Осталось 9 жизней. Книга 4

По пути нам время от времени попадались пирамидальные здания из черных шипов. В этих мрачных укреплениях посреди мертвой земли несли дозор, как правило, криперы, но изредка попадались и игроки. Последних были единицы, но мне уже было ясно, что попаданцы были непрочь поработать на секту мутантов. Я считал, что условия работы не были хорошими, однако никто не жаловался.

Вскоре я увидел впереди огромную башню, напоминающую жуткую инсталляцию из острых шипов. Башня выглядела так, будто ее склеили из множества частей, оставив между сегментами щели для входа и обзора, дабы можно было смотреть как через бойницы. В очередной раз я поразился разнообразию архитектуры местного мира. Стало любопытно: так задумывал Создатель, или вмешался Многоликий бог. Скорее всего, первое, потому что откуда Многоликому знать про архитектуру и прочие понятие из мира людей? Хотя как знать. Если подумать, я ничего толком не знал про противника Создателя.

По пути к башне я прикинул в уме и понял, что сверху четвертая локация должна выглядеть как безжизненное поле, усыпанное шипастыми пирамидальными бункерами, а ближе к концу локации стоит главное сооружение. Если во владениях ведьм могло быть множество небольших поселений, то здесь стояло всего одно здание больших размеров.

Когда мы подошли совсем близко, я ощутил ничтожность и незначительность себя, глядя на высокую тюремную башню, в своем ужасном виде напоминающую ректальный пыточный зонд. Смешно, наверное, вот только тень от башни падала на меня и давила так, словно имела вес. Высоко в сером небе появилась зловещая надпись:

«Тюрьма Горрос. Локация четвертого уровня».

Вблизи башни перехватывало дух. Столь высокого сооружения мне никогда не доводилось видеть в рамках игрового мира, посему я чувствовал себя прибитым к земле незримой силой, окружающей тюрьму. Здание казалось нереальным и чуждым даже такому миру как Крипоть.

Из широкой неровной щели, играющей роль ворот, показалось высокое существо четвертого уровня, которое носило имя Хогвельт. Имя вполне фэнтезийное, на мой взгляд. Я бы даже сказал, человеческое, вот только старина Хогвельт выглядел совсем не как человек.

Нереально высокий и худой, крипер передвигался на четырех паучьих лапах, а из его спины росла лишняя пара рук. Лицом Хогвельт напоминал насекомое. По такой роже невозможно было судить о настроении субъекта. Вообще, глядя на Хогвельта, неясно было друг он или враг.

Единственное здравое, что я сумел подметить, это то, что черная монета не реагировала на жуткого крипера. Вероятно, это должно было означать, что Хогвельт не считался за монстра, хоть и выглядел как таковой.

Глава 3

Когда крипер приблизился, взгляд его фасеточных глаз сперва обратился ко мне, затем к Мисану, а после остановился на Руфусе и более не двигался. Хогвельт ничего не говорил, лишь рассматривал нашего монстра. Руфус щелкнул челюстями, и Хогвельт вздрогнул, после чего похлопал в ладоши одной парой рук.

– Замечательно! – воскликнул крипер дребезжащим противным голосом. – Сердце Тенебракса в очередной раз сотворило чудо! Какая прелесть!

– Оно умеет говорить, – тихо сказал Мисан, наклонившись ко мне.

– Оно умеет и слышать, – добавил Хогвельт. – Какой у вас уровень, джентльмены?

Чуть помедлив, мы раскрыли эту информацию. Уровень Руфуса крипер видел и сам. Когда мы ответили на вопрос, Хогвельт вновь похлопал, после чего заговорил:

– Я привратник башни Горрос. Пустить вас внутрь нельзя, но вы сможете войти, если докажете свою преданность секте. Это частный клуб, господа!

– Ты дашь нам работу? – уточнил Мисан.

– Это входит в мою функцию, игроки. Я также могу ответить на ваши вопросы, если таковые есть.

Несмотря на удручающее окружение, навевающее смертную тоску, я чувствовал себя спокойно. Жуткий Хогвельт вел себя как типичный неигровой персонаж, которому можно задать вопросы и спросить насчет квестов. Разве что крипер странно разговаривал, он это воспринималось не более чем простая причуда. Мне бы очень хотелось, чтобы Крипоть в данной локации вела себя как игра, а не анально карнавальный аттракцион. Хотелось просто взять квест, выполнить его и получить награду.

– Расскажи нам про эту локацию, – попросил Мисан.

– Это нетрудно, – с готовностью ответил Хогвельт. – Вы видите башню Горрос, вокруг которой Полигон. На Полигоне стоят укрепления, где несут службу наши стражи. По самому Полигону могут рыскать чудовища, что мы создаем.

– Зачем? – спросил я.

– Для защиты, что очевидно! – возмутился привратник.

– От кого? – спрашиваю. – От ведьм?

– Нет, – отмахнулся Хогвельт. – Ведьм мы иной раз терроризируем, выпуская в их владениях чудовищ. Монстры на полигоне нужны для защиты от колдунов из башни.

– Башня Бизара, – понял Мисан. – Там живут колдуны.

– Именно, – согласился Хогвельт. – Колдуны считают нас еретиками и хотят уничтожить.

– Они пятого уровня, – говорю. – Что мешает им прийти и убить вас? Неужели ваши монстры так сильны?

– Монстры сильны, но колдунам мешают не только они. Вы разве не видели новый патч? Спорный, как по мне. Дело в том, что раньше фракции не могли как следует враждовать между собой. Борьба внутри фракций велась постоянно, но нападение одной фракции на другую было невозможным без игроков. А что же сейчас? Всё против нас, всё против нас…

– То есть теперь колдуны смогут напасть на вас? – спрашиваю.

– Не всё так просто, – утешительно произнёс привратник. – Понимаешь ли, как и все криперы, колдуны не могут быть едиными, потому что в нас заложено соперничество. Короли двух городов в первой локации не могут договориться между собой, посему в локации нет единого правителя. Ковены ведьм то и дело враждуют и не могут прийти к согласию. Колдуны в башне в той или иной степени эгоисты, которых интересует лишь собственная выгода. Им будет тяжело собраться вместе.

– Забавно, – пробормотал я и переглянулся с Мисаном. Хогвельт, вероятно, не знал, что нашими усилиями в первой локации теперь правит один король. Однако информация все равно оказалась любопытной.

– А что с вами? – спросил Мисан. – Как дела у вас?

– В тюрьме время от времени пропадают сектанты, – тихо произнес Хогвельт, – но я рад, что нахожусь вдалеке от внутренней суеты.

– Весело у вас, – подметил лекарь. – Как и везде.

Хогвельт подался вперед и зловеще произнес:

– Криперы заражены Создателем. Все мы!

– Заражены? – я невольно отшатнулся от гадкого привратника, хоть и не боялся его.

– Создатель сотворил этот мир, – крипер широко развел руки, – но он не желает отдать его нам. Всего-то нужно позволить неизбежному случиться, и тогда люди перестанут умирать и жертвовать собой. Я говорю вам это, потому что чувствую в вас знание.

Я ощутил растерянность и ничего не ответил. Мисан тоже промолчал. Хогвельт продолжал:

– Мы многое переняли у людей и частично стали вами. Это плохо, потому что теперь мы не можем, как единый организм, следовать одной цели. Наше общество пожирает внутренняя борьба.

Мисан неуверенно усмехнулся.

– Добро пожаловать в мир людей.

Хогвельт недовольно зашипел. Я же не понимал что такого веселого лекарь нашел в словах привратника. Крипер сказал, что благодаря усилиям Создателя они не могут тупо объединиться и подавить игроков, посему вынуждены играть по внутриигровым правилам. Это очень хорошо, однако Хогвельт также сказал про нечто неизбежное, что должно случиться. Я первым делом подумал про освобождение Многоликого бога.

– Почему вас считают еретиками? – между тем спросил Мисан. – Судя по словам, ты поддерживаешь своего бога. Получается, колдуны из башни против него?

– Все не так, – отмахнулся привратник и спросил: – Что вы знаете о перерождении криперов?

– После смерти вы перерождаетесь в случайное существо, – ответил Мисан.

– Это не всё, – добавил привратник, потоптался на месте и продолжил. – Если умирает крипер четвертого уровня, он перерождается в существо третьего и так далее. Происходит регресс и потеря памяти о прошлой жизни.

– И это плохо? – осторожно спросил целитель.

– Плохо для криперов, потому что весь накопленный опыт переходит к Многоликому богу. Это один из его способов познавать окружающий мир.