Дай мне силы обуздать этот мир
По комнате разлетелся влажный звук рассекаемой плоти. Мортис упала на колени, глядя перед собой. Из ее горла через разрез толчками начала выливаться алая жидкость. Девушка попыталась что-то сказать, но могла лишь захлёбываться в собственной крови и беззвучно шевелить губами, хрипя и булькая. Осознание в её глазах сменилось пустотой, и безжизненное тело, ещё передёргиваемое судорогами, повалилось на пол, трепыхаясь. Неподвижно стоявший на алтаре шар вспыхнул красноватым сиянием и потух, вернув себе прежний вид.
Вельсигг смахнула с меча кровь, посмотрела на тело девчонки и медленно выдохнула. Но для неё это был еще не конец: В груди неприятно начало жечь, будто кровь решила вскипеть. Сигг приспустила воротник платья, заляпанный кровью Мортис, и увидела, что печать, такая же, как у убитой, чуть выше груди слабо засветилась нежно-розовым.
– Прости, Ал, – с печалью в голосе произнесла она. В руке оказался кинжал, что девушка носила с собой всё это время. Она приставила острие к горлу, где под кожей пульсировала жизнь, и посмотрела на лежащего неподалёку Алана, глаза которого не подавали ни единого признака разума.
Металл похолодил кожу и с лёгкостью проткнул внешний покров, вдруг остановившись.
«Спешка – удел смертных, – разлился в голове Вельсигг знакомый голос. – Ты до сих пор мне должна».
Рука с кинжалом мучительно долго дрожала на границе между жизнью и смертью, но, в конце концов, воля Вечной треснула и посыпалась в бездну – печать оказалась сильней.
***
Последнее, что успел увидеть Алан перед тем, как забыться, было лицо Сигг. На удивление спокойное и умиротворённое. Уголки ее губ были чуть приподняты.
Затем сознание окутал мрак. Не стало ни звуков, ни запахов, ни цветов – лишь всепоглощающая бездна. Откуда-то издалека растворяющимся эхом донеслось: «сделай то, что должно», и разум Алана увлёк круговорот чужих воспоминаний, подёрнутых пеленой.
– Она выживет? – голос герцога звучал тревожно. Дюрон сжимал руками деревянную стенку колыбели, не отводя взгляда от бледной девочки.
– Я сделаю всё, что могу, – ответил второй голос, который принадлежал Вельсигг. Герцог мрачно вздохнул и покинул комнату.
В поле зрения появилась изящная ладонь, на которой лежал уже знакомый Алану амулет. Разве что камень в нём светился особенно ярко.
– Взываю. Помоги мне спасти девочку.
«Ты знаешь условия договора», – глухо пророкотало в сознании нечто.
– Знаю. И принимаю их. Спаси её.
«Договор заключён».
Камень в амулете интенсивно начал пульсировать и через несколько мгновений угас. Богато обустроенная комната поблекла и исчезла, обратившись дымкой, а в следующий миг ее место занял кабинет герцога.
– Я не понимаю, с чем это связано, но Мерлина ведёт себя слишком… Слишком странно. – Дюрон нервно ходил из стороны в сторону, не находя себе места. – Она сломала руку сыну моего графа, когда он безобидно пошутил над ее рыжими волосами, и чуть не придушила его. Воспитатель еле успел оттащить девочку назад. Недавно слуги обнаружили ее в башне замка, когда она изучала искалеченную ей же драконовую черепаху. Сильвен, она живъем выдрала её из панциря! Это ненормально для восьмилетней девочки!
– Да, Ваша Светлость, – прозвучал тихо ответ. – Я поговорю с ней и попробую выяснить причины.
И снова картинка поплыла перед глазами. В этот раз Алан увидел детскую комнату, в которой спиной к нему сидела рыжеволосая девочка, напевающая что-то себе под нос.
– Ты можешь рассказать мне всё, я обещаю, что смогу тебе помочь. – Слова Вельсигг звучали убедительно, но девочка не обращала на них внимания. – Зачем ты покалечила Альфреда? Зачем решила причинить боль черепахе?
Мерлина по-детски хихикнула и повернулась, весело глядя на Сигг.
– Мне не нужна помощь. Часть договора выполнена, я жива, – непринуждённо пожала она худыми плечиками. В груди мучительно зажгло. Вельсигг стиснула зубы от боли и молча вышла из комнаты.
И снова пустота. Теперь в сознании звучали голоса.
–… Ты ведь знала, на что идёшь, – сказал первый, принадлежавший незнакомой женщине.
– Если бы знала, нашла бы тебя и прикончила в ту же минуту! – возражала Сигг.
– Теперь поздно жалеть, моя дорогая. Печать хранит твоё согласие, и будет хранить его до тех пор, пока я не решу тобой воспользоваться. И даже не думай о том, чтобы попытаться умереть. Я не позволю тебе отправиться в вечность прежде, чем ты исполнишь предназначение, не забывай об этом.
Всё стихло, и тьма начала уступать место далёким просветам, которые становились всё ярче, пока не залили пространство вокруг.
Алан снова начал ощущать себя. Глаза резало, тело болело, как после избиения палками, но он был жив.
– Очнулся, наконец? – раздался голос Вельсигг. Что-то в нём было не так, но парень не мог понять, что именно. Он с трудом открыл глаза. Перед ним стояла Сигг, измазанная кровью, но кровь эта, судя по всему, принадлежала не ей. – Я думала, так и не проснешься. Ты просто свалился посреди боя, но мне было немного не до этого. – Девушка виновато пожала плечами, окинув комнату взглядом.
Алан моргнул, глядя на Вельсигг – и в памяти раскалённой печатью выжгло поток воспоминаний, которые он увидел, и снова по ушам резануло тихое «сделай то, что должен».
– Вельсигг… – Алан почувствовал, как в уголках глаз собираются слёзы, а к горлу подбирается ком. – Прости меня.
Девушка озабоченно посмотрела на парня, медленно подошла к нему и взяла за подбородок.
– Не нужно извиняться… – начала она свою речь, но Алан крепко обнял Сигг, спрятав лицо в ее волосах.
– Ты должна. Прости меня… За Герта. И за Кайдена…
– Все хорошо, – улыбнулась она, погладив Алана по голове. – Я не виню тебя.
– Прости меня, – глухо сказал он в последний раз, – за тебя.
Удар.
Глаза Вельсигг округлились. На покосившихся ногах она пошатнулась, и Алан подхватил ослабевшее тело, осторожно укладывая его на пол. Из груди девушки торчал её собственный кинжал. Сердце, пронзённое железом, из последних сил пыталось качать кровь, но захлёбывалось ей. Изо рта девушки с бульканьем полилось, в воздухе запахло металлом. Алан чувствовал, как внутри все сжалось, его заколотило, к горлу подступили слёзы.
– Прости, – прошептал он одними губами и прижал умирающую Вельсигг к себе, больше не в силах сдерживаться. У измотанной психики не осталось запасов. Алан плакал, трясся от бессилия, и даже когда слёз не осталось, а во рту появился вкус крови из разодранного криком горла, он продолжал прижимать к себе безжизненное тело, касаясь губами макушки Сигг и шепча:
– Прости, прости, прости…
Охваченный горем, он не увидел, как с последним вздохом девушки шар на алтаре мягко засиял голубым свечением.
Вдруг пространство вокруг начало вибрировать и дрожать. Алан, всхлипнув, поднял голову. На поверхности артефакта со звонким хрустом появилась большая трещина. От неё во все стороны начали расходиться более мелкие, а потом оглушительный взрыв ударил по ушам, и Алан ослеп от нестерпимой разноцветной вспышки, чувствуя, как кожу рассекают тысячи острых осколков, впивающихся в плоть ледяными иглами. Его отбросило в сторону, будто тряпичную куклу, спину пронзило нестерпимой резью, и всё исчезло.
Глава 6. Покой – это ложь
Последние несколько недель существования Алана нельзя было назвать жизнью. Погружённый в агонию бреда рассудок, расколотый на куски, восстанавливался медленно и крайне болезненно. Бесконечный водоворот воспоминаний терзал душу, внутренности выворачивало наизнанку. Незнакомая белая комната без мебели казалась тюрьмой, кровать – гранитной плитой. Время от времени в помещении появлялась женщина в форме служанки, оставляла у постели еду и уходила, не давая даже шанса рассмотреть ее лицо мутным взглядом или спросить хоть что-то. Те немногие силы, которые удавалось восстановить в болезненном сне, наполненном призраками прошлого, Алан направлял на то, чтобы через тошноту запихнуть в себя хоть какие-то крохи и не умереть от голода. Воспалённый мозг в какой-то момент перестал различать минуты, часы и дни, смешав реальность в зацикленный эпизод сериала за авторством шизофреника.
И, когда Алан уже смирился с тем, что его оставшаяся жизнь будет именно такой, организм и психика всё-таки похромали на поправку. Вечное полубредовое состояние уступило постоянной усталости, мигрени и боли в груди, но он хотя бы мог относительно трезво думать.
– Постойте, – сиплым голосом произнёс Алан, когда женщина в очередной раз принесла ему еду. Она посмотрела на парня, ничего не ответила и вышла из комнаты.
«Я будто попал в психушку», – горько усмехнулся он, протянув ослабленные руки к металлической миске с кашей непонятного происхождения.
По крайней мере, предположение, что попадание в иной мир было бредом, Алан отверг: судя по одежде женщины, интерьеру и посуде, это был всё тот же средневековый мир.
Когда дверь в комнату открылась вновь, Алан вздрогнул и выронил тарелку с остатками каши из рук. Та коричневыми пятнами брызнула на одеяло и начала растекаться по нему. Парень поднял взгляд, ожидая увидеть служанку, но на пороге стоял незнакомый ему человек. Невысокий, полноватый, седой, со сталью во взгляде, дорого одетый, он был похож на дворянина. Мужчина медленно прошел к кровати Алана и посмотрел на него, спрятав руки за спиной.
– Какая радость, что ты пришёл в себя. – В голосе его, однако, не звучало ни капли этой радости.
– Кто вы? Где я? – растерянно пролепетал парень слабым голосом. Ему всё еще сложно давалась концентрация на чём-либо, и лицо мужчины слегка плыло перед глазами.
– Герцог Штаркхена, Дюрон Дьяги, – прямо ответил аристократ. – Ты в моей резиденции. – Алан невольно вжался спиной в подушку. – И у меня есть к тебе вопросы.
– Погодите, какой сегодня день? Сколько я находился в этом… Состоянии?
Память хоть и возвращалась к нему, но Алан по-прежнему воспринимал последний кусок своей жизни как боль, боль и еще раз боль. Он прекрасно помнил события в пещере с артефактом, смерти Герта, Кайдена и Вельсигг, которые тупой болью пульсировали в груди и вряд ли скоро перестанут ранить уколами вины и разочарования в себе.
– Почти два месяца, – тяжело вздохнул герцог. – Тебя нашли члены экспедиции, которых послала гильдия магов, через несколько дней после того как вы уехали. Артефактор гильдии забил тревогу.
– А… Остальные?
Дьяги помрачнел, поджав губы, и прошёлся по комнате.
– Об этом я и хотел узнать. Из всех, кто находился в той пещере, жив был только ты. По словам главы экспедиции, ты основательно помутился рассудком и не хотел выпускать из рук тело Вельсигг с ее же кинжалом в сердце и повторял "прости". Ещё там нашли тела выпускника академии магов с кинжалом в сердце. Убитого заклинанием Кайдена Сивеса простолюдина, в котором Вильгельм узнал одного из вашего отряда. И призывателя гильдии Штаркхена, Мортис, с перерезанным мечом горлом… Все эти два месяца мы тщетно пытались понять, что же там произошло, но не нашли ни одного логичного объяснения, в котором ты был бы единственным выжившим и притом невиновным. Деревенский сопляк, не имеющий ни боевого опыта, ни магии, ни хорошего снаряжения. Что там произошло? Я хочу знать всё.
Алан болезненно поморщился. Каждый раз, когда он возвращался в памяти к тому эпизоду, голова начинала разрываться с новой силой. Он попытался структурировать произошедшее и рассказал герцогу все, что мог, скрыв лишь одержимость Вельсигг и ее природу.
Лорд Дьяги внимательно слушал историю, неподвижно стоя перед кроватью, а когда Алан закончил, нахмурился.
– Это не объясняет всего. Что имела в виду Мортис, когда упоминала эту «госпожу»?
– Я не знаю, – дрожащим голосом ответил Алан. – Они с Вельсигг схватились в бою и смертельно ранили друг друга, вот и все, что я видел!
– Понятно, – закончил Дюрон. – К тебе пришлют магов, они попробуют найти в твоей памяти что-нибудь ценное. Если тебе, конечно, нечего скрывать.
От последней фразы герцога Алана бросило в жар, но Дьяги уже шёл на выход.
Оставшись наедине с собой, парень снова почувствовал, как его раздирает на куски изнутри. Позволить увидеть его воспоминания будет прямым шагом к самоубийству. Не считая сокрытой правды о Вельсигг, маги легко узнают, что Алан – из другого мира и обладает бесценными знаниями. А это – короткий путь к участи лабораторной крысы. Либо его память выкачают из головы, если это возможно, и превратят в овоща, либо скопируют всё и прикончат, чтобы врагам государства не достался. И тогда Рэйвеллон в кратчайшие сроки станет доминирующим королевством, что наверняка приведёт к полномасштабной войне, полностью уничтожив имеющийся сейчас баланс. Допустить этого было нельзя. Да и самому пожить хотелось.
Вот только Алан совершенно не понимал, как ему сбежать. Он не знал, как устроена резиденция, охраняют ли его, и если да, то насколько сильно. Что делать и куда прятаться после побега, тоже было важно, но если у него не получится – всё будет зря.
Дожидаться магов, которые вскроют ему череп, хотелось меньше всего. Алан поднялся с кровати, отбросив грязное покрывало в сторону, и прошлёпал босыми ногами к двери. Затаил дыхание и прислушался, но снаружи не доносилось ни звука. Алан осторожно толкнул дверь от себя, и та с противным скрипом поддалась, открывая взгляду парня плохо освещённый каменный коридор, оканчивающийся железной ржавой решёткой, перекрывающей дорогу дальше.
Алан ступил на холодный пол, поежился, но продолжил идти, стараясь не обращать внимания на маленькие камешки, впивающиеся в стопы. Чем ближе он подкрадывался к решётке, тем сильнее страх сдавливал горло. Из-за решётки донеслись звуки, похожие на броски костей, а затем и фразы двух незнакомых мужчин:
– Задолбало торчать тут из-за одного засранца, – угрюмо жаловался первый.
– Пожалуйся герцогу, он тебя поддержит, – усмехнулся второй. – Сидишь, хернёй страдаешь, деньги платят, чё тебе ещё надо, Реджин?
– Да лучше в патруль ходить, чем в этом вонючем подземелье загнивать! Третий месяц скоро пойдёт, как мы тут торчим из-за этого поганца. Генри говорил, что видел его – обычный молокосос из деревенских. И откуда к нему такое внимание?
– Не лезь ты в чужие дела, лучше выполняй, что говорят, а то найдут потом в сливах, и поминай, как звали.
Снова замолчав, неизвестные продолжили кидать кости.
«Справиться с двумя охранниками даже с оружием – задача в моем случае трудная, – разочарованно подумал Алан, сжимая кулаки. – А я с голыми кулаками да в каком-то тряпье на голое тело».
Расклад был явно не в его пользу. Разве что бросаться в атаку, надеясь на быструю смерть. Ситуация попахивала безысходностью, да не просто попахивала, а смердила. Единственный путь наружу был перекрыт, и всё, что мог сделать Алан в этих условиях – либо дождаться магов и принять участь, либо биться головой о стену, пока мозги не превратятся в кашу.
– Стой! Кто идёт?! – донеслось до Алана, и он вжался в стену, уже во всех красках представляя, как стражи метелят его сапогами, дробят рёбра и выбивают зубы, а потом отволакивают в комнату и бросают на грязную постель, оставляя истекать кровью. По телу снова пробежала сильная дрожь, а на лбу выступил пот.
– Не хочу, – одними губами прошептал парень, до боли в спине прижимаясь к холодной стене подземелья.
Тишину нарушили звуки потасовки и грохот упавших тел в доспехах. Сердце Алана истерически забилось, и он приготовился к битве не на жизнь, а насмерть, пытаясь подавить удушающее чувство страха. За решёткой мелькнула одинокая тень, раздался металлический лязг, и проход открылся с громким скрипом.
– Чего… – Парень растерянно стоял, не понимая, что произошло, но инстинкты быстро взяли верх. Алан что есть сил бросился навстречу спасительному дверному проему.
За решёткой истекали кровью двое охранников с перерезанными от уха до уха глотками. Их трепыхающиеся в судорогах тела нагоняли ужаса похлеще, чем любой просмотренный в прошлой жизни фильм ужасов. Можно было бы надеть одежду одного из мертвецов, но все их одежды были полностью испачканы в их собственной крови, поэтому Алан, осторожно переступив тела, бросился дальше. Его встретил ещё один коридор с открытой дверью, которая вывела беглеца к тюремному блоку. Там в железных клетках бесновались несколько десятков заключенных, и парень быстро понял, почему: у выхода лежал еще один мертвый стражник, обильно обагривший кровью нагрудник.
– Выпусти, щенок! – доносилось со стороны, но Алан за звуками собственного сердца не слышал ничего и пробежал мимо.
На одном из поворотов бесконечного лабиринта парня бесцеремонно схватили за шкирку. Он толком не успел разглядеть, кто это был – лишь мельком увидел человека довольно мелкой комплекции, чье лицо было закрыто низким капюшоном. Незнакомец что есть сил толкнул его в какой-то узкий проём и запер за ним решётку.
– Уходи, – прозвучал женский голос. Тень тут же испарилась.
– К-куда? – только и смог спросить запыхавшийся Алан. Он в панике принялся оглядывать тупик и не сразу приметил железное кольцо на полу. Потянув за него, парень кое-как открыл потаённый люк. Снизу доносились звуки воды. Лестницы не обнаружилось, и Алан, помолясь всем богам, сиганул в черную бездну.
Падение оказалось недолгим: беглец нырнул в ледяную воду, кое-как выгреб наружу и жадно вдохнул, но тут же пожалел: к горлу подступили невыносимые рвотные позывы.
«Канализация!» – дошло до него. Смрад здесь был невыносимым, но заряженный адреналином организм не собирался умереть в этой вонючей яме, и Алану пришлось приложить все силы, чтобы зацепиться за склизкий край каменного уступа и вылезть из воды. Желудок всё же не выдержал, Алана несколько раз вывернуло наизнанку. Утерев губы, он, покачиваясь, побрёл по течению слива. Только через несколько часов блужданий смрадная речка привела его к стоку, и он впервые за много дней увидел настоящий солнечный свет.
Покинув канализацию, Алан испытал такое облегчение, какого не было в его жизни еще никогда. Его встретили свежий воздух, заросли пожухлых кустов, одинокий ручеёк, уносящий отходы человеческой жизнедеятельности куда-то вдаль, и ясный осенний день. Но расслабляться было рано, это парень понимал прекрасно. А потому, как только сердце перестало колотиться, словно безумное, побежал дальше – прочь от Штаркхена.
Лишь спустя время он понял, что на улице стало ощутимо холоднее. После душного подземелья прилипшая к телу воняющая одежда стала неприятно холодить тело. Два минувших месяца всё-таки сказались на температуре воздуха. Но в таком виде попадаться путешественникам было нельзя.
Найти чистую мелкую речушку всё-таки удалось. Алан огляделся и, убедившись, что поблизости никого нет, стянул с себя штаны и рубаху. Пересилив себя, он вошёл в ледяную воду, отмыл себя от запахов фекалий и мочи, постирал, как смог, одежду и напялил ее обратно. От холода его трясло так, что зуб на зуб не попадал, поэтому Алан побежал вдоль реки, чтобы согреться и найти хоть какую-нибудь дорогу.
Вскоре река стала делать изгиб, и на излучине Алан увидел мост, соединяющий два старые каменных тракта. Бежать дальше, не зная, куда, не имело особого смысла, да и сил уже не было, поэтому парень решил отдохнуть у моста в надежде, что здешние боги будут к нему благосклонны и пошлют на помощь хоть кого-то.
Может, боги действительно услышали нуждающегося, а может, так совпало, но не больше чем через пару часов Алан услышал скрип колёс с другой стороны моста. Он выскочил на дорогу и замахал руками. К нему медленно приближалась запряжённая старой кобылой телега, нагруженная деревянными ящиками, а на козлах сидел молодой, на вид около двадцати лет, черноволосый парень, завернувшийся в серый плащ. Он потянул за поводья и остановил телегу аккурат возле Алана.
– Привет тебе, незнакомец, – приветственно махнул он рукой. – Чего нужно?
– Я заблудился совсем, – выпалил Алан первое, что пришло в голову. – Меня бандиты обнесли, всё забрали, одни портки оставили. Поможешь добраться до цивилизации?
– Сочувствую, – расстроенно сказал парень. – Тут город есть недалеко, Штаркхен, я оттуда как раз возвращаюсь. Это тебе в ту сторону. – Он махнул рукой назад.
– Нет, – покачал головой Алан. – Мне там сейчас делать нечего, ни вещей, ни денег… Я Алан, кузнец. Мне бы заработать да крышу над головой временно заиметь. Может, прихватишь с собой, а я работой отблагодарю?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: