Сюзерен

– О нем, – спокойно кивнула женщина. – Чего уж тут скрывать-то. А дело так было: Жузеп как раз шапку потерял, хорошую шапку, кожаную, да не в этом дело, а в облатке, что в шапку вшита была, Эужения и вшила. Не простая облатка, от самой Пресвятой Черной Девы, у паломников куплена с горы Монтсеррат.

– Ого! – брат Диего восхищенно цокнул языком. – Вещь добрая.

– Так и я ж говорю! Была бы простая шапка, а так… жалко все-таки. Я в этот день в гости зашла к подруге, там и булочник был, Фиделино, – заказанный пирог принес. Шапку эту – облатку! – за разговором и вспомнили, так булочник возьми да и скажи: мол, какую-то шапку на заборе у Аманды-знахарки видел – там, мол, и висит. Ну, мы собирались недолго… Шапку-то там и нашли! Издалека еще увидали…

– Понятно все с вами. – Инквизитор махнул рукой и, отправив Бенедетту во двор, наконец велел привести ведьму.

Юная колдунья не произвела на Вожникова абсолютно никакого впечатления. Памятуя слова Сен-Клера, он ожидал большего, даже некоего подобия чуда. А оказалось – обычная девчонка, да, златовласая, с карими глазками и недурна собой, очень даже недурна, однако таких девчонок – море! Стройненькая, но грязная, заплаканная, а под левым глазом расплывался синяк, словно у набедокурившего мальчишки, – и жалко, и смешно. Тоже еще – дама.

– Ты, значит, девица Аманда? – с ходу уточнил брат Диего. – Обвиняемая нынче в колдовстве?

Услыхав такое, девушка с испугом подняла глаза, полные слез и боли.

Бегло просмотрев лежащие на столе бумаги, судя по желтоватому цвету, произведенные на местных мельницах, инквизитор махнул рукой:

– Ну, что стоишь? Раздевайся!

– Вы… вы будете меня пытать? – со страхом спросила ведьма.

– Да нет, для начала осмотрим. Давай, скидывай живо свои лохмотья! – Доминиканец нетерпеливо хлопнул в ладоши. – Или тебе помочь?

– Нет-нет, я сама…

Не прошло и пары секунд, как юная ведьма стояла перед следователями голой, стыдливо опустив голову и прикрывая руками лобок.

– Подними руки, – тут же велел брат Диего. – Да не бойся, нас вовсе не интересует твое естество. Выше подними… вот так. Теперь повернись спиной… боком… Ну, – инквизитор повернулся к высокому гостю, – что скажете, сир?

– Похоже, ее сильно избили, – тихо промолвил Егор, с жалостью глядя на покрывавшие почти все девичье тело ссадины и синяки.

Никакого удовольствия от подобного осмотра он что-то не испытывал… впрочем, как и все.

– Да, – кивнул монах. – Те женщины нам не соврали… точнее – все-таки мы дознались правды. Можешь опустить руки, Аманда. Теперь вдохни… глубже!

Девичья грудь приподнялась – и тут же послышался стон.

– Больно?

– Да, святой брат.

– Где именно болит, покажи!

– Вот здесь… и здесь, под грудью, – девушка безропотно показала рукой.

– Думаю, сломано ребро, а то и пара, – задумчиво покусав губу, промолвил доминиканец. – А синяки на запястьях, конечно же, от наших кандалов. Перестарались!

– Могу я уже одеться, святой брат?

– Да, одевайся… Посидишь пока у нас. Братья, – инквизитор подозвал своих дюжих помощников, – принесите ей обед из трапезной, а на ночь поставьте кувшин с водой. И постелите свежей соломы. Да не заковывайте больше ее, это лишнее.

– Благодарю за вашу доброту, святой брат, – вместе с одеждой к юной ведьме вернулась уверенность. – Могу я спросить кое-что?

– Ну спроси, Аманда.

– Меня обвиняют в колдовстве, так?

– Да, – кивнул следователь. – Ты верно мыслишь.

– Значит, мне предстоят пытки и смерть на костре? – В блестящих больших глазах узницы цвета слегка разбавленного молоком шоколада мелькнуло странное выражение ужаса и – одновременно – надежды. Впрочем, похоже, надеждам колдуньи, увы, сбыться было не суждено. Да инквизитор и не стал особенно обнадеживать:

– Насчет пыток скажу тебе так – я на них не особо рассчитываю, человек слаб и вполне может оговорить себя и других, а это нам вовсе не надо. Нужна правда – именно для того и ведется расследование. Если ты просто знахарка – это одно дело, если же ведьма – а основания предполагать такое, скажу тебе, есть, – совсем другое. Будем разбираться.

– Да поможет вам в этом Бог, святой брат!

Колдунью увели, и брат Диего, чуть прикрыв глаза, улыбнулся, довольно и слабо, как человек, изрядно уставший от честного и нужного всему обществу дела:

– Мы с вами неплохо поработали, господа, – отделили зерна от плевел. Брат Эгон! Отправь их алькальду дело…

– А как его назвать, брат Диего?

– Хм… назови так: «О причинении телесного ущерба девице Аманде двумя установленными женщинами, случившееся на почве обострившихся неприязненных отношений». Записал?

– Да, святой брат.

– Ну, отправляй. А завтра, наконец, займемся нашим непосредственным делом – колдовством. – Потерев руки, брат Диего посмотрел на князя: – Не сомневайтесь, дон Георгио, все будет сделано с надлежащим тщанием и в срок. Колдовство – это не какая-нибудь там драка, особого подхода требует. Хотя я вовсе не верю в ведьм! – неожиданно огорошил доминиканец. – Как, скажем, не верил в них знаменитый богослов Григорий Турский или иные отцы церкви. Думаю, и папа Мартин тоже не верит, однако… Мы не верим, а люди верят! И мы, церковь, должны это учитывать…

– Поощрять тупые сельские суеверия? – не сдержавшись, съязвил Егор.

– Можно и так сказать, – инквизитор ничуть не обиделся. – Кто б еще посоветовал, что со всем этим мракобесием делать? Священники и те часто неграмотны, что уж говорить о пастве.

Князь пожал плечами: что делать, он и сам не знал, как-то на эту тему еще не раздумывал, не до того было. Однако из своего личного опыта точно знал – есть, есть ведьмы! Вот только девчоночка эта, Аманда, вряд ли к ним отношение имеет – обычная сельская знахарка, правда, чересчур симпатичная… даже если и выпустят, не будет у нее в той деревне жизни! Просто не дадут, заклюют, если замуж не выйдет… а за кого выйти-то… да и кто безродную бесприданницу возьмет? Хотя, с другой стороны, не совсем бесприданница – дом у нее… Интересно, в каком состоянии только?

– А это что еще?

Князь остановился у двери и обернулся, услыхав удивленный возглас доминиканца. Тот нашел еще какие-то бумаги, вчитался…

– Это прислал все тот же алькальд, – пояснил брат Эгон. – Ну, которому мы все отправляем.

– И что тут? – инквизитор поднял глаза. – Ну, загрызли волки рыбачка, овец да пастушку… жалко, конечно, девчонку… И рыбачка того жалко. Но, ради Святой Девы, мы-то тут при чем?

– Просто алькальд не думает, что это волки, – тихо произнес секретарь. – Он полагает – в округе завелся оборотень.

– Оборотень? – брат Диего изменился в лице. – Он там совсем с ума сошел, алькальд этот?

Глава IV

Танцующие эвридики

Ах, как они танцевали, как пели, как извивались смуглые гибкие тела под томительно-волшебную музыку, исходившую, казалось, из самых небесных сфер! И все эти танцы, танцовщицы, музыканты были для него – князя!