушительному действию времени. Мне тяжело было смотреть вперёд и на бездну, разверзнувшуюся над нашими головами, меня обуревали страх и смятение, даже мои собственные мысли начинали пугать, когда я оставался с ними наедине, в тиши долгого забега. Они нашёптывали страшные вещи, рассказывали о неизбежном трагическом будущем и о моей личной судьбе. Иногда мне казалось, что даже здесь, за пределами смертельного тумана, я продолжал слышать далёкий шёпот, плач и страдания незнакомых мне людей, чьи голоса сливались с общим пронзительным гулом от разрыва в небесах. Бывало, что мысли загоняли меня в тупик, прижимали к стенке убедительными доводами, и тогда лёгкая паника касалась уголков моего сознания. Меня не покидало странное предчувствие, что туман позади нас движется всё быстрее и быстрее, что он уже ласкает мои пятки и вот-вот проглотит нас целиком. При этом как бы стремительно мы ни бежали, он настигал нас всё быстрее, как в страшном сне о бесполезном бегстве, хорошо знакомом каждому. Тогда я мгновенно оборачивался, смотрел на стену тумана, равномерно удаляющуюся от нас, и наваждение на время отступало. Кира заметила моё поведение и поинтересовалась о самочувствии, но я решительно отвергал все сомнения, делал вид, что всё хорошо, хотя это было не так. В минуту слабости и отчаяния хотя бы один из нас должен служить примером для другого, иначе наши скабрёзные мысли заведут нас в такую пучину, откуда уже никогда не выбраться.

Неизвестно, сколько времени мы бежали по дороге, но только я почувствовал, как тело отчаянно взывает об отдыхе, а одышка всё отчётливее выдаёт во мне обычного человека, дорога, наконец, упёрлась в границы центральной части города, а перед нами нависли очертания первых окраинных домов. Серые коробки безжизненной тенью встали перед нами предупреждающей стеной. Люди покинули это место, бросили всё и бежали в неизвестном направлении. Повсюду из осиротевших улочек, тротуаров и открытых окон повеяло пронизывающей атмосферой безнадёжности, страха и паники. На прилегающих к окраинам улочках уже виднелись оставленные на произвол судьбы автомобили. Но их всё равно было мало, будто весь город, некогда сияющий яркими красками роскошной жизни, покинули не только люди, но и праздные символы ушедшей жизни: яркие цвета, роскошные автомобили, свет, льющийся бурным потоком из всех домов, – всё исчезло, растаяло, как сон. Может, бездна поглотила их? Но где же все жители? Это был очень многолюдный и оживлённый город, с толпами прохожих и какофонией жизни. Может, они все там, у башни Стражей, алчут спасения, ведь это единственное место, которому они вверили свои жизни и надеялись, что их защитят.

– Смотри, Кир, тут есть машины, – сбивчиво произнёс я, пытаясь отдышаться от такого марафонного забега. – Может, возьмём одну и доедем до башни? А то я немного устал.

– Каким образом? – воскликнула она. – У нас же нет Консоли, а без неё мы не сможем завести автомобиль. Забыл? Да мы, чёрт побери, вообще ничего не можем!

– Ах да, точно, Консоль, чтоб её, – стукнул я себе по лбу в наказание за минутку растерянности.

Кира хотела что-то ответить, но её лицо скривилось в странной гримасе, она схватилась за голову, зашипела и попятилась, грозясь упасть затылком на асфальт.

– Кира, что с тобой?! – встревоженно спросил я и подбежал к напарнице, чтобы не позволить её упасть.

– Голова… – с трудом ответила она. – Мысли путаются, тяжело думать. Этот шум, он невыносим.

– Какой шум?

Кира не в силах ответить быстро указала пальцем в небо, а потом снова схватилась за голову. Я обнял её за плечи и осмотрелся по сторонам, совсем не представляя, что делать в такой ситуации.

– Нужно скорее найти хоть кого-то или хотя бы место, где можно передохнуть, – в растерянности сказал я.

Но спустя пару секунд Кира неожиданно пришла в себя, выскользнула из моих рук и с ненавистью посмотрела на небо.

– Всё нормально, Стил, мне уже лучше, нам нужно поспешить, пока Система окончательно не рухнула нам на голову, – сурово сказала она, при этом продолжая трясти головой, отгоняя остатки непонятного наваждения.