Сибирские истории. Правдивая история жизни…

– Здесь кто-то есть? – Произнес вслух Смит, понимая прекрасно, что тут никого не могло быть.

Он надеялся, что ему отзовется лесной дух или призрак, что поселился в этом забытом доме. Смит не испугался бы лесного духа, если бы тот составил ему компанию в одиночестве. Ничего этого не случилось. Смит слышал лишь тишину, и пение кукушки, что распевала песни где-то в тайге.

– Скажи ты мне хотя бы, кукушка. Сколько лет осталось жить на этой земле? И сколько дорог мне предстоит еще проехать? – Уже обращаясь к птице, крикнул молодой человек.

Невзрачная птичка, что сидела на сосне не обращала внимания на слова путника дорог.

Кукование разносилось по лесу еще долго, но Смит не слушал ее. Он насчитал собственных лет жизни более сорока, соответственно, Смиту суждено было умереть к восьмидесяти годам, может быть еще старше даже. Свежий ветер, пронизанный хвоей и лесными шишками, заполнил салон машины, когда Смит сел за руль. Приторное солнце слепило глаза, потому что верхушки кроны тайги не могли сокрыть солнце. Светило было таким ярким и теплым. Свет лился и лился, и никто и ничто не мог остановить этот свет, даже этот таежный лес.

Улыбка через слезы

Смит пялился в ноутбук, и писал стихи о жизни. Он переживал события прошлого вновь и вновь. Улыбка была запечатлена на его лице. Однако слезы катились по щекам. В строках дней прошлых было много трудностей, боли и страданий. Смиту казалось, что кто-то сверху проклял его и постоянно мешал ему жить или испытывал его на прочность, а может быть возложили на него особую миссию и крест ноши. Потому что, жизнь была его, как кадры из кино.

В такие мгновения Смит представлял себя главным героем остросюжетного фильма, где каждый день, каждый месяц то драма, то трагедия, то комедия происходила в его жизни. Жить же легче, когда веришь в сказки. Не так трудно терпеть боль, лишения, одиночество, тоску, бедность и страдания. Жизнь тогда обретает новый смысл, и через слезы видна улыбка Смита. Он улыбался уверенно и сильно. Он сильный человек, которого нельзя было сломить. Даже, несмотря на многочисленные лишения и трудности, лишь сталь была в его сердце. Он смело мог смотреть смерти в лицо, и знал ее привкус уже давно, когда та с темными глазницами приходила забирать его на тот свет. Страх ему был неведом. Авантюра – была его товарищем, а смелость – верным братом. Мечта – была его любовью. Небо было ему Отцом, а мать он хранил в сердце своем всегда.

Лучи утреннего солнца мирно светили в окно. Авантюрных действий сегодня не было в жизни, скорее напротив тускло-жухлая будничность. Рожденный во свете не боится умереть во мгле, потому что даже во мгле он будет любить свет. Именно потому Смит сейчас пребывал в легком унынии, и, тем не менее, не боялся перемен, трудностей и испытаний. Он был сильнее всех, даже будучи одиноким, ища взаимную любовь по этой земле. Надежду и силы ему дарили небеса. Отблески новой светлой жизни всегда виделись Смиту, даже, когда жизнь представляла собой череду черных дней невезения. Ведь именно в этом и заключается сила, чтобы идти против течения, иди против ветра преград и помех.

Ангельские крылья летят,
Надежды путника сбываются,
Дорожный странник в пути,
Рожденный летать, будет летать,
Если жизнь зовет идти по дороге, —
Истинному пути к цели вперед.
Надежду свет вселял,
И свет дорог истину вещал.
Колеса машины километры отмеряли,
Очередной поворот шоссе,
Линия трассы уходящая вдаль.
Ангелы любят свободу,
Езду, дороги и виражи в небесах,
Велики их судьбы на земле,
Истину жизни им самим добыть,
Через слезы, улыбки и жизненные пути…

В это утро Смит почему-то думал об ангелах и о свете. Он не думал о городах, и километрах неизведанных путей, которые он преодолел, и которые ему еще предстояло пройти, отшагать, проехать или пролететь.

Сын человеческий

Ночь приходила стремительно в этот край, однако, Смит уже много часов продолжал ехать по дороге домой. На обратном пути он решил не ехать по трассе Р-255, и ехал с юга к Кемерово. Небо содрогалось от ниспадающий молний, что обрушались на эту землю.

Дорога домой всегда кажется самой желанной, после долгих лет странствий вдали от своего города. Свет чужих городов погас за спиной путника, а Смит все также ехал вперед за своей мечтой и надеждой. Он видел во мгле ветвистую молнию, что всю дорогу сверкала в небесах. Смит думал о матери, о том, что она ждет сына своего где-то там у себя в квартире с утлой обстановкой.

Звуки дальнего грома катились по степям в ночи, и свежесть врывалась в окна автомобиля.

– Сын человеческий придет ночью, как вор, внезапно. Сын человеческий придет, как молния в ночи, ниспадающая с небес. Потому что пришло время матери увидеть сына своего… – Смит привык разговаривать сам с собой. Он так делал, потому что ему было одиноко, а попутчики иногда оказывались недобросовестными людьми, которые могли причинить вред ему. Эти уроки Смит усвоил для себя, потому чаще путешествовал один, держа руль и смотря вдаль забытых дорог.