Паскаль. Сеньор Лилии

– Вот я ее сейчас! – воскликнул Леонид и, недолго думая, одним движением сорвал с себя плед, которым укрывался, и бросил с силой в ту сторону. И с голосом призвал: – Лети же подобно птице!

Дивно, но плед и в самом деле будто бы расправил гигантские крылья, стараясь накрыть собой ползущую тень. Плед накрыл, да, но не плотно прилег, и куски черной материи пролезли из-под одного края. Руфия смело зачерпнула железным совком раскаленные угля из очага и, направив на выбиравшуюся тень, дунула, добавляя:

– Сожгите тьму, развейте мрак! Озарите нам прежний свет!

Угли, как блуждающие огоньки, помчались в том направлении, прижгли в одном месте, отчего тень задергалась. Но остальные угольки вгрызлись в голую стену, прожигая вычурные завитки обоев. Тень изрядно покрутилась, чтобы увернуться от них.

Мы же с Камилем, тоже не задумываясь, схватились за кочерги, что стояли по двум сторонам очага, и одним прыжком оказались у двери, орудуя как можно острее и напористее.

– Попрощайся со своими обрубками! – кричали мы на пару в один голос.

Как ястребы на беззащитную добычу, набрасывались мы, полосуя ту, приговаривая:

– Да не сохранишь ты своих частей!

И тень в самом деле уменьшалась и таяла на глазах, лишаясь тех мест, которые мы отсекали. Стена, правда, превратилась в страшное месиво из прилипшего пледа, который местами подгорал, изрубленных обоев и стены с вмятинами от дымящихся углей. Шум мы, должно быть, подняли знатный. В коридоре показалось мелькание факелов, раздались голоса.

Через минуту в гостиную ворвались наши товарищи во главе с леди Вивиен. Множественные огненные полыхания озарили гостиную, не оставив в ней темного угла. С удивлением заметили мы, что от тени не осталось ни следа.

– Так! На сегодня представление окончено! – подытожила леди Вивиен, оглядевшись. – Опасность миновала. Всем отдыхать! А завтра за утренним чаем и поговорим.

Друзья нехотя согласились. Так хотелось поговорить сейчас же, не дожидаясь утра.

– Вас это тоже касается, мои смельчаки, – и прекрасная дева улыбнулась нам, уходя из гостиной.

Мы посмотрели друг на друга, довольные случившимся, испытывая какую-то тайную радость, и разошлись по своим комнатам.

На следующее утро, позавтракав, мы распивали горячий чай с имбирем и молоком в той же столовой. Как ни странно, но на той стене, которую мы так изрубили, не осталось ни следа. Леди Вивиен улыбалась.

– Что же, мои милые друзья, – начала она так, – некоторых из нас испытания уже нашли. И выбрали. Значит, вы готовы к дальнейшему пути. Можете хоть сегодня отправляться. А можете повременить. Я вам выпишу листы для тех, у кого будете дальше учиться. Хотя… я удивлена, что испытания обрели такую форму. Довольно опасную, я бы сказала. Тень из низовьев – она не только бы подпиталась вашей жизненной силой, как обычно это делают мелкие страхи и ужасы особняка, но могла одурманить и ваш разум, сотворив настоящее зло! Эта тень не порождение испытаний, а существо сознательное, непонятно как сюда пробравшееся и чего добивавшееся. Такое прежде случалось разве что за тысячу лет назад. Буду держать совет с нашим звездочетом.

Последние слова прекрасная дева прибавила вполголоса. Мы услышали много нового и любопытного и, как и прежде, по очереди задавали вопросы, пополняли знания живыми и важными сведениями.

– Так этот особняк – он для испытаний? – спрашивал Леонид.

– Да. Но не только. Он как молоденькая неукрощенная лошадка для неопытного наездника. Оба они новички в своем деле. Первая не познала настоящий норов и неукротимость, а второй не обрел навыков, знаний и мастерства управления. Научиться ездить можно, только совершая объезд, а не слушая долгие лекции о том, как это делать. Особняк так устроен, что вызывает для каждого те испытания, которые ему под силу одолеть. Обычно он не идет глубоко в гнезда тьмы, что таятся в каждом из нас, как бы высоко кто ни поднялся. Но вызывает к жизни, скажем так, приграничные силы на вашей передовой – внутренней жизни, которую вы ведете. Глубоко под фундаментом есть пещера, в которой установлен Камень Испытания. Отчего и особняк прозвали Испытательным. Как только ученик готов, то у него происходят испытания. И если он справляется, он может остаться здесь, уже не подвергаясь им. Как любезный гость, которого хозяин не смеет оскорбить. Или опять же, как лошадка, которая смирила свой норов и послушна вашей воле.

– Так мы можем остаться? – удивилась Руфия.

– Конечно, можете, – улыбнулась Вивиен. – Но тогда вам и не стоило ступать на эту опасную тропу, не так ли?

Руфия кивнула.

– Каждый проявляет себя соответственно своим сильным сторонам при таком испытании. От этого мы и направляем вас дальше в те или иные края.

Ребята слушали с интересом. Ведь остальным только предстояло испытать то же, через что прошли мы.

– Но об этом я сообщу только лично вашей четверке, – сощурилась дева, – а остальные познают сами.

Ребята охнули, соглашаясь и выражая общее: «Конечно, конечно, мы и не сомневались, что узнаем только через собственные усилия».

Тем же вечером мы были в просторной комнате Вивиен. Она поманила нас на балкон. Мы с радостью подбежали. Отсюда открывался грандиозный вид едва ли не на весь Виолачис, столицу Флер-де-Лис. В пурпурной дымке возвышался величественный королевский замок. Мы в восхищении рассматривали его.

Дворец являл собой великолепный пример гениальной архитектурной мысли: пышное строение с высокими башенками и затейливой резьбой на стенах. Заходящее солнце отбрасывало на здание теплое сияние, отчего казалось, что оно сделано из чистого золота. Сады вокруг дворца были тщательно ухожены, с рядами разноцветных цветов и аккуратно подстриженными живыми изгородями. Ров вокруг дворца блестел в угасающем свете, и мы видели рыб, лениво плавающих в воде. Это было потрясающее зрелище, и мы стояли в благоговейном страхе, наслаждаясь величием всего этого.

– Вот теперь я вам скажу, – обратилась Вивиен к нам, – Леонид и Руфия воспользовались весьма элегантно знаниями, что получили за эти годы.

Леонид и Руфия поклонились.

– Это вышло само собой.

– Естественно, – ответила прекрасная дева, – так и должно быть.

Я стоял рядом с Камилем. И разделял с ним то же неловкое чувство стыда за то, что мы не извлекли такую же пользу из уроков.

– О, вы зря грустите, – заметила Вивиен, глядя на нас и улыбаясь. – Вы проявили не меньшую отвагу и изобретательность. И тоже, в общем-то в нашем ключе. Редко, но бывает, когда кто-то из ребят, здесь оказавшихся, пользуется способом, совершенно отличным по звучанию и краскам (так образно она выражалась о знаниях) от тех, что мы изучали. Но даже и тогда это скорее делает ему честь и отдает должное врожденному таланту, чем служит поводом для грусти. Ведь и грусть – та же тень, которой вы могли быть испытаны Камнем в основании особняка. Странно все-таки все это… Но об этом я не с вами буду говорить. Что же касается вас, мои друзья, Паскаль и Камиль, ваша дорога ведет в королевство Лилий. Это отсюда на восток, через горный край графства Гор. Там, в королевстве Лилий, вы продолжите обучение. Там готовят лучших фехтовальщиков, лучших дуэлянтов, лучших воинов. Которые станут лучшими рыцарями! И, поверьте, умение владеть мечом или же шпагой искусно ценится и стоит не меньше, чем умение оживить каминные угли. Так повелось в этих краях издревле. Вы слышали, наверное?