Все пропьем, но флот не опозорим, или Не носил бы я погоны, если б не было смешно

Что вы думаете – взяли у Вити военный билет и наклеили фотку другого курсанта, более спортивного. И так у всех, кто не мог осилить нормативы.

С бегом на километр получилось еще проще. Все до единого курсанты уложились в нормативы. Даже самые что ни на есть доходяги. Потому что линию финиша перенесли ближе к старту на 100 метров минимум. А чтобы проверяющие из Первопрестольной не заметили, что дистанция сократилась, им так залили шилом глаза, что к утру они уже ни линии старта, ни линии финиша видеть не могли.

В итоге училище вошло в тройку лучших в Союзе по физической подготовке. Потому что честь училища – это главное. А также честь боевой части, корабля, дивизиона, бригады, флота и т. д.

О, чуть не забыл о шлюпочных гонках – коронном виде флотского спорта.

Предполагается, что все моряки должны уметь плавать (ха!), ходить на шлюпке на веслах (ха-ха!) и под парусом (ха-ха-ха!). И мы ходили. Но только на веслах и раз в год. В День Военно-морского флота. От каждого экипажа по шлюпке, и вперед, гонка на две мили. Для бестолковых сухопутных читателей: миля – это 1852 метра.

Пара часов тренировки – и в бой. И ведь боролись.

Вы бы видели потом мозоли на руках гребцов!

За сломанное весло гребцу, совершившему такое чудо, по давней флотской традиции полагалось десять суток отпуска с выездом на родину. Даже если экипаж шлюпки приходил последним. Мол, моряк старался, бился за честь корабля. Только вот попробуйте его сломать, весло-то…

Командующий Балтийским флотом вице-адмирал Виктор Чирков определил, что военнослужащий не имеет права на квартальную премию, если не сдал зачетов по физподготовке. А когда кто-то в СМИ возмутился, мол, а как сам адмирал, способен ли сдать аналогичные зачеты, пресс-секретарь командующего отрапортовал: «Вице-адмирал Виктор Чирков регулярно посещает спортзал и плавательный бассейн. По своей возрастной группе он успешно выполняет все упражнения физподготовки, предусмотренные для оценки военнослужащих». А недавно в ходе инспекции «вице-адмирал Чирков в присутствии офицеров управления и штаба БФ выполнил нормативы по подтягиванию на перекладине, заплыв на 100 метров и забег на 1 километр. Общая оценка – отлично». Дескать, вот так надо, господа офицеры.

В штабах у нас здоровье всегда берегли. На кораблях, правда, с бассейнами и спортзалами напряженка. Да и со временем проблемы. Так что в лучшем случае – домино, в худшем – комплекс вольных упражнений № 1. Но это не беда. Сила моряка не в мускулах, а в духе. И готовности защитить честь флота. Посему, как говорится, все пропьем, но флот не опозорим. В том числе и на спортивных аренах. Добраться бы до них…

Эммануэль в бескозырке

Несколько сумбурные воспоминания о перестройке на флоте

Флот Страны Советов все 1980-е годы ждал атаки американцев, а на него обрушилась перестройка. Удар был нанесен мощный и разрушительный. Поначалу казалось, что все, как всегда, обойдется. Но потом, когда из штаба флота и политуправления с утра до вечера на корабли и в береговые части стали посылать инспекции, стало тяжко. Потому что смысл перестройки военным был совершенно непонятен.

– Товарищ капитан-лейтенант! – обращался ко мне упитанный капитан 1 ранга из политуправления Балтийского флота, напыщенный от того, что именно ему партия доверила проверить, как перестраиваются низы. – А вы перестроились?

– Так точно!

– А как?

На последний вопрос чаще всего ответа не было. Потому что я не мог понять: как должен перестроиться советский офицер, если все, что он должен знать и делать, определено уставами, приказами, директивами и т. п.? И выходить за их рамки никто не имеет права.

Вскоре многие из коллег-офицеров с тоской вспоминали времена, когда нас заставляли конспектировать «Малую землю», «Целину» и «Возрождение». Там хоть все понятно было.

Потом стало еще тягостнее, потому что армия и флот, естественно, резко включились в борьбу с пьянством и алкоголизмом. Опять к нам зачастили инспекции.

Теперь меньше спрашивали о перестройке, зато атаковали в лоб вопросом:

– А вы пьете?

Наш любимый замполит тыла в рижской бригаде охраны водного района Валерий Аномаевич Стопка (подпольная кличка Гладиатор – за любовь гладить женщин по всему, что попадется под руку) как-то на этот вопрос ответил проверяющему столь же прямо:

– Если вы спрашиваете, то нет. Если предлагаете, то да.

Тогда был издан приказ министра обороны о борьбе с пьянством и алкоголизмом в армии и на флоте. Какой по счету это приказ подобного рода, сказать трудно, издавались они с завидной регулярностью и столь же традиционно не выполнялись. Известно же, шутят на флоте, что когда раскопали гробницу Тутанхамона, у него из одного места папирус торчал – с подобным указом.

Все долго смеялись. Потому что перед страстию похмелки все другие страсти мелки. Наконец, министр приказал ученым придумать такую жидкость для технических нужд, чтобы спирт заменяла, но пить ее было абсолютно невозможно (придумывают, похоже, до сих пор). Однако нормы спирта значительно урезали. И если раньше механизмам на корабле доставалось хоть немного спирта, то теперь о протирке забыли окончательно. Особенно с учетом того, что вскоре и водку в магазинах стали выдавать по талонам.

Нам в Рижском гарнизоне полегче в этом плане было. Потому что талоны местные власти выдавали не только на офицеров и мичманов, но и на личный состав срочной службы. А так как матросикам принимать алкоголь в больших дозах категорически воспрещалось, лишние талоны добросовестно перераспределялись в зависимости от близости к штабу бригады.

Не успели успешно пережить очередную антиалкогольную кампанию, как пришли демократия и, прости господи, гласность. Командиры буквально взвыли.

Приходит к командиру нашего тральщика очередной проверяющий.

– Товарищ командир. На вас поступила жалоба. Нет у вас на корабле демократии. Человеческий фактор не срабатывает. Моряки жалуются, что на все их просьбы вы отвечаете «нет». Не решаете их проблем.

Тут стук в дверь.

– Разрешите войти?

Командир:

– Да.

Входит матрос Пупкин.

– Товарищ командир, разрешите обратиться?

– Да.

– Разрешите уволиться?

– Нет.

– Разрешите идти?

– Да.

Уходит.

Командир поворачивается к проверяющему:

– Что значит – нет демократии? Смотрите, из четырех вопросов три решил положительно… А вы говорите…

С гласностью было еще больше проблем. Сначала флотская газета в безумном перестроечном раже опубликовала материал о каком-то капитане 1 ранга, который что-то украл и дачку себе построил. Потом появился фельетон про контр-адмирала, который вывез за границу несколько десятков тонн новейших корабельных винтов (уже наступили времена «медной лихорадки»).

Наконец, в штабе флота и в том же политуправлении очнулись от шока, вставили кому надо что надо, а гласность быстро прикрыли под лозунгом «неразглашения военной тайны». Адмиралы облегченно вздохнули.

Нет, кое-что от гласности на флоте осталось. В нашем матросском клубе появился видеосалон. По приказу высокого начальства была создана цензурная комиссия. Приятель мой, начальник клуба, меня в нее тут же записал.

И говорит:

– Приходи, сегодня просмотр первый, будем определять, какие фильмы личному составу разрешено смотреть, а какие нет.

С большим интересом посмотрели мы узким кругом «Эммануэль». Вышли покурить на крыльцо под впечатлением увиденного. И, естественно, вынесли вердикт: «Полный разврат, матросам смотреть нельзя».

Начальник клуба говорит: