Салли Трикстер: Да ты ИЗДЕВАЕШЬСЯ!

Всю обратную дорогу у неё было отвратительное и гнетущее чувство. Порой её тошнило от себя самой. Ещё и монорельс, как назло, ехал зигзагом через все посёлки, что увеличило время терзаний. Тяжёлые мысли так и атаковали со всех сторон.

Правильно ли она поступила? Имела ли она вообще моральное право там появляться? И уж тем более так нагло врать прямо в лицо тем людям, которым был дорог убитый ею человек? Все слова благодарности от дочери Урия у неё встали костью в горле. Всё это вкупе с усталостью всё же сморили Салли, и та уснула на середине пути.

Сон резко пропал, когда она почувствовала к себе неприятное и чужое прикосновение. Встрепенувшись с перепугу, Трикстер извернулась, чтобы ударить незнакомца ногой, но ту поймала металлическая клешня, на подобие тех, что были в автоматах с игрушками. Над ней склонился мужчина в дырявом, прожжённом, тёмном плаще, небритую рожу которого располосовали шрамы. Вместо руки у него был неровный механический протез с клешнёй, с тремя плоскими пальцами.

– Отстань от меня педофил проклятый! – вскрикнула девочка и оглянулась на вагон.

Тот был пуст, что сразу же напугало и заставило покрыться мурашками. Помощи со стороны ей ждать не придётся, а сможет ли она сама с ним совладать?

– Остынь, Мелочь. Приехали, всё конечная, – проговорил мужчина, отпуская её ногу. – Если, конечно, не хочешь на дезинфекцию в тупик с вагоном уехать.

– А…оу, спасибо… – растерялась немного Салли, но её злость сразу же вновь вылилась на незнакомца. – Но за грудь трогать вот вообще не обязательно было, извращенец.

– Если у тебя грудь вместо ключицы, то обратись к врачу по случайным мутациям, – засмеялся он и, фыркнув, направился на выход из вагона. – Понарожают пустоголовых…

Ещё с минуту Салли сидела в полном отупении, пытаясь переварить произошедшее, но женский голос оповестил о закрытии дверей, и она поспешила выскочить из состава. На перроне уже никого не было, кроме того самого сомнительного мужика с клешнёй вместо руки. Он сидел на скамье и смолил сигарету, смотря на неё. Ёжась от отвращения и страха, девочка прошла мимо.

«Не, ну точно маньячина какой-то», – подумала девочка и ускорилась.

Через некоторое время Трикстер услышала тяжёлые шаги незнакомца позади себя, обернулась и увидела, что тот шёл за ней.

«Спокойно, Салли», – мысленно говорила она себе. – «Тут просто выход один. Мужик… да стрёмный, но мож шахтёр какой. Да точно работяга, простой работяга. Просто стрёмный до усрачки. Ты и так уже обвинила его почём зря. Поэтому спокойно, Салли, спокойно. Если бы он чего хотел с тобой сделать, то уже сделал бы, ведь так?»

Различные мысли роились в розовой голове, нагоняя на неё ещё больше страха. Трикстер очень старалась успокоиться, но выходило плохо. Когда идущий сзади, как ей показалось, ускорил шаг и стал ещё и насвистывать, нервы у девочки сдали.

– Ну нафиг, – проговорила она себе под нос и сорвалась с места вниз по лестнице.

За спиной лишь послышался громкий смех, но перепуганной девочке было совершенно всё равно, почему этот урод рассмеялся. Пулей спустившись по переходу, Салли заметила в пустом зале вокзала полицейского. Тот стоял возле одной из каменных лавочек и за ногу пытался вытащить кого-то из-под неё.

– Дион, мать твою, как же ты достал, вылазь давай! – ругался страж порядка.

– Хрен тебе на рыло! Крыса погонная, вам не скрыть мои сокровища! – послышался ему хриплый ответ от обладателя ноги.

– Как же ты достал уже со своей шизой, – продолжал громко высказываться полицейский. – Вылазь давай, травокур поганый! Делать мне вот больше нечего, как с тобой опять тут возиться.

– Вам не скрыть, нет, не скрыть. Я разгадал ваш корпоративный заговор, – верещал Дион из-под лавки. – Тута они, туточки мои сокровища …

– Да ну вот, что ты за урод такой, – отпустил его ногу слуга закона и, присев, посветил фонариком в ухмыляющуюся рожу. – Каждую пятницу обдолбаешься и лезешь, хоть бы раз другую лавочку выбрал, мёдом тебе тут, что ли, намазано?

– Простите, помогите! Меня стрёмный тип какой-то преследует, маньячина явно, – чуть ли не прокричала девочка, подбегая к стражу порядка.

Полицейский тут же потерял интерес к подлавочному обитателю и резко обернулся, осматривая пустой холл вокзала. После уже обратился к запыхавшейся девочке:

– Ну и где же твой стрёмный маньяк?

– Он шёл прямо за мной по перрону, правда, – ответила Салли, оборачиваясь на тоннель перехода.

– Тебе точно не почудилось? – нарушил тишину мужчина в форме спустя минуту, когда никто так и не появился на лестнице.

– Точно, – подтвердила Трикстер с нотками обиды в голосе. – Мерзкий такой тип, в плаще и шрамах весь. С механической клешнёй вместо руки.

Постаралась она подробно описать незнакомца, видя, что собеседник не верит её словам.

– Ну, как видишь, никого нет, – пожал тот плечами. – Видимо, меня увидел и испугался твой крабовый маньяк. Иди-ка лучше домой.

Полицейский вновь присел и посветил в довольную рожу с затуманенными глазами. Пока он отвлёкся, Дион успел залезть под лавку полностью и основательно там закрепиться.

– Да, ну чтоб тебя черти побрали… – проворчал страж порядка, понимая, что вытащить теперь его оттуда будет не просто.

– Извините ещё раз, – тронула Салли мужчину в форме за плечо. – Я очень боюсь теперь, не могли бы вы меня до остановки проводить?

Полицейский недовольно нахмурился, посмотрел на наркомана, на девочку и снова на наркомана, после тяжело выдохнул, приняв решение.

– Слышь, шизик, не обделайся там, – проговорил он ему и выпрямился. – Конечно, провожу, что ж я за полицейский такой буду, если брошу юную особу в беде.

Трикстер сначала расплылась в улыбке, но напряглась, когда мужчина протянул ей руку. Она обратилась к нему из необходимости, из-за страха. Сейчас, когда первобытное чувство отступило, ею всецело вновь завладело недоверие к представителям власти.

– Нет, ну ничего, понимаю, – радушно улыбнулся страж порядка и убрал проигнорированную руку. – Пойдём, на твою остановку уж, а то Дион нас сейчас своим мелодичным храпом оглушит.

– Спасибо, – поблагодарила его девочка, хихикнув с шутки.

– А ты чего одна-то так поздно ходишь тут и боишься? – спросил он по пути.

– Я с крематория на монорельсе ехала, думала так быстрее будет, но что-то пошло не так.

– Хах… да монорельс по всем шахтёрским посёлкам идёт, для рабочих всё же транспорт, – понимающе кивнул собеседник. – Хотя по мне лучше тучу времени потратить, чем трястись в бензиновом чудовище.

– Это уж точно, – согласно усмехнулась Салли и задалась новым вопросом: – А чего он такой дорогой, если для рабочих?

– У них бесплатный проезд, остальным уже, увы, раскошеливайся, – пояснил собеседник и задал уже свой вопрос сопровождаемой: – А родители твои хоть знают, где ты?

– У меня их нет, – не подумав, ляпнула Трикстер правду.

И сразу же начала себя мысленно корить за это. Нельзя костюмам такое говорить. Да сейчас у неё есть куратор от корпоратов, но он благо ленив возиться с ней и ограничивается сообщениями на интерком, пару раз звонил. Но ведь после то, её вполне могут опять упрятать в детский дом, да ещё и в этом захолустье. Надо было соврать что-нибудь, как обычно.

– Оу, соболезную утрате, – с сочувствием проговорил полицейский и решил сразу же уточнить: – На шахтах работали?

– Что? Нет, я не отсюда, у меня… – Салли поспешила, захлопнуть варежку, пока из неё не вылетело ещё чего лишнего.

Мысленно девочка взорвалась ругательствами на свою неосторожность. Совсем уже отвыкла от обычного социума общества.

– Они погибли, при налёте пиратов, я беженка из Порта Улисса, – нашлась наконец она со словами. – А в крематорий со знакомым ездила проститься.

– Печально, – вновь понимающе кивнул собеседник.

Они вышли на улицу и прохладный ветер, что гулял на парковке, ударил по ним. Сопровождающий девочку осмотрел, вереницу скучающих автобусов и задал ей резонный вопрос:

– Ты где живёшь-то, чтоб понять, на какой тебя посадить?