Ошибка предубеждения. Книга 2

Через пару минут сапёр, что двигался в 30 метрах правее, сообщил об обнаружении ещё одного, почти полного автоматного магазина от АК–74. Вещдок изъяли и медленно двинулись дальше.

– Впереди что-то лежит, – произнёс Бадрам, когда удалились от границы метров на восемьдесят. Он приложил к глазам бинокль. – Шапка! Военная шапка.

Подошли. Следователь и эксперт рассматривали находку:

– Странно. Кокарда со звёздочкой. Да и шапка сама нашей ивановской фабрики… судя по штемпелю, – следак, сидя на корточках, повернулся к Бадраму. – Андрюха, слышишь? Шапка-то наша, не украинская. Может это наши заблудились, зашли на сопредельную территорию и напоролись на их пограннаряд или ВСУшников?

Бадрам только взглянув сразу сообразил, что головной убор – часть полевой формы, используемой в ФСБ. Он посмотрел на внутреннюю сторону: «Пятидесятый размер».

– Нужно обязательно хорошо упаковать и не заляпать, чтобы экспертизой установить хозяина потом, – ответил офицер и опять посмотрел в бинокль. Его внимание уже пару минут привлекал небольшой бугорок чуть впереди. Тут же по радиостанции раздался голос спецназовца, что шёл с сапёром правее:

– Прям перед вами, метрах в сорока, предположительно окоп или какое-то укрытие… разрушенное вроде. В любом случае, пока не суйтесь. Сейчас мы чуть обойдем его, чтобы вход контролировать и подступы с той стороны.

Бугорок действительно оказался земляной крышей довольно большого блиндажа. Обследовать его изнутри не получилось, так как вход был обрушен, да и внутри частично обвалились перекрытия. Взрывотехник лёг на спину, и засунув в оставшейся просвет голову, замер.

– Ну чего там, Михалыч?

Специалист вылез из «норы»:

– Очень сильный запах тротила. Ещё не выветрился, – офицер встал и начал отряхиваться от земли, – его изнутри подорвали.

За оставшееся время нашли полевой кабель, шедший от блиндажа влево и вправо. Так как день уже катился к концу, решили осмотреть лишь правый фланг и выяснить, куда вёл обнаруженный провод. Почти в ста метрах кабель обрывался рядом с каким-то креплением, установленном на вбитый в землю металлический колышек. Криминалист легко выдернул анкер, и близоруко разглядев изделие поделился мнением:

– Трава вокруг словно скошена… или замята. Такое ощущение, что лёжка наблюдателя, или разведтехника визуального контроля стояла.

Андрей огляделся по сторонам, подозвал Полетаева:

– Ну что думаешь, участник событий? Что здесь всё же произошло?

– Могу только сказать, что неделю назад лично видел в «ночник», как в той ложбинке появились словно из-под земли несколько фигур, после чего была вспышка и звук автоматной очереди. И Охлестина подобрали через минут сорок в том же месте.

– Ты говорил, что тебя смутило что-то перед этим?

– Летёха мой пограничников обнаружил в ложбинке очень уж скоро. Не могли они ночью от дороги до неё так быстро добраться. Думаю, он этих нападавших увидел – в ночник-то особо не разберешь. А Охлестин уже минут через семь-десять появился. Эти-то на него и прыгнули.

– То есть, нападавшие появились там буквально за десять минут. Так получается?

– Не знаю. За десять минут они как минимум там суетились, что и срисовал мой комвзвода, – Паша снял шапку. Взъерошил ладонью волосы. – Кстати вон и кочка, рядом совсем – видишь? За ней пограничник укрывался, что не дал нападавшим сразу скрыться, – он рукой с шапкой махнул в сторону границы. – А правее того капонира пятно чёрное, там позиция ПТУРов была. Мы их тоже разнесли в хлам. Стопудово, как минимум один расчёт порвали.

До наступления сумерек обследовали кочку, нашли свыше сорока автоматных гильз. Два пустых магазина. Дальнейший осмотр решили продолжить на следующий день.

– Честно говоря, у меня вопросов сейчас больше, чем было до нынешнего утра, – следователь медленно попивал чай, сидя в тот же вечер за столом в кабинете городского отдела ФСБ. – Давай, Андрюха, какие у тебя теперь версии после сегодняшних находок?

Бадрам задумался.

– Лучше ты первый, а то у меня совсем голова разболелась.

– Ну хорошо. Давай я, – он сделал большой глоток. – В ста метрах в глубине сопредельной территории, и почти у скрытого блиндажа украинских военных, находим офицерскую шапку, российскую, скорее всего пограничника. Метрах в тридцати, опять же, «за линейкой» – магазин с двадцатью тремя патронами. При этом патроны той же серии, что и гильзы, обнаруженные у кочки и гарантированно известные как оставленные нашим пограничником. То есть, смею полагать, найденный на той стороне магазин, тоже принадлежит погранцам. Вопрос. Какого хрена шапка и боеприпасы наших военных там оказались?

«Блин, не лезь ты в эту сторону. Какая тебе к черту разница, откуда там шапка. Твоё дело осмотр провести квалифицированный, а не версии строить» – подумал уставший, а потому уже несколько раздражённый опер.

– Магазин наш, безусловно…

– Конечно наш, – перебил Андрея следователь. – И по всем признакам, это магазин Охлестина или его младшего пограннаряда. Не хватает как раз двух патронов. Полетаев утверждает, что в момент нападения как раз два выстрела прозвучало в ложбинке. Да и шапка офицерская тоже Охлестина… стопудово говорю. У него огнестрел головы. Я уже проверил, при эвакуации офицер точно без шапки был, экипаж БМП это запомнил, так как когда его вытаскивали, башкой стукнули. Командир ещё обматерил бойцов, что мол «от врага летёху спасли, чтобы здесь самим же его добить».

Бадрам сидел молча, находки в какой-то степени обрадовали, косвенно подтверждая рассказ Охлестина, но и смущали они его не меньше, чем коллегу. В отличии от него, у контрразведчика было объяснение причин появления вещей пограничника у блиндажа. Однако сложность и продуманность столь лихой вербовочной операции явно диссонировали с настолько открыто оставленными уликами, свидетельствующими о пребывании офицера на сопредельной территории. «Случайно потеряли и не заметили? В темноте, будучи в цейтноте и когда всё вероятно пошло несколько не по плану, и не такое конечно возможно… наверное» – заглушил голос своей интуиции Андрей. Хотя и в доводах следователя что-то не клеилось, а именно про патроны.

– Почему ты говоришь, что в найденном магазине не хватает двух патронов? Там же их двадцать три было, а магазин вмещает тридцать штук. Семь, получается, не хватает?

– Два. Пограничники по двадцать пять забивают. Магазины у них постоянно снаряжены, и если бить полностью, то со временем подающая пружина ослабевает и возникает риск утыкания при подаче, или вообще верхний патрон выпасть может.

Повисла пауза.

– Ладно, – продолжил следователь. – С утра телеграмму нужно отослать в Москву о сегодняшних результатах. Предлагаю просто фактуру изложить без каких-либо версий и домыслов, дождёмся что экспертизы покажут. Согласен? А то смотрю, ты смурной какой-то, замороченный, не хочешь думать, – последняя фраза сквозила иронией.

Конечно, следак понял, что Баграм не договаривает и явно знает больше, чем позволяет себе сказать.

– Согласен, – Андрей посмотрел в глаза товарищу, – версии, конечно, у меня есть, но пока спешить не будем, зачем раздражать начальство своим умом, – коллега понимающе улыбнулся. – Тем более, имеется ещё один нюанс…, – внезапно, словно что-то вспомнив, многозначительно продолжил опер.

На самом деле он ничего не вспомнил, а вдруг понял, как разрушить ненужные подозрения следователя в заходе пограничников на сопредельную территорию.

– Погранцов без оружия эвакуировали. И на месте мы его тоже не нашли. Поэтому, вполне вероятно, что пьяные ВСУшники попросту забрали автоматы, да и вещички тоже хотели смародёрить, шапка может кому понравилась… мало ли… да не успели, вот и растеряли убегая, – Бадрам пристально посмотрел на собеседника. – «Съел, или нет? Вроде проникся версией. Но на кой они автоматы-то, действительно, забрали? Как это с вербовкой увязывается? Лишние вопросы же к объекту вызовет с нашей стороны, мол, оружие потеряли и т.д.».

– Оружие-то ладно, ну а шапку забирать? Что у них, всё так плохо со снабжением? Хотя, в любом случае, такое тоже может быть.

– Может быть и не такое! – Рассмеялся Андрей. Собеседник поддержал его смех. «Съел, надеюсь» – расслабился опер.

Внезапно запиликал телефон, звонил Охлестин с номера, предоставленного ему Бадрамом ещё в Москве. Андрей опять напрягся: «Предупреждал же его, никаких звонков, только в исключительных случаях, и то, по мессенджеру!». Услышав первую фразу, кратко ответил, и, не давая собеседнику сказать чего-нибудь лишнего, сбросил вызов.

– Слушай, давай завтра чуть с утра задержимся, часов в 10 выйдем на продолжение осмотра? Дело срочное нарисовалось, – обратился он к товарищу.

– Так раньше и не получится. Бланк для телеграммы после 9 получу. Её ещё распечатать надо, отправить. Только не позже, чтобы засветло закончить успеть.

Поболтав ещё минут десять и вспомнив со смехом про свою реакцию на сегодняшнего фазана, офицеры занялись делами: следователь печатать телеграмму, а опер пошёл к дежурному по городскому ОФСБ:

– Позвони, пожалуйста, начальнику пограничного отдела, – обратился он к молодому офицеру, – попроси его старшего лейтенанта Охлестина завтра к 9 на службу в отдел дернуть. Скажи, что следователь подъедет к ним с утра, бумажки какие-то подписать надо. Только лично пусть вызовет и не распространяется зачем.

Глава 3

Конец года – время для предпраздничной приятной суеты и забот: поиска подарков, порой планомерного, но чаще лихорадочно-спонтанного; корпоративных застолий, детских утренников, беготни по магазинам, закупа всевозможных атрибутов новогоднего стола и интерьера.

Так было и в канун 2022 года, с той лишь разницей, что беззаботно – весёлые репортажи с улиц украшенных городов, перемежались тревожными политическими новостями. Ленты информагентств пронизывали аудиторию могильным холодом неотвратимой перспективы не какого-то метафизического, а вполне реального вооружённого столкновения двух миров. Того, что высшей ценностью считает человека, смотрящего вперёд в поисках успеха и удачи, и того, где человек смотрит вверх, веря, что высшая ценность именно там, выше неба… Один очарован формой бытия и она для него муза. Другой вдохновляется поиском его содержания, без которого себя не чает.

Тысячелетиями миры сосуществовали, пульсируя в такт и взаимопроникая друг в друга, не ведая чётких границ соприкосновения. Миры, не имеющие ни единого шанса выжить без своего партнёра, танцевали преимущественно танго, то грациозно ускоряясь в болео, то гневно делая барриду, то с ледяным взором исполняя кадена. Но к концу 2021 года либретто к музыке великого танца двух мировоззрений резко изменилось. Под буйный аккомпанемент грозных барабанов и тромбонов, партнёры разомкнули слабые объятия, и сошлись в стремительном танце с саблями. Только на этот раз блеск их был термоядерным, и любой взмах грозил стать последним как для артистов с кордебалетом, так и для всего театра вместе с оркестром и зрителями, вольными и невольными.

Миры пребывали в нервном ожидании. В западных приграничных областях РФ и во всем Дальневосточном федеральном округе с 21 декабря действовал режим военного положения. Но если результат вооруженного столкновения российского и американского флотов в акватории Японского моря протрезвил обе стороны у самого края пропасти, то на западном фланге ситуация раскалилась до предела. Пытаясь предотвратить неминуемую катастрофу на Донбассе, Россия пришла на помощь силам самообороны самопровозглашённых республик. На остальных участках войска заняли оборонительные позиции вдоль границы, тем самым оттягивая на себя ударный потенциал, нацеленный на Донецк и Луганск. Лишь в некоторых местах, как в районе Логачёвки, передовые части углубились до 5 километров на сопредельную территорию, дабы исключить занятие противником уже подготовленных рубежей перехода в атаку.

Секретно