Легенды славян

и запихнуть ему назад».

Агни:
«Должна ты подстеречь Матрёшу,
узнать, где зверь сокрытый ей,
Но лишь главу он поворотит,
достань зерцало поскорей.

Пусть встретит взгляд его зерцало
да возвратится самому,
И мигом зверь окаменеет,
исходит время колдовству».

В дорогу Лелю снарядила,
дала зерцало ей с собой,
Перед дорогой накормила
и в лес отправила тропой.

Часть 2. Судьба

Сквозь лес, тропинкой неприметной
шагает Леля за судьбой,
А следом тенью незаметной
идём, читатель, мы с тобой.

На ней холщовая рубаха,
по краю красная тесьма,
И косоклинник[2 - Косоклинник – русское название сарафана.] без запаха
из ситца вышила сама.

Кушак на Леле в пять аршинов[3 - Кушаки длиной до трёх метров носили незамужние.],
понёва, что прошла обряд[4 - Обряд надевания понёвы означал, что девушка просватана.],
Знать, ей понёву надевали,
чтоб Велимир был этим рад.

На волосах витая лента,
да коловрат узор по ней,
Она несёт воспоминанье
счастливых, беззаботных дней.

На ножках кожаные поршни[5 - По?ршни – простейшая русская кожаная обувь.],
в онучи смотана стопа,
А по краям её обувки
узором свитая тесьма.

Тропинка нитью тонкой вьётся,
вокруг сосновые леса,
Поляны мхами серебрятся —
Руси чудесная краса.

Но Леле не до созерцаний,
она идёт как будто в бой,
Как будто злобные, иные
на род её идут войной.

Вот впереди дома селенья,
солома крыш, заборов ряд,
А у окна избы Матрёши
толпою мужики стоят.

И Велимир в толпе с народом
ждёт, выйдет девица иль нет,
Кому из засланных сватами
желанный даст она ответ.

Но нет ответа, ждут напрасно,
ей любо парней потомить,
Глядишь, страдать так будут страстно,
а после лишь сильней любить.

Проходит Леля мимо дома
той, что разлучница девиц,
Ей с детства всё вокруг знакомо,
но всё ж следит из-под ресниц.
Селенье вечер накрывает,
укрыв окружные леса,
Народ по избам засыпает,
отдав себя объятьям сна.

Одна лишь Леля ночкой тёмной
крадётся тихо средь листвы,
Вон дом Матрёши, с виду скромный,
его бы не узнал и ты.

Лучины огонёк коптящий,
вдруг видит Леля в темноте:
Идёт Матрёша ночью спящей
и держит огонёк в руке.

Вот двери бани заскрипели,
Матрёша скрылася из глаз,
А сердце Лелино трепещет,
да кто же моется сейчас?[6 - После полуночи мыться в бане могли только нечистки, которые водятся с нечистью.]

Подкралась Леля к двери бани,
глядит сквозь щёлочку на свет.
Но что такое? Кушака-то
на злой Матрёше вовсе нет.[7 - Пояс-кушак не снимали даже в бане, снять его за гранью приличий, отсюда слова «распоясаться» и т. п.]

На юбках, платьях, что на лавке,