Знакомство с Библией

Введение этого понятия было совершенно необходимо, чтобы отличить подлинные, считающиеся Церковью истинно богодухновенными книги, от неподлинных, которым их авторы стремились, подчас весьма искусно, придать вид подлинных и богодухновенных. Особенно много таких сочинений появилось накануне Рождества Христова и в первые века христианства, в период расцвета гностицизма. Назовем среди них «Первоевангелие Иакова», «Евангелие от Фомы», «Апокалипсис апостола Петра», «Апокалипсис апостола Павла» и многие другие, которые сейчас издаются отдельно от Библии и изучаются учеными.

Необходимо, следовательно, было твердое и определенное мнение, какие из книг действительно истинны и богодухновенны, какие только назидательны и полезны, и какие, с точки зрения Церкви, вредны и подложны. Такое руководство и было дано Церковью в ее учении о библейском каноне.

Уже в III веке н. э. Афанасий Великий определил канонические книги, как такие, «которые служат источником спасения, в которых предуказывается учение благочестия». Окончательное же разделение канонических и неканонических книг в христианской традиции восходит ко времени греческих отцов Церкви и, прежде всего, Иоанна Златоуста, а также таких латинских отцов Церкви, как Иероним и Августин (IV в. и. э.).

С этого времени эпитет канонический применяется к тем книгам Библии, которые признаны всей Церковью богодухновенными, в отличие от книг неканонических, т. е. назидательных и полезных (поэтому они и помещены в Библии), но не богодухновенных. Особняком стоят апокрифические (????????? – скрытый, тайный) книги, совершенно отвергнутые Церковью и потому не вошедшие в Библию. (Протестанты, в отличие от католиков и православных, считают неканонические книги апокрифами и не включают их в свои издания Библии.)

Необходимо сказать, что при установлении библейского канона христианская Церковь шла несколько иным путем, чем ветхозаветная. Вопрос о каноне занимал ветхозаветную Церковь в течение последних столетий перед Рождеством Христовым. Но ветхозаветная Церковь такого канона тогда не установила, хотя и проделала большую подготовительную работу. Об одном из этапов этой подготовительной работы мы узнаем из Второй Маккавейской Книги. Там сказано, что когда евреи стали постепенно возвращаться домой после вавилонского плена, один из иудейских вождей Неемия, «составляя библиотеку, собрал сказания о царях и пророках, и о Давиде и письма царей» (2 Макк, 2:13). В еще большей степени канон подготовил выбор книг для древнегреческого перевода Библии, так называемой Септуагинты, осуществленный ветхозаветной Церковью. (К этому переводу мы обратимся в дальнейшем специально.) Однако точный перечень книг, собранных Неемией и отобранных для греческого перевода, до нас не дошел.

Разделение Библии на канонические и неканонические книги было установлено иудейской общиной только после разрушения Иерусалима в 70 году н. э., где-то на границе I–II веков, собранием раввинов в Палестине. Считается, что наиболее учеными среди них были Акиба и Гамалиил Младший. Они установили список из 39 книг, который затем искусно свели к 24 (по числу букв алфавита), соединив вместе книги Царств, книги Ездры и Неемии и 12 книг так называемых малых пророков. Этот список был принят и введен в синагоги. Этот канон действует и по сей день.

Христианская Церковь считается с этим списком книг. В свое время поместная Лаодикийская Церковь даже ориентировалась на него, как ориентируются на него сейчас и некоторые протестантские общины. Но в целом христиане не признают его обязательным для себя. Христианская Церковь при составлении своего канона включила в состав Библии большее число книг, чем иудаистическая. Это относится прежде всего к книгам Ветхого Завета – все 27 книг Нового Завета считаются каноническими. Что же касается ветхозаветных книг, то на их выбор оказала безусловное влияние Септуагинта. Но в христианскую Библию вошли также и книги, написанные и после появления Септуагинты, такие, например, как Маккавейские книги или Книга Иисуса, сына, Сирахова.

Внутри этого канона Православная Церковь насчитывает 38 канонических книг Ветхого Завета:1) Бытие, 2) Исход, 3) Левит, 4) Числа, 5) Второзаконие, 6) Книга Иисуса Навина, 7) Судей, 8) Руфь, 9) 1 Царств, 10) 2 Царств, 11) 3 Царств, 12) 4 Царств, 13) 1 Паралипоменон, 14) 2 Паралипоменон, 15) Книга Ездры, 16) Книга Неемии, 17) Есфирь, 18) Иова, 19) Псалтирь, 20) Притчи Соломона, 21) Екклесиаст, 22) Песнь песней, 23) Книга пророка Исайи, 24) Книга Пророка Иеремии, 2 5)Книга пророка Иезекииля, 26) Книга пророка Даниила, 27) Осип, 28) Иоиля, 29) Амоса, 30) Авдия, 31) Ионы, 32) Михея, 33) Наума, 34) Аввакума, 35) Софонии, 36) Аггея, 37) Захарии, 38) Малахии.

Остальные книги Ветхого Завета, помещенные в славянской и русской Библии, считаются неканоническими:1) Ловит, 2) Иудифь, 3) Премудрость Соломона, 4) Премудрость Иисуса сына Сирахова, 5) 2 Ездры, 6) 3 Ездры, 7) 1 Маккавейская, 8) 2 Маккавейская, 9) 3 Маккавейская. Кроме того, неканоническими признаны также некоторые отрывки внутри канонических Книг: молитва царя Манассии в конце 2-й книги Паралипоменон, части книги Есфирь, не помеченные стихами, песнь трех отроков к книге пророка Даниила, история Сусанны в 13-й и Вила и дракона в 14-й главах той же книги. Что же касается 27 новозаветных книг, то все они в полном объеме считаются каноническими.

Христианская Церковь обосновала и тематическое единство книг Ветхого и Нового Заветов, которое отрицают иудаисты. Согласно этому обоснованию, главной идеей обоих Заветов является учение о Мессии, Иисусе Христе, Сыне Божием. Ветхого Завета как Его ожидания, Нового – как исполнение этого ожидания; обоих – как их нерушимая внутренняя связь.

Отсюда множество ссылок в Новом Завете на ветхозаветное Писание, и они устанавливают теснейшую связь между обоими Заветами. Эта связь чувствуется и в четырех Евангелиях, и в «Книге Деяний Апостолов», и в их посланиях, и в «Апокалипсисе». Так, например, согласно Евангелию от Иоанна, Иисус Христос сказал: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне» (Иоанн, 5:39). А Евангелист Лука приводит такое свидетельство: «И начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании… И сказал им: вот то, о чем Я говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему написанному о Мне в законе Моисееве и в пророках и псалмах» (Лука, 24:27; 44). Согласно же «Книге Деяний», апостолы говорили: «И мы благовествуем вам что обетование, данное отцам, Бог исполнил нам, детям их, воскресив Иисуса» (Деяния, 13:32).

Если от книг Нового Завета мы перейдем к древне иудейским толкованиям Писания вплоть до XII века, то увидим, что важнейшей традицией толкования Библии было стремление повсюду искать и находить указания на Мессию и Его время.

Что же касается отцов Церкви, то стоит привести два высказывания Бл. Августина: «Нельзя желать прилагать все непосредственно к Мессии, – писал он, – но места, которые не относятся к Нему прямо, служат основанием для тех, которые Его возвещают». Традиция приписывает Бл. Августину и следующее латинское рифмованное двустишие:

Novum Testamentum in Vetere latet,
Vetus Testamentum in Novo patet.

(Новый Завет в Ветхом скрывается, Ветхий – в Новом открывается.)

Действительно, согласно учению Церкви, обетование послать Избавителя, данное Адаму и Еве еще в раю – первое звено в цепи ветхозаветных мессианских пророчеств, которые начались со времени Адама и кончились Захарией, отцом Иоанна Крестителя. Поэтому это первое обетование о том, что семя жены сотрет главу змея, часто называют ветхозаветным «первоевангелием» (Бытие, 3:15). В эпоху Ноя это обетование уточняется. Семенем жены теперь зовутся только дети Сима, с которыми отныне связана история искупления (Бытие, 9:26). Этот круг еще больше сужается в эпоху библейских патриархов. Речь теперь идет о семени Авраама, отца богоизбранного народа. И чем дальше шло время, тем полнее и точнее раскрывались различные черты мессианского служения. Так, пророк Валаам говорил о царственной власти Мессии (Числа, 24:17), а Моисей – о трояком Его служении: царском, первосвященническом и пророческом (Второзаконие, 18:18–19). Пророки писали о происхождении Мессии из царского рода Давида (2 Царств, 7:12–14), о Его рождении в Вифлееме (Михей, 5:2) от Девы Матери (Исайя, 7:14), о торжественном въезде в Иерусалим (Малахия, 3:1) и даже о разных подробностях Его крестных страданий (Исайя, 53).

О единстве обоих Заветов говорит нам и религиозное искусство в своих лучших образцах. Так, например, на знаменитых витражах Шартрского собора во Франции можно увидеть изображение четырех великих пророков, несущих на своих плечах четырех Евангелистов. С церковной точки зрения, это очень верный образ: Ветхий Завет служит основанием Нового, его прочным фундаментом.

Оба Завета объединяет и сходный стиль повествования. Можно сказать, что стиль Нового Завета, во многом подготовлен стилем Ветхого. Сложная игра ритмов, повторений и аллитераций, характерная для Нового Завета, развивает ветхозаветную традицию древнееврейского «устного стиля». Как показали исследователи, для Нагорной Проповеди с ее чередованием благословений и осуждений есть аналоги в книгах Бытия и пророков. Притчи, которыми так часто пользовался Иисус Христос, продолжают традицию библейских книг мудрости. Христос, а вслед за ним и апостолы, постоянно ссылаются на Ветхий Завет, приводя целые фразы, чтобы доказать истинность своих утверждений. Можно утверждать, что и само религиозное мышление Нового Завета продолжает и развивает на новом этапе ветхозаветное учение. Не сказал ли Иисус совершенно прямо, что Он пришел «не разрушить, а исполнить закон»? Но, как учит Церковь, мессианские ожидания еврейского народа Иисус Христос одухотворил и очистил, чтобы придать им трансцендентный смысл. По словам великого французского мыслителя Блеза Паскаля, «оба Завета взирают на Него (т. е. на Христа); Ветхий как на свое упование, Новый – как на образец, и оба как на свое средоточие».

Библейские переводы

С Библией мы обычно знакомимся по переводам – вряд ли кто из нас может прочесть ее в подлиннике. Поэтому все мы должны иметь хоть какое-то представление о наиболее известных библейских переводах.

Обычно переводы Библии делят на две группы – древние и новые. Переводы на древние языки текстов Ветхого Завета имеют весьма важное значение в библеистике, поскольку некоторые из них были сделаны еще до возникновения принятого ныне канонического текста на иврите, в тот период, когда имели хождения разные варианты библейского текста. Ряд ученых-христиан считает, что некоторые из вариантов, знакомых сейчас по переводам, древнее и ближе к первоначальному тексту, чем то, что мы имеем в каноническом, так называемом масоретском варианте, публикуемом сейчас. Иудаисты, как правило, с этим не согласны. Но, действительно, сама древность этих переводов превосходит все, дошедшие до нас рукописи еврейского текста. Кроме того, они важны и как памятники, которые свидетельствуют о понимании библейского текста в период их появления.

Перевод LXX толковников, или Септуагинта

Слово «Септуагинта» происходит от латинского названия этого перевода Interpretatio Septuaginta Seniorum, ?. е. перевод семидесяти старцев. Это наиболее распространенный и самый важный греческий перевод Ветхого Завета.

Несколько слов об истории создания этого перевода. Об этом существует широко известная легенда, которую излагает дошедшая до нас небольшая книга – письмо некоего Аристея, александрийского еврея и телохранителя царя Птолемея II, к своему брату Филократу, якобы написанное в III веке до Р. Хр.

В письме говорится, что однажды египетский царь Птолемей II Филадельф (ок. 85 – ок. 47 до и. э.) посетил знаменитую царскую библиотеку в Александрии, известную сейчас как одно из семи чудес света. Он спросил библиотекаря, какие книги есть в библиотеке. Тот ответил, что у них есть двести тысяч книг, а в скором времени он надеется собрать еще 500 тысяч, добавив, что ему очень хотелось бы приобрести иудейские законы (Тору или первые пять книг Ветхого Завета), которые пока недоступны для чтения, т. к. написаны на мало кому понятном еврейском языке. Однако мудрый и щедрый царь мог бы с легкостью заказать их перевод на греческий язык. Птолемей якобы одобрил этот план. Так случилось, что в то же время в библиотеке находился друг царя по имени Аристей. Он попросил царя освободить 120 тысяч иудеев, находившихся в египетском рабстве. Дав согласие на эту просьбу, Птолемей приказал библиотекарю сделать письменный доклад о переводе еврейских книг.

Согласно этому докладу и совету мудрых мужей, было решено отправить торжественное посольство в Палестину. Посольство было снабжено богатыми дарами для Храма в Иерусалиме. Эти дары вручили первосвященнику приложив к ним письмо, в котором царь сообщал об освобождении 120 тысяч евреев. Заодно он просил прислать рукопись еврейских законов и мудрых мужей со знанием еврейского и греческого языков, чтобы они перевели эту книгу, «дабы ей могли пользоваться как евреи, рассеянные по разным областям греческого царства, так и любознательные греки».

В качестве переводчиков назначили по шести человек от каждого еврейского колена, «людей престарелых, которые по зрелости возраста были искусны в знании языков и могли исправно переводить». Как известно, еврейских колен 12, и потому переводчиков должно было быть, строго говоря, 72, а не 70. Очевидно, стоящая в заглавии перевода цифра 70 – число округленное. Но именно оно вошло в историю.

Итак, 72 толковника-старца, отличавшиеся чистотой жизни и прекрасным знанием языков, приехали в Александрию. Здесь их якобы очень радушно встретил царь Птолемей, который затем отправил их на остров Фарос для работы над переводом. Там они, согласно легенде, каждое утро ходили к царю, а потом тщательно мыли руки в морской воде, чтобы оскверненными в языческом обществе руками не касаться священных текстов, которые они привезли с собой для работы. Ежедневно каждый из них переводил определенную часть текста Закона (Торы), а затем они собирались вместе, сравнивая свои переводы и сообща вырабатывая единый текст.

Через 72 дня работа была закончена. Затем ее просмотрели александрийские иудеи, а после того и евреи Палестины. Птолемей прочитал перевод и якобы пришел от него в восторг.

Эту легенду затем повторил знаменитый еврейский историк Иосиф Флавий (37 – после 100 н. э.) в «Иудейских древностях», а после него известный еврейский богослов и религиозный мыслитель Филон Александрийский (ок. 25 до и. э. – ок. 50 и. э.). При этом Филон добавил, что переводчики на острове Фарос были вдохновлены Богом, пророчествовали и хотя они работали порознь, употребляли одни и те же слова и выражения. Оттуда этот рассказ попал к отцам Церкви и, в частности, к Иустину Философу, Клименту Александрийскому, Кириллу Иерусалимскому и Бл. Августину.

В новое время, однако, ученые высказали сомнение в абсолютной достоверности рассказа Аристея. Само это письмо некоторые ученые называют псевдоэпиграфом, литературной апологией, написанной грекоговорящим иудеем. Но ученые все же не считают этот рассказ полностью вымыслом, а лишь ставят под сомнение ряд подробностей, которыми рассказ украшен. (Например приведенные там цифры:72 старца и 72 дня их работы или 120 тысяч пленных иудеев.) Некоторые ученые вообще считают, что инициатива организации перевода исходила от грекоязычной александрийской иудейской общины, где говорили по-гречески или, может быть, по-арамейски – она нуждалась в своей версии священных книг для богослужения и изучения Священного Писания. Существует также гипотеза о том, что возникшее в Иудее после возвращения из вавилонского плена Великое Собрание, или Великая Синагога, которое существовало вплоть до 270-х годов до и. э. и которое осуществляло контроль за правильным воспроизведением священных книг, могло быть инициатором этого перевода. Во всяком случае, это Собрание могло делегировать ученых иудеев в Александрию для работы над переводом.

Считается, что перевод LXX толковников был сделан к началу III века до Р.Х, около 275–260 годов до и. э. Какие из ветхозаветных книг вошли в этот перевод? Некоторые отцы Церкви думали, что 72 старца перевели весь Ветхий Завет в полном его объеме. С этим спорил еще Бл. Иероним, который, ссылаясь на свидетельство Аристея и Иосифа Флавия, утверждал, что они перевели лишь Тору, т. е. Пятикнижие. На то, что другие ветхозаветные книги были переведены иными переводчиками, указывает и анализ текста, предпринятый учеными-библеистами. Очевидно, остальные книги Ветхого Завета были переведены в той же самой Александрии несколько позднее. Как скоро александрийские иудеи получили возможность прочесть на родном для них греческом языке Пятикнижие, они должны были захотеть получить и другие священные книги в греческом переводе. Скорее всего, уже ко времени царствования Птолемея III Эвергета (ок. 245 – ок. 21 до и. э.) в Александрии имелся греческий перевод всех известных тогда ветхозаветных книг. Что же касается окончательного собрания Библии со всеми ее каноническими и неканоническими книгами, то его появление нужно отнести к довольно позднему, уже христианскому периоду времени, т. к. упоминание о некоторых неканонических книгах впервые встречается лишь у христианских писателей II и III веков и. э.

Греческий язык Септуагинты существенно отличается от классического греческого языка, как мы его знаем по дошедшим до нас памятникам античности. Язык Септуагинты – это особый диалект, называемый койне (Koine), т. е. общий, тот диалект, который употреблялся во всех странах, принявших греческую культуру со времен Александра Македонского. Он представляет собой смешение всех диалектов греческого языка и потому называется общим. В переводе LXX он, естественно, приобрел еще более смешанный характер, приняв в себя много еврейских и арамейских слов и оборотов. Септуагинта – первый пример так называемого «библейского стиля» на греческом языке, грамматический строй которого может быть объяснен только из еврейского текста. Однако язык перевода LXX – это в значительной мере и язык новозаветных писателей (наиболее точные цитаты из Септуагинты встречаются в Евангелии от Луки) и христианской восточной Церкви. Им пользовались при богослужении, в этом переводе Ветхий Завет цитировали отцы Церкви. Септуагинта для христиан стала каноном Ветхого Завета на греческом языке, с которого впоследствии были сделаны переводы на другие языки, в частности на церковнославянский.

Не все в равной мере удалось в Септуагинте. Лучше всего, как считается, получился перевод Пятикнижия, Екклесиаста и исторических книг, которые, конечно же, легче для перевода, чем книги пророков. Среди пророческих книг особо удались переводы книг Исайи и Иезекииля. Перевод книги пророка Иеремии далек от подлинника, а перевод книги пророка Даниила получился столь неудачным, что Церковь впоследствии отвергла его и приняла перевод Феодотиона.

Необходимо сказать, что изначальный текст Септуагинты сохранился гораздо хуже, чем текст Библии на иврите, поскольку не существовало особых людей, которые, как у евреев, следили бы за его сохранностью. На множество разночтений и повреждений греческого текста обратили внимание еще ранние отцы Церкви. Над исправлением текста Септуагинты трудился уже в III веке неутомимый Ориген, предложивший свою редакцию, или, как ее еще называли, рецензию. Вскоре появились и иные редакции – Лукиана и Исихия. А после них и еще новые, но все же работа по реконструкции изначального текста Септуагинты так и не закончена до нашего дня.

За период со II века до н. э. – до XV века н. э, когда изобрели книгопечатание, сохранилось около 2000 рукописей Септуагинты. Древнейшие из них относятся к IV веку н. э. Назовем самые знаменитые рукописи, или кодексы, перевода LXX.

Синайский кодекс. Его история особенно интересна для нас. В 1844 году немецкий ученый Константин фон Тишендорф во время пребывания в монастыре Св. Екатерины на Синае обнаружил в корзине среди бумаг, предназначенных для растопки печи, 43 древних пергаментных листа текста Ветхого Завета в греческом переводе LXX. Обследовав библиотеку монастыря, Тишендорф нашел еще 86 листов рукописи, которые он вывез в Европу и опубликовал в 1846 году под названием «Фредерико-Августиновский кодекс» на средства саксонского короля Фридриха Августа. Однако еще раньше Тишендорфа эту рукопись в келье игумена монастыря уже видел русский ученый-востоковед архимандрит Порфирий Успенский и даже взял один ее лист, чтобы напечатать его. Но архимандрит Порфирий не успел воспользоваться своим открытием. Во второе путешествие на Синай в 1853 году Тишендорф нашел некоторые другие части этого кодекса, относившиеся к Ветхому Завету. Наконец, во время третьей поездки на Синай, которую Тишендорф совершил в 1859 году теперь уже на средства русского императора Александра II, ученый получил от повара монастыря завернутую в красный платок кипу листов той же рукописи, содержащей многие из остальных частей Ветхого Завета и весь Новый Завет целиком. Но часть книг Ветхого Завета – большая часть Пятикнижия, книги Царств и кое-что еще остались утраченными.

Тишендорф поднес весь кодекс Александру II, который передал его в Публичную библиотеку в Санкт-Петербурге. На средства нашей страны кодекс был издан в 1862 году. Оригинал же несколько десятилетий хранился в Санкт-Петербурге. Однако после революции во время голода в 1923 году он был продан в Британский музей. Время написания Синайского кодекса большинство ученых относит к концу IV века, а некоторые даже к первой половине IV века.

Александрийский кодекс. Он назван так, потому что ученые считают, что он был написан в Александрии. В 1828 году константинопольский патриарх Кирилл Лукарис подарил его английскому королю Карлу I. Он тоже хранился в Британском музее (теперь в Британской библиотеке). Большинство ученых относит его к V веку, хотя некоторые считают, что он был написан в конце IV века. Кодекс содержит почти всю Библию с некоторыми пропусками из Ветхого Завета (несколько глав Книги Бытия, Первая книга Царств, 47–49 псалмы). С этого кодекса у нас издавалась Острожская Библия в 1581 году и Елизаветинская Библия в 1751 году. В России текст Александрийского кодекса был опубликован в 1821 году.

Ватиканский кодекс. Находится в Ватиканской библиотеке, куда он был помещен в XV веке. Содержит почти весь Ветхий Завет, кроме нескольких глав Книги Бытия, Второй книги Царств и некоторых псалмов. Ученые считают, что Ватиканский кодекс является современником Синайского кодекса.

Древние переводы текста LXX на другие языки

Древнелатинский, или Vetus Latina. Этот перевод, вероятнее всего, был сделан в Африке, в Карфагене, где не знали греческого. На это указывают и диалектные особенности языка перевода. Очевидно, он существовал уже в середине II века до и. э. Он был в употреблении в Западной Церкви до IV века, т. е. до появления перевода Бл. Иеронима. Сейчас сохранились лишь отдельные отрывки из этого перевода, сильно грешащие буквализмом в понимании греческого текста.

Кроме того, существуют переводы Септуагинты на коптский (IV в.), готский (IV в), эфиопский (IV–V вв.), армянский (V в), грузинский (V–VI вв.), сирский (VII в), арабский и славянский.

Существовали и независимые от Септуагинты переводы Библии с еврейского на греческий язык. Таких переводов мало. Они сохранились благодаря Оригену. Перевод Акилы. Он очень буквальный и местами искажает мессианские пророчества. Перевод Феодотиона. Его автор пытался сблизить Септуагинту с еврейским текстом. Для Феодотиона характерно использование многих еврейских слов, переданных греческими буквами, без перевода. Книга пророка Даниила была здесь переведена лучше, чем в Септуагинте. Известны также перевод Симмаха, самарянина, перешедшего в иудаизм, который, по мнению Иеронима, «переводил скорее по смыслу, чем по букве», и некоторые другие переводы, сохранившиеся в отрывках.

Латинский перевод Иеронима

Если греческий язык стал языком восточной православной Церкви, то латинский – язык западной католической Церкви. Перевод Иеронима постепенно распространился на Западе, постепенно вытеснив старолатинский. Софроний Евсевий Иероним (ок. 342 – ок. 420) для своего времени был очень хорошо подготовлен к той работе, которую он взял на себя. Современники поражались его знаниям и способностям, а Августин даже говорил: «чего не знал Иероним, того никогда не знал ни один из смертных». В частности, он прекрасно знал как еврейский, так и греческий языки. Поэтому для того времени перевод Иеронима был выдающимся явлением, важным шагом в библейской науке. Язык перевода – очень чистый латинский язык, основанный на достижениях классической латыни, без особых признаков гебраизмов. Однако стиль перевода при этом сознательно упрощен и приближен к обыденному.

Изначально папа Дамасий I поручил Иерониму отредактировать перевод Библии, поскольку ходившие тогда рукописи Vetus Latina были сильно перемешаны и искажены. Однако Иероним решил сделать новый перевод. По собственным словам Иеронима, он взялся за перевод Библии с еврейского подлинника не только ввиду многочисленных повреждений, вкравшихся в греческую и старолатинскую версии, но и чтобы дать христианам точный перевод Библии, адекватный еврейскому тексту, и тем прекратить разговоры евреев о том, что христиане пользуются испорченными библейскими текстами. Приняв за основу еврейский текст, Иероним начал перевод около 390 года. Сначала он перевел Пятикнижие, затем книги Царств, снабдив их знаменитым Prologus Galltatus (прологом, облеченным в броню), а затем остальные канонические книги Ветхого Завета и некоторые неканонические (Товит, Иудифь и прибавления к книгам Иеремии, Даниила и Есфири). Но он не стал переводить книги Премудрости Соломоновой, Премудрости Сираха, Маккавейские и Варуха. Они остались в старолатинском переводе. Иероним закончил свою работу около 405 года, т. е. весь его труд занял 15 лет.

В латинской Церкви Запада на первых порах одинаковое хождение имели два перевода: древнелатинский и Иеронима. Но уже с VII века перевод Иеронима почти полностью вытеснил древнелатинский, а с XIII века он получил название Вульгата, т. е. общеупотребительный. В 1546 году Тридентский собор канонизировал (или авторизовал) Вульгату.

Нужно также сказать, что текст Вульгаты не совсем совпадает с первоначальным переводом Иеронима. В Средние века было очень много списков этого перевода, они были полны ошибок и описок и сильно разнились между собой. Были и попытки восстановить правильный текст – печатались так называемые correctoria, или исправления и собрания вариантов. Текст Вульгаты был воспроизведен типографом Иоганном Гутенбергом в его первой печатной книге в 1456 году.