Сын варджуна

Только вид отца, пришедшего домой, хмурого и чем-то расстроенного, вызвал у меня вопрос. Отец отшутился и сказал, что у него был тяжелый день. При этом он как-то пристально и задумчиво посмотрел на меня, а потом, подойдя, погладил по голове, что с его стороны было редким жестом проявления ко мне отцовской любви. Мать тоже выглядела озабоченной, хоть и скрывала свое состояние.

Через несколько дней я узнал, что произошло ритуальное убийство с целью запугать жителей Араваха, но в первую очередь прилегающих к нему поселений. Такой дикости в наших краях давно не было. Представители тайных орденов, которые, конечно же, жили в Аравахе и его окрестностях, в последние десятилетия не активизировали свою деятельность, предпочитая оставаться в тени. Их активизация говорила о том, что всем жителям Араваха предстоят непростые времена. Мою защиту сразу же усилили. Ее возглавил Раджурн – один из лучших воинов в окружении отца. На него отец полагался, как на самого себя, но я почему-то тогда интуитивно ощутил, что в случае опасности мне он помочь не сможет. Чувство крепло не по дням, а по часам.

Ночью, на пятый день после исчезновения ребят, я почувствовал, что ко мне подбирается темная сила. Ее приход сложно описать словами. Тебе мало того, что становится не по себе, так еще и начинает знобить, появляется давление на голову. В моем случае меня еще преследовала мысль: «Подчинись мне, своему новому хозяину, и тебе станет легче». Я никак не отвечал на предложение. Вскоре я заснул, а во сне прямо передо мной вдруг возникло нечеловеческое лицо. Темные глаза буйвола, увенчанного сразу тремя парами рогов, немигающее смотрели на меня.

«Приди ко мне, – услышал я призыв существа, о котором тогда не имел никакого знания. – Не сопротивляйся мне и моей силе и тебе не будет больно». Страх сковал меня, но призыву неведомого существа я не последовал. Оно, как не хотело, не могло даже во сне до меня добраться. Все ходило рядом и устрашающе сопело. Темная, когтистая лапа раз за разом пыталась меня достать, но не могла. Что-то мешало ей. Я все понял тогда, когда существо приказало мне снять амулет, подаренный мне риши. Его приказу я не последовал, сразу сообразив, что мешает незваному гостю добраться до меня во сне. Мне было страшно тогда. Я проснулся и позвал мать, хотя знал, что она мне ничем не поможет. О случившемся со мной во сне я рассказал матери и снова уснул. Утром отец уже был возле моей кровати и, пристально взглянув на меня, спросил:

– Не слишком испугался?

– Было очень страшно, – признался я. – Если бы не шарик, – погладил я амулет, висящий у меня на груди, – призрак тьмы забрал бы меня с собой.

Отец в ответ глубоко вздохнул и ничего не сказал. Видно было, что происходящее со мной заставило его о чем-то задуматься.

– На меня еще во сне ничего не нападало, – вывел я отца из задумчивости.

– Я послал в Данжар за Хеонаром. Через двое суток, надеюсь, он будет здесь.

Что-то в словах отца мне показалось тогда странным. Сам не мог понять, что. Я не знал, что отец год тому назад серьезно разругался с ришами и с их главой – Нарашитом. Меня, естественно, не посвящали во взрослые дела. Остаться без покровительства ришей или разругаться с ними, даже имея на то определенные основания, считалось не просто серьезной ошибкой, а действием, непозволительным ни для кого, в том числе и для варджуна.

Авторитет ришей в Аравахе был настолько велик и высок, что при дворе варджуна, как правило, был всегда представитель ришей, который помогал князю и его ближайшим помощникам. Таким представителем от ришей при дворе Пандурама был Зерагарт, близкий друг отца, но его почему-то уже около полугода не было видно в Аравахе. Тогда я не знал, что в знак несогласия с действиями отца совет ришей отозвал Зерагарта из Араваха. Вместо него на должность советника отец взял себе в помощники Рабира, который тоже обучался, как риши, получил это звание, но потом за какие-то проступки был лишен его.

Ни отец, ни никто другой не знали, что Рабир тайно принял покровительство ордена тьмы и его ведущего – Давусарга. Также отец не догадывался, что вся комбинация по продвижению Рабира в его первые помощники курировалась самим Давусаргом и ставила своей целью осуществить определенное влияние на отца, причем такое, при котором отец постепенно в течение нескольких лет стал бы послушным исполнителем чужой воли. Благодаря продвижению Рабира ко мне и смогла дотянуться во сне лапа тьмы. Я не знал тогда, что видел во сне истинную суть одного из ведущих помощников Давусарга, который, используя магические действия, пытался оказать на меня влияние.

Отец, побеседовав со мной, ушел, а я стал с нетерпением ждать того дня, когда появится Хеонар. Два дня прошло, а Хеонара не было. Тогда, используя первый раз амулет, как связующее устройство, я, настроившись на Хеонара, через шарик, как он меня и учил, мысленно произнес: «Я жду тебя, а ты не приходишь». Мысленный ответ мне пришел тут же. «Если ты готов последовать со мной, я буду. Тот, кто приходил за тобой, от тебя не отстанет. Лучше не полагаться на случай. Я не смогу тебе помочь в Аравахе».

Тут я впервые задумался. Чувство того, что мне пора принимать ответственное решение пришло ко мне. Я взял предмет, который мне дал Хеонар перед уходом, и сам не знаю как, играясь с кнопками и просматривая изображения, возникающие в воздухе над шаром, вдруг неожиданно для себя открыл записанное сообщение, ранее мне не встречавшееся. Игрушка, которую мне вручил Хеонар несколько лет назад, все время была при мне. Я носился с ней, как с самым дорогим мне предметом. Когда я один раз потерял ее, то поставил на ноги всех домочадцев, пока мой шарик с подставкой не был найден. Я носил подарок Хеонара в специальной сумке, которую мне пошили для этих целей.

Внезапно передо мной в воздухе возникло лицо мужчины, большие и добрые глаза которого пристально, как мне казалось, смотрели на меня. От неожиданности я положил шарик с подставкой перед собой, предполагая, что услышу что-то необычное. Мужчина усмехнулся. Объемное изображение слегка вибрировало. Я увидел, что мужчина стоит на опушке леса, опираясь на посох. Потом это изображение исчезло, а передо мной вновь во всех подробностях возникло лицо незнакомца. Я не знал, сколько ему лет, но подозревал, что много, хотя видимых морщин на лице мужчины не было. Какое-то время незнакомец молчал, а потом, скупо усмехнувшись еще раз, произнес:

– Вот мы и встретились, мое будущее. Раз ты видишь меня, значит, тебе нужна помощь. В сложившейся ситуации могу сказать только одно: тебе необходимо перебраться к ришам. Только в их среде ты будешь в безопасности до тех пор, пока не научишься противостоять в одиночку силам тьмы. Для этого нужна соответствующая тренировка, знания и усердие. Без этих составляющих твои действия обречены на неудачу и никто: ни твой отец, ни его помощники, ни воины, охраняющие тебя, не помогут тебе. Наш мир постепенно становится все более зависимым от прибывающих энергий тьмы, мрака и бездны. Ты юн и мало что в этом понимаешь. Запомни, чем меньше страха ты проявляешь, чем меньше волнуешься и мечешься, тем больше у тебя шансов помочь себе и не попасть под действие темных сил. Давать советы юноше неблагодарное дело, тем более, если он не воспитывается, как риши. Ты должен знать: я – это ты в прошлом воплощении, ты – мое будущее. Помочь можешь только ты сам себе. Не став риши, ты станешь игрушкой в руках сил, которые сделают тебя безвольным и управляемым существом. Поэтому свяжись с кем-то из ришей, чтобы попасть в Данжар. Я все сказал. Дело за тобой.

Изображение исчезло, а я, недолго думая, обращаясь к Хеонару, мысленно произнес: «Приходи. Я пойду с тобой». «Жди меня через день, никуда из дома дальше двора не отходи. Будь внимателен и не поддавайся панике, чтобы не происходило». Мне оставалось только ждать и надеяться.

Хеонар сдержал слово. Через двое суток после моего обращения он пришел в Аравах за мной. Его приходу предшествовало еще одно событие, которое еще больше убедило меня в правильности моего решения. По всей видимости, меня хотели выкрасть. Мне повезло. Один из охранников вовремя заметил опасность и немедленно двинулся к месту, где заметил какую-то тень. Он погиб, но смерть его позволила мне остаться в живых. Похититель не рискнул прийти за мной. К тому же отец после того, как в доме начался переполох, а в комнату, где я спал вместе с братом, вбежали воины, решил лишний раз не рисковать и усилил мою защиту.

Теперь возле комнаты, где мы с братом спали, постоянно дежурили, сменяясь, не только воины, но и Рабир, который принял самое деятельное участие в обеспечении моей безопасности. Уже тогда, будучи еще ребенком, я заметил в Рабире что-то такое, что отпугнуло меня от него. Я сам себе тогда затруднялся сказать, что же это было за чувство. Почему у меня возникло предубеждение, я не знал, но своему чутью доверял. Рабир же, наоборот, искал повода войти ко мне в доверие. Делал это он умно, но я интуитивно ощутил, что за его притворной расположенностью кроется что-то такое, от чего мне становилось не по себе.

Рабир очень умело втерся в доверие к отцу, причем так, что отец, сам того не замечая, не только все больше доверял Рабиру, советовался с ним, но и поручал первому советнику исполнение важных дел и распоряжений. Зависимость отца от Рабира возрастала постепенно. Не знаю, чем бы все закончилось. Скорее всего, отца в результате просто-напросто убили бы тем или иным способом, если бы не вмешательство Хеонара и не случай, произошедший со мной через несколько дней. О нем не могу не сказать, поскольку данное событие стало определяющей точкой отсчета в моей дальнейшей жизни.

Заканчивался уже второй день после того, как мне угрожала опасность, а Хеонара все не было. Я ждал его, но, когда солнце стало постепенно закатываться за горизонт, понял, что Хеонар, по всей видимости, сегодня не придет. Мне стало грустно и одиноко. Я был еще ребенком, но четко чувствовал тогда, что кроме него мне никто не поможет: ни мать, ни отец, ни Рабир. Советник мне нравился все меньше, особенно после того, как Рабир начал юлить передо мной и заигрывать.

Отец не раз говорил мне, что благородство заключается в том, чтобы ни перед кем не прогибаться, не бояться, не юлить, а вести себя достойно и с силой, прилагая ее для осуществления правильных действий. В общем, он воспитывал меня, как будущего правителя, уча держаться все время распрямлено и с достоинством. Я, конечно, в те годы многого не понимал, но некоторые кривляния Рабира отметил четко.

Рабир под вечер ни с того ни с сего решил угостить меня вкусным плодом, сказав, что он отлично утоляет жажду и оказывает благотворное влияние на личность. При этом Рабир добавил, что если я съем плод, то мне приснятся интересные цветные сны. В них я буду юным правителем, а все будут меня слушаться. Говорил Рабир эти слова и угощал меня плодом излишне навязчиво. Я все же взял плод, покрутил в руках и положил в сумку, в которой хранилась самая ценная моя игрушка, подаренная мне Хеонаром, после чего, взглянув на Рабира, сам для себя неожиданно произнес: