Он молчал, старался не смотреть Андрею Ковалеву в глаза.
– Как тебя зовут? – задал ему второй вопрос Андрей.
– Олег.
– Вот, Олег, слушай меня внимательно, сейчас мы пойдем с тобой на улицу, я буду делать вид, что удерживаю тебя в заложниках, ты должен будешь кричать и просить отпустить тебя. Затем ты попытаешь перехватить мое оружие, я его направлю на тебя, тогда-то они и сработают как надо. Полиция непременно отреагирует на мои действия…
– Что?
– Ты тупой что ли? – спросил Андрей его, садясь на корточки. Телефон опять зазвонил, но он не брал трубку.
– Пошли со мной на улицу, и действуй по плану, какой я тебе сказал.
Железная дверь банка раскрылась. Снаружи было настоящее столпотворение, куча народу стояла вдали, полицейские машины блокировали все выходы из банка, силуэты стражей правоохранительных порядков скопились за машинами. В рупор кто-то заговорил, обращаясь явно к Ковалеву:
– Отпустите заложника, и никто не пострадает. Повторяем последний раз!
Он не собирался слушать никого, держал за ворот куртки этого неуверенного в себе Олега. Шепнул ему на ухо:
– Действуй.
«Заложник» повернулся к нему со слезами на глазах, попытался вырвать у Андрея автомат, когда тот направил на него. Тут по Ковалеву открыли очередь, град металла обрушился на него, он ощутил сильную боль в груди, ноги ослабли, и грабитель упал на заснеженный тротуар, глядя в железно-стальное зимнее небо. Снежинки падали на него сверху, а он ощущал, как неистово колотится сердце у него в груди.
«Вот и все» – подумал Андрей. Полицейские вели себя предсказуемо, действовали согласно его плану. Теперь он был свободен от этой жизни. Продолжая смотреть вверх, Ковалев вдруг услышал странную музыку, что неслась с небес. Снежинки в какой-то момент перестали падать на землю, они стали взмывать вверх, как и он сам. Оглянувшись вниз, он вдруг увидел такую картинку, как десяток вооруженных полицейских медленно подбегают к Ковалеву, осторожно оцепляя со всех сторон Андрея Ковалева. Еще он увидел свое тело на белом снегу, словно, третьим взглядом и с высоты, из-под, которого текла лужа крови. Из банка начали выскакивать мужчины, которых Андрей удерживал во время ограбления.
Потом исчезла картина его города, он оказался в каком-то месте, где все было белым-бело, снег лежал пластами тут, и небо было такое же белое, сливалось с горизонтом. Какие-то печальные люди в сорочках брели по снегу, оставляя отпечатки босых ног.
– Эй, стойте, люди! Где это я? – спрашивал Ковалев их, вставая со снега, но они не отвечали ему, просто плакали и шли к незримому горизонту.
– Что это за мир? Объясните мне, пожалуйста! – Он умолял уже этих печальных людей ответить на вопрос, потом посмотрел на себя. Андрей был в такой же белой сорочке и ноги были босыми. Что-то вдруг повлекло его за горизонт тоже, плача он побрел, вместе с остальными, забыв про свою прошлую жизнь. Вечные странники в мире вечной зимы, напрасно шли куда-то и ждали весны, их надеждам здесь никогда не сбыться. Заоблачный музыкант играл свою мелодию о мире снегов и пустоты…
Псевдореальность тринадцатая: Мир вечной зимы
На этот раз пошло что-то не так, как обычно. Ковалев не вернулся в свой земной мир, после того как его застрелили полицейские у банка он застрял в каком-то холодном мире вечной зимы, где плачущие люди в сорочках брели куда-то за горизонт в поисках весны.
– Весна! Ищу весну! – хрипели люди отчаявшиеся со слезами на глазах простирая руки в небу в поисках тепла и света.
Андрей был одним из них, не знал, что с ним происходит. Ощущая еще большую остроту всех прошлых переживаний, мучился сейчас от нехватки любви со стороны девушек, со слезами вспоминал последние дни разлуки с Марией Лелман, думал о проблемах близких, о том, что он тащит вместе с ними этот крест жизни долги и службу что досталась Андрею от дяди. Иногда его слезы были вызваны воспоминаниями о смерти отца, сестры и других, кого он похоронил за свою жизнь.
– Как отсюда выбраться? – спрашивал Ковалев иногда у других бредущих босыми ногами по снегу людей, когда его рассудок в какой-то момент выбирался из пучины отчаяния этого мира.
– Никак, я здесь уже много веков брожу по снегам… – сквозь плач отвечал бывшему грабителю один парень какой-то. Он был из прошлого, далекого прошлого, который застрял в этой реальности навсегда. Андрея пугала мысль, что он никогда не увидит близких, не переживет дальше другие реальности, так как попал в этот ловушку-мир, будет бродить, замерзая от холода и ждать весны, которая никогда не придет сюда. Там откуда-то сверху из тумана белых облаков неслась печальная музыка от заоблачного музыканта, который развлекал своих обитателей, таким образом, вечных полузамерзших странников этого мира.
– Выход должен быть отсюда! – Говорил Андрей сквозь слезы, обращаясь опять к тому же парню с печальным лицом.
– Нет же говорю тебе, друг мой, – человеку было явно плохо.
– Откуда ты? Как ты сюда попал? – поинтересовался Ковалев прошлым собеседника.
– Я из древнего Рима, самого величайшего города этого мира. Был гладиатором-рабом, завоевал почти свободу свою сражениями и боями на арене, однако, меня убил раб из Мавритании, потому я попал в этот мир…
– Ты не пытался, не поддаваться ментальному психологическому давлению этого мира и попытаться найти выход отсюда? Потому что-то то, что влечет нас за снежный горизонт, просто издевается над нами. Мы никогда не найдем весну, одержимые этой идеей, в этом мире льда, снега и холода. – Ковалев научился подавлять в себе печальные воспоминания, которые вызывали слезы.
Тоску о весне и любви, он душил самым изощренным способом, в голове представлял себе, что он сейчас находится в периоде теплого мая, гуляет по какой-то аллее, со своей любимой девушкой, он ее держит за руку. Нет никакого снега кругом, нет этих бесконечных просторов без жизни и тепла.
– Я пытался, но не смог. Это мне кажется бесполезно в этом мире. Как вырваться из мира ловушки? Куда ни иди, кругом только снег и холод. – Констатировал факт римлянин.
Вокруг действительно были лишь пределы ледяных пещер, а также снежные равнины засеянные снежинками от края до края, от востока до запада, от севера до юга.
– Как тебя зовут?
– Гай. А тебя? – молодой человек с сильным атлетическим телом перестал плакать, осмысленно посмотрел на русского парня.
– А меня Андрей. Я погиб в двух тысячи четырнадцатом году нашей эры, это в далеком будущем, о котором тебе совсем ничего неизвестно. И родом я из северной страны Россия. Там половину года такие же снега, там холодно зимой, но жарко летом.
– Не слышал о такой стране… Ты верно из рода варваров. Ты выглядишь, как человек с севера, только без бороды. На арене иногда сражались варвары, которых ловили в снегах, они были яростны в бою, сильны в теле и выносливы.
– Есть такая страна, она далеко на северо-востоке от Рима находится. Это самая огромная страна, какая-либо существовала на земле, ее не пройдешь, не проедешь, бескрайние просторы тянутся от Ледовитого океана, до субтропиков Черного моря, от Камчатских гор и Тихого океана, до Балтийского моря. Из глубин древности эта страна расширялась, росла, пока не захватила одну пятую суши.
– Похоже, твоя империя еще более величественная, чем мой Рим. Но это неважно, как нам выбраться из этой реальности?
– Я думаю, может быть, попробовать не следовать зову миру и не идти никуда, а попробовать выкопать в снегу убежище? – Предложил Андрей первое, что пришло ему на ум.
– Заоблачный музыкант слишком хорошо играет, нельзя вот так перестать слушать его и не плакать? – отвечал ему Гай.
– Стой! – Русский сконцентрировался и остановился, чувствуя, как босые ноги утопают в снегу. За руку он удерживал римлянина. Остальные люди в белых сорочках начали удаляться от них, пока они не остались там одни. В небе вдруг что-то заскрежетало, порядок мира был нарушен. Двое вместо того чтобы искать весну и плакать, рыли теперь убежище в снегу. Руки Андрея просто отваливались от холода, но он продолжал разгребать снег и вгрызаться в него. После часовой работы, они уже сидели в тоннеле под снегом, продолжали прокапывать проходы в надежде выбраться из этого заснеженного мира.
– Я больше так не могу, я опять плачу, меня влечет искать весну, – сквозь слезы кричал Ковалеву Гай.
– Хватит плакать, Гай. Мне тоже сейчас очень грустно, но мы должны собраться силами и выбраться из этого мира. Мы не можем здесь застрять навечно. Понимаешь ты меня или нет? – убеждал грабитель своего нового друга.
– Да-да, я понимаю. – Бывший гладиатор успокаивался, забывая про весну, начинал рыть во льду и снегу проход, который помог бы выбраться ему из этого мира.
С неба музыка становилась громче, музыкант старался заставить их плакать и вернуться на поиски весны в этом мире вечной зимы, но они отказывались уже повиноваться.
– Как же я ее любил. Как ее любил… Любимая прекрасная Атанасия, хочу вернуться к тебе. – в полголоса говорил римлянин, продолжая рыть тоннель в снегу.
– Кто такая Атанасия?
– Это девушка-рабыня, которая удовлетворяла меня, каждый раз после боя. Мне никого кроме нее не хотелось любить. Я верил, что смогу одолеть Мавританца и уйду на свободу с Атанасией, буду заниматься земледелием, и у меня будут свои дети. Конечно, же, сын, который будет уже свободным римлянином, и который будет легионером, расширять границы нашей великой империи.
Ковалев слушал слова Гая, постепенно погружался в его мир чувств, желаний и мечтаний. Он тоже хотел быть счастливым, мечтал о свободе и любви. Они с ним были похожи, оба искали любовь, счастье и боролись за свободу, пытались сбросить оковы рабства он свои, а русский финансовые и обязательства.
Снаружи было пусто и бело. А тут под снегом сумеречно и довольно тепло. Андрей пошарил бесплодную землю, вдруг нащупал какое-то железное кольцо. Дернул за него, это была дверь, уводящая куда-то под землю.
– Гай, я что-то нашел. Мы спасены! – ликовал он как ребенок.
– Что это? – всматриваясь в темноту подземелья, спросил Ковалева гладиатор.