Защищая горизонт. Том 2

– Очень смешно, Ким, ну очень…

Старый автомобиль с цистерной стремительно рванул с места, объехал сгорающий дотла сгусток из расплавленного металла и направился обратно на восток, откуда мы так старательно спешили убраться. Ещё с момента яркой вспышки я снова стал ощущать вес собственных мыслей, мягкое покалывание кончиков пальцев и первые ростки своей сильной воли, которая с треском проламывала бетонные стены нейроблокаторов и разрасталась, словно сорняк на пустующей грядке. С каждой секундой я всё больше пробуждался из небытия, возвращался из бездны, где не было ничего, кроме спокойствия и безмятежности, в мир, полный горя и отчаяния. В какой-то момент я даже пожалел, что навсегда не остался тем овощем, кому на время стала безразлична собственная судьба и остального мира в целом. Мне снова захотелось стать свободным от обязательств и клятв, быть независимым от всех и существовать только для себя, но это чувство испарилось так же быстро, как и возникло, улетучилось словно наваждение. В момент, когда почти всё, что было Стилом, снова вернулось в мою полную власть, я почувствовал острый укол безумия. Мне показалось, что я начал сходить с ума. Эти люди, странная машина, вся карусель событий промчались так быстро перед моими глазами, вспыхнули как отставшее воспоминание, что я ничего не успел понять. Я сидел на тесном заднем сидении, неспособный пошевелиться, мои мысли в бешеном темпе метались по всей голове и пытались осмыслить, понять, что же произошло с того момента, как я почувствовал укол в шею, и до того, как мы очутились в машине каких-то психопатов, хладнокровно убивающих солдат. При этом они не ощущали сочувствия или жалости, скорее шутили, дурачились, как маленькие дети, воспринимали всё происходящее как простую шалость, игру без всяких обязательств. Неужели они не задумывались о последствии своих поступков? Мне немного удалось повернуть голову, чтобы посмотреть на Киру и на периферии зрения я заметил, что она тоже встревоженно глядит в мою сторону.

– О, очнулись! – радостно воскликнула девушка, заметив мои шевеления. – Слышишь, Ким? Эти-то очнулись, похоже, знакомый отца действительно неплохие деблокаторы ему продал. Представляешь, вот это новость?! А ты говорил: «Бурда это всё, обман!»

– Значит, не обман. Что я ещё могу сказать? Отлично. Хорошо, что нашлись те, на ком можно опробовать, – с раздражением ответил парень и затем обратился к нам: – Ну что, добрый день, хотя уже, наверное, надо говорить добрый вечер. Как самочувствие?

– …ывало и лу…ше… – заплетающимся языком пролепетала Кира.

– Что? – переспросил Ким.

– Она говорит, что бывало и лучше, – ответила за нас Фина. – Не донимай их пока, видишь, ещё не могут говорить. Я понимаю, что у тебя куча вопросов, как наверняка и у них, но лучше потом расспросим отца. Тем более вы с ним отлично спелись, – с желчью закончила девушка и потом снова повернулась к нам: – Всё нормально, это пройдёт. Язык будет заиндевевшим ещё некоторое время. Дрянь, что вам вкололи, весьма крепкая, зараза. Ой, мы же забыли представиться. Я Фина, а это мой брат Ким, хотя вы это уже и так поняли.

– Что значит «спелись»? – помрачневшим голосом спросил Ким.

– Что? Ой, давай не сейчас, а?

– За что ты его так ненавидишь?

– Я его не ненена… не нена… тьфу, короче, ничего такого. Я его, безусловно, люблю как отца, благодарна, что нашлось, кому о нас позаботиться в сложный период, но он же сумасшедший. Будем честны, посмотри на него…

– Ничего он не сумасшедший!

– Вот! Вот, о чём я говорю. Мне не нравится, что ты ему потакаешь. Все его рассказы о Куполе, подземных людях, бла-бла-бла, да он уже много лет только этим и бредит. Да чего уж там, с того самого момента, как нас взял, только и слышу этот бред! – Фина эмоционально завелась и добавила в нашу сторону: – Он нам не родной отец, если что.

– А я как раз про это говорю, – возмутился Ким. – Ты постоянно напоминаешь всем подряд, что он не родной. Ты должна быть благодарна за всё, что он для нас сделал.

– Зачем ты сейчас завёл этот разговор?

– Я?! Это не я его завёл, а ты, когда опять начала причитать о том, как мы с ним спелись. Выставляешь меня дураком перед этими людьми.

– Ты и сам прекрасно с этим справляешься, – грубо ответила Фина.

– Если бы не эти люди, если бы я не был за рулём… – сквозь зубы процедил парень, источая ненависть.

– Если бы да кабы, я бы тебе шею свернула. Веди давай, не отвлекайся, а то сейчас поворот пропустишь, – смело и без капли сомнений приструнила своего брата Фина.

– Я знаю, – пробубнил он себе под нос уже покорным голосом.

Почти сразу после этого наш грузовичок взял крутой вираж и резко ушёл влево по едва заметной колее в песке, где иногда ходили машины. В иных обстоятельствах и при других условиях её можно было счесть за просёлочную дорогу, если это слово вообще применимо к пустыне. Фина нисколько не смутилась после грубого разговора со своим братом, где она явно ощущала свою доминантную позицию. С улыбкой победителя она повернулась к нам и ухмыльнулась, увидев наши потерянные взгляды.

– Не волнуйтесь, мы часто так ссоримся, миримся, потом снова ссоримся, даже дерёмся, обычная семейная жизнь. Никто никого ещё не убил за всё время. Я имею в виду, никого из нас. Как бы я к нему ни относилась, он мой брат и единственное, что у меня ещё осталось.

Ким ворчливо фыркнул за рулём, но промолчал.

– Да-да, ещё отец. На самом деле, я благодарна ему, и без его заботы мы бы точно не выжили. Просто, понимаете, трудно с ним… Вам такое наверняка неведомо, но иногда в семье так бывает, что кто-то из родственников… того, ну вы поняли. – Фина покрутила пальцем у виска.

– Финка! – всё ещё шипел на сестру Ким.

– Да ладно тебе, братец, ты чего? Можешь сколько угодно обижаться, но в душе ты со мной согласен, пусть и не полностью.

– Не согласен.

– Согласен-согласен. Я понимаю, он тебе дорог… нам дорог, но даже ты не будешь отрицать очевидное, скорее просто боишься признаться самому себе. Я вот тоже люблю его, но иногда так тяжко становится с его этими заскоками, что руки опускаются. Порой мне кажется, что он приютил нас именно для этого, чтобы мы помогали в его поисках. Как давно он нас взял? Лет десять уже, наверное, прошло, да, Ким?

– Да, около того, сразу после смерти матери.

– Ага, мне тринадцать всего было, когда… когда эти корпоративные сволочи убили её, запытали до смерти. По крайней мере, так нам рассказывал отец. Он когда-то работал на них.

– А кто на них не работал? Или не работает? Эти сволочи всё под себя подмяли: землю, собственность, промышленность и даже воду. Оставив таких людей, как мы, дохнуть с голода в этой пустыне, без возможности сбыть добытую воду, чтобы найти себе пропитание. А какой выбор дали взамен? Бросить всё, свой дом, ферму, чтобы пойти работать на их заводы за гроши, на которые даже семью не прокормить? Или даже стать лабораторной крысой для их опытов, сварить суп из своих мозгов или ещё хуже – убирать дерьмо за этими богачами в комнатах депр… депривации чего-то там? Ну уж нет! Лучше сдохнуть здесь, вырезая им глотки одному за другим. – Последние слова Ким пробормотал вполголоса, словно стыдясь их дерзости.

– Да, Ким прав, почти все работают на них. Наши родители, настоящие родители и наш новый отец. Он говорил, что видел нашу мать перед самой её смертью и обещал, что позаботится о нас, но никогда не рассказывал подробностей. Говорит, что стремится таким образом защитить нас. Но от чего? От корпорации? Ха! Да мы уже давно в аду, вы посмотрите только. Смерть здесь скорее будет избавлением, чем наказанием.

– По крайней мере, он обещал нам, что мы сможем отомстить.

– Да, обещал, бредил своими идеями о чуде, которое даст нам оружие против корпорации, что вот-вот, нужно только его отыскать – и у-у-ух, вот мы на вершине мира. Купол, вроде так он его называл?

– Да, Купол, – почему-то расстроился Ким.

– Он ведь купил эту чёртову ферму посреди пустыни, и, знаете, для чего? Всё ради этого Купола. Мы были ещё детьми и не особо вникали в его бредни, да и он не спешил всё рассказывать. Тогда нас заботило лишь выживание, а продавший нам эту водяную ферму прохиндей обещал, что под её землёй сокрыты целые залежи чистой воды, прямо подарок судьбы, а не покупка. Смешно… правда смешно и немного грустно. Отец ведь специально купил эту ферму только за то, что она была рядом с его проклятым Куполом. По крайней мере, он верил в это и плевать хотел на то, как будет содержать двоих детей.

– Но Купол-то был!

– Был, и вода была, правда не в том количестве и качестве, что было обещано, но была. Только эти крохи оказались никому не нужны, корпорация давно подмяла под себя весь рынок. В их руках монополия, власть, отличные очистные заводы, превращающие реки дерьма из канализации в питьевую воду для наших детей. Ну а Купол… Всё, что мы тогда нашли, – это кусок бетона с дверью. Какой-то бункер времён войны или типа того. Сплошные разочарования…

– По крайней мере, ты теперь точно знаешь, что отец нам не врал и Купол существует.

– Да брось ты, какой Купол? Он обещал нам оружие, решение всех проблем, шанс поквитаться за смерть мамы, но пока всё, что мы видели, – это заброшенный, старый военный объект где-то глубоко под землёй. Это не то чудо, что было обещано, Ким! Мы даже не знаем, как попасть внутрь. Хотя несколько лет назад я не верила в вероятность даже такой находки. Помню, как однажды отец прибежал домой, весь светящийся от счастья. «Я нашёл, я нашёл его!» – кричал он как сумасшедший. Это было забавно. По крайней мере, тогда он действительно был счастлив.

– Разве это плохо, что отец счастлив?

– Плохо врать людям, давать им ложную надежду, потакать их… наивности, их фантазиям.

– Ты ведь никогда в него не верила?

– Я ни во что не верю, Ким, ни во что. Зато ты всегда в него верил, всегда помогал. – Фина бросила на нас заговорщический взгляд и кивнула в сторону брата. – Они часто ходили откапывать этот… бункер, а я в это время горбатилась на ферме, находила покупателей, перевозчиков, пыталась наладить хоть какой-то быт в этом богом забытом уголке планеты. Меня больше заботит жизнь сегодня, здесь и сейчас, вместо глупых фантазий. Нет, я не простила корпорации смерть своих родителей и никогда не прощу, я буду сражаться с этими отбросами до самого конца. Скорее я… повзрослела и смирилась с неизбежностью. Хоть кто-то из нас должен был это сделать, так ведь?

– Почему глупые фантазии?! Фина?! А то, что отец безошибочно обнаружил этих двоих, и то, что за ними охотилась корпорация? Да ты только посмотри на них? Разве это не доказывает, что отец был прав? Купол существует, и, похоже, он действительно открылся!

– Ничего это не доказывает. Эти… и правда странные, но кто знает, какие опыты и изуверства на них ставили. Ты же видел у них нейроинтерфейсы? Это может быть что угодно, просто ты видишь то, что хочешь видеть. Только и всего.

– Ну и что? У отца тоже был такой когда-то. Хорошо, пусть он сам разбирается, – недовольно ответил Ким.

– Да… пусть разбирается. Он просил им помочь – мы помогли. Отвезём их, а потом вы можете взять лопаты и снова отправиться к вашему излюбленному месту. – Фина недоверчиво всмотрелась в моё лицо. – Вы ведь не из Купола, да?

– Конечно, они из Купола! Ты всё прекрасно видела, – с воодушевлением воскликнул Ким. – Ну вот, мы и дома!

Не сговариваясь, мы решили проигнорировать противоречивый вопрос незнакомки и сделали вид, что всё ещё находимся под действием связывающих сознание препаратов, поэтому смотрели на неё пустыми непонимающими взглядами. Судя по её расстроенному виду, нам удалось их провести. Я уже давно почувствовал, что могу свободно вращать языком, оцепенение полностью покинуло моё тело, но я решил не прерывать их милую беседу. Если ваш потенциальный враг желает высказаться, то не мешайте ему в этом. Много ножей он вложит в ваши руки своим бескостным языком, а затем вы воткнёте их в его спину, когда он будет меньше всего этого ожидать. Во время поездки вглубь пустыни мы много раз украдкой переглядывались с Кирой, делали многозначительные жесты глазами, и даже начинало казаться, что она хочет мне что-то сказать или намекнуть о чём-то, но эти моменты были настолько скоротечны из-за излишней наблюдательности и открытости наших «спасителей», что я так и не смог понять её намерений. В какой-то мере эти двое, так удачно появившиеся на нашем в пути в самую трудную минуту, действительно спасли нас из лап кровожадных военных и людей корпорации, о ком мы уже столько наслышаны. Если весь водопад их пугающей многословности хоть на процент окажется правдой, то нас избавили от участи пострашнее смерти. Но мы не спешили радоваться и никогда не верили в удачу или в судьбу. Если ради вас убивают, рискуют жизнью и своим будущим, подставляют под удар всю семью, то ждите беды. Незнакомцы делают подобное не ради благой цели, а ради выгоды, способной перевесить такие мелкие неурядицы на другой чаше весов. Эти двое совсем не внушали мне доверия, какими бы сладостными ни были их речи, в чём бы они ни клялись или пытались казаться открытыми и дружелюбными. За свою, пусть и недолгую, но насыщенную жизнь я понял, что не стоит доверять тем, кто со спокойствием в глазах убивает несколько человек, включая невинных свидетелей их преступления, потом сжигает их тела, а через минуту уже шутя и балагуря, несёт поток своего сознания неизвестным людям. Все их милые рассказы о жизни и тяжёлом детстве, весь этот миролюбивый образ святых мучеников лишь ширма, чтобы прикрыть внутреннее уродство, психического монстра, взращённого жизнью вне Купола. Меньше всего мне хотелось в такой момент предаваться спокойствию и терять бдительность, никто не знает, куда нас везут и с какой целью. Но если судить по их рассказам, то ими управляет некий отец, который знает о том, что мы покинули Купол. Получается, Кира была права: мы идём по верному пути и непременно должны встретиться с этим таинственным человеком. Неужели это и есть Кукольник?