Великая Восьмёрка

И у меня даже был вариант, как это можно устроить. Наконец, суд решил передать всё имущество родителей мне. Очень много времени возился с этим вопросом. В итоге даже пришлось отдать часть наследства каким-то там дальним родственникам, которые приехали из другого города, лишь бы отрезать себе немалый кусок пирога.

Но не суть. У меня появился нормальный дом. И деньги. Поэтому я решил отметить, собрать друзей и товарищей с универа. Конечно, пригласить Соню. И устроить крутую вечеринку с алкоголем и танцами.

Как же я жалею, что решил сделать это…

Вот и день вечеринки. Дом был достаточно большой. Я смог расположить 20 человек народу. Пришли все, с кем я хоть как-то общался. Правда, люди были разнотипные. Очень разнотипные… В уголке сели четыре задрота во главе с тем самым Васьком. На диване расселись «альфа самцы» с девушками на коленях. Кто-то просто сидел у барной стойки и пил виски…

Такое собрание пестрых людей надо было раззадорить. И так, как я всё это задумал, на мои плечи и легли все обязанности. Я изготовил «Нектар жизни» по рецепту Папки, только подсластив, иначе всех просто вырвет. Среди приглашённых был мой товарищ, умеющий поднять народ на ноги. Поэтому ему я поручил роль ди-джея.

Тусовка началась. Музыка понравилась основной части приглашённых. Все поднялись для танцев, кроме задротов, конечно же. Они, наверное, обсуждали что-то о-о-чень важное. До сих пор не могу понять, какого чёрта я их позвал… Может, из уважения к тем временам, когда мы с Васьком сидели за одной партой, смеялись и раскрашивали картинки в учебниках? Тогда это казалось смешным. Но наши пути разошлись. При этом мы остались неразделимы… Странное явление…

Хотя наплевать на них. Пусть не мешают. «Нектар жизни», даже подслащённым, сначала казался дерьмом на вкус. Однако, подождав немного, люди получили тот самый всплеск эмоций. От таких ощущений настроение еще больше поднялось. Все пустились в бешеные танцы.

Меня же больше волновала Соня. В конце концов, это всё ради неё. Я решил не мешкать, пригласил её на танец. Она, конечно же, согласилась.

Мы танцевали. Соня кружилась так грациозно. Да, конечно, это вам не произведение Толстого. Мы не выделялись из толпы. Она не затмевала своей красотой всех девушек на вечеринке. Однако для меня это было божественно…

Соня немного устала. Мы присели отдохнуть. Верней, присела она. Мне отдыхать было некогда. Самое время сделать следующий шаг.

Я взял на шкирку Виктора, моего друга. Мы отошли в сторонку. Я сказал ему о своих намерениях и заставил его следить за Соней, пока не вернусь.

Я вышел из зала. Надо было забрать украшения для подарка. Плюсом, как в предыдущий раз, я подготовил стихи. Для уверенности я еще пару раз их повторил.

Прогулочным шагом я направлялся в зал. Довольный, уверенный в себе. Зашёл, окинул комнату взглядом, и нигде не нашёл Сони. Недовольный, я подошёл к Виктору.

– Какого хрена, где Соня? Я же сказал тебе за ней следить!

– Да она пошла с Дрыщём куда-то. Они о чём-то сидели, шептались.

– Ничего не понимаю…

– Что-то случилось?

– Да нет, иди веселись. Вон, Рита одна сидит. Пригласи её на танец.

Я быстро вышел из зала, осмотрел нижний этаж. Здесь их не было. Дьявол, а ведь на втором этаже были только спальни… Бегом поднялся на второй этаж, прислушался. Вдруг услышал хихиканья и странные вздохи. Они доносились из одной спальни. Я подошёл к двери, прижался к ней ухом.

– Ну же, быстрей, снимай штаны!

– Слушай, а с твоим дружком как?

– Ты об Игоре? Этот лох ничего даже не подозревает!

– Зачем ты с ним вообще связалась?

– Как «зачем»? Посмотри, сколько денег можно с него стрясти! Этот влюблённый идиот сделает для меня всё что угодно. Мне надо только притворяться, что я такая миленькая невинная девочка.

– Блин, а хорошо у тебя это получается. Стоит ли мне опасаться той же участи?

– Ха-ха. Ну не знаю. Может быть и ты мне надоешь. Тогда я буду водить тебя за яйца лишь ради выгоды.

– Только попробуй…

Послышался смех, а затем смачный поцелуй.

– Но лучше поскорей кончай с ним.

– Не бойся, дорогой. Я узнала, где он живёт. Можешь заглянуть туда со своими ребятами и всё полностью забрать. Игорь с каким-то старым хреном живёт. Думаю, справишься…

– Слушай, а что медлить? Ребята сами управятся, пока этот олух тут ошивается. Позвоню им…

Соня! Вот же шлюха! А я в тебя влюбился! Сука, насколько бы Папка не был крут, он не справится. Надо помешать Дрыщу! Я попытался открыть дверь. Заперта. Ногой её я не выбью, очень крепкая. Поэтому я побежал за чем-то тяжёлым. Взяв железный стул, я начал бить в дверь. Зараза, скорей всего, Дрыщ успел позвонить его корешам. Я наконец выбил дверь. Передо мной стоял Дрыщ со спущенными штанами и испуганная Соня, стоявшая на коленях.

Я был так зол, что, не разбирая, схватил фамильную саблю со стены и зарубил обоих к чёртовой матери. На шум и крики сбежался весь народ. Я был весь в крови, с саблей в руке, на полу валялись отрубленные конечности. Девушки закричали. Все побежали вызывать полицию…

Я просто не мог…

Позволить им…

Это сделать…

Позволить им…

Просто так…

Уйти…

Благо, всю неделю в этом регионе были проблемы со связью, а двери в дом были сделаны так, что открывались только ключом с обеих сторон.

Ключи были только у меня. Значит, времени у меня достаточно. Я быстро пошёл за ними. Меня попытались обезвредить двое крепких парней. Но я был готов: у Папки узнал несколько приёмов. Так что несколько раз удачно увернулся. Однако, подбежал третий и со всей силы ударил по лицу.

Я упал на четвереньки, начал принимать множество ударов ногами по тел. Силы кончались. Казалось, сейчас они меня забьют. И всё, конец. Но я нашёл в себе силы, дотянулся до сабли и, замахнувшись, отрубил одному парню руку по локоть.

Отрубленная рука упала на пол, рядом с моими ногами. На её прежнем месте из мяса виднелись разрубленная кость, кусок сустава. Если приглядеться, можно было заметить вены, из которых без конца сочилась кровь. Парень упал на колени и громко закричал от боли. Кровь из его обрубка залила всю мою одежду. От такого зрелища двое других парней перестали меня бить и, отойдя в сторону, с ужасом смотрели на картину.

Я быстро поднялся и проткнул парня насквозь. Напоследок он посмотрел на меня. Его глаза были полны страданий, а слёзы лились ручьями. Из его рта резко полилась кровь. Парень захлебнулся этой кровью и упал замертво.

Два других парня опомнились, схватили ножницы и бритву, побежали на меня. Я спокойно увернулся от их выпадов. И нанёс ответный удар. Одному рассёк позвоночник и рёбра, другому отрубил голову до носа. От всех этих убийств у меня возникло странное чувство. Будто, мне это нравилось…

Мне нравилось убивать… Я поступал неправильно, и знал это, однако, моя жизнь и так разрушена. Я был зол на весь мир, и готов был убить любого.

Пойдя по коридору, я вдруг услышал женский плач за закрытой дверью. Открыв дверь, я вошёл внутрь. На кровати сидела Рита. Вся заплаканная. Увидев меня, она прижалась к стене. Может, я смогу договориться, чтоб она ничего никому не рассказывала? Я так не хочу её убивать.

Не подходя ближе, я жестами начал успокаивать Риту. Говорить, что не трону её. Но тут мне на спину кто-то запрыгнул, начал закрывать глаза тряпкой. Это была девушка. Я быстро сбросил её со своей спины и несколько раз проткнул её живот. Когда я поднял глаза, Рита уже стояла с ножом в руке.

В комнату забежал Виктор. Он держал биту

– Не смей её трогать, урод! – прокричал он и набросился на меня.

Я пропустил сильный удар по груди, но быстро очухался. Ударив Витю по лицу, толкнул его к Рите. Однако промахнулся… Витя быстро полетел к окну, своим телом выбил его, вылетел наружу и разбился насмерть.

Рита не выдержала, зарыдала и подставила нож к запястью. Я поздно это заметил. Она быстрым движением руки перерезала себе вены вдоль запястья. Кровь сильным напором полилась из пореза. Рита сразу упала на пол. А когда я подошёл, чтобы оказать ей помощь, сжала нож в трясущейся руке и воткнула себе в горло…

Она не смогла смириться с увиденным: смертью друзей, парня, который ей наверняка нравился. Она предпочла быстрый и лёгкий конец жизни с такой душевной травмой…

Я пошёл дальше. На первом этаже меня поджидали объединившаяся компания из троих парней и одной девушки-спортсменки. Они уже успели найти себе оружие. Один взял кочергу из камина, причём нагрел её на огне. Второй нашёл еще одну саблю на стене, у третьего был пистолет. Девушка же вооружилась перечным баллоном и кухонным топориком.

Тот, что с пистолетом, нацелился на меня. Я бросил в них саблю для отвлечения, прыгнул к столу, перевернул его. Спрятался и начал считать выстрелы.

Раз, два, три… Пули пробивали стол насквозь, поэтому я лёг на пол. Четыре, пять, шесть, семь… Тут пистолет издал щелчок. В тот же момент я быстро выпрыгнул из укрытия, побежал на компанию. Всё происходило очень быстро. Первым меня встретил парень с саблей. Он замахнулся, я попытался развернуться, но немного не успел. Сабля оставила на левой руке небольшой порез. Однако, я оказался у него за спиной, схватился за его голову и резко двинул ей по кругу. Шейная кость хрустнула, развернулась на несколько градусов. Парень начал падать. Прямо в падении я успел выхватить его саблю.

Как только я развернулся, сразу увидел раскалённую кочергу перед лицом. Она прилетела мне по челюсти так сильно, что раздробила несколько зубов на кусочки, а сама челюсть скривилась. А раскаленность кочерги дала дополнительный эффект.

Я удержался на ногах. Стонав от боли, замахнулся саблей. Под удар парень успел подставить кочергу. Орудия с грохотом ударились друг о друга. Я сквозь боль ударил его левой рукой по лицу. От удара парень отпустил кочергу, а сабля продолжила быстрое движение, рассекла голову парня вертикально пополам.

Последний парень успел зарядить пистолет, начал нацеливать его в мою сторону. Я быстро рванул к нему, взмахнул на бегу саблей, отрубив ему два пальца. Пистолет самостоятельно выпал из искалеченной руки.

Вдруг я почувствовал удар на левую руку. Он был настолько силён, что кость с хрустом переломилась. Из кисти вышел топорик, оставив её висеть на небольшом куске мяса. Я закричал от сильной боли. Из моих глаз невольно покатились слёзы. Однако, ненависть будто предавала мне сил. Не давала просто так сдаться.

Кисть руки сейчас послужила бы мне обузой. Я решил, что лучше до конца её отрезать, что незамедлительно сделал быстрым взмахом сабли. Кровь без конца лилась из культяпки и изо рта, в глазах всё больше темнело.

Парень успел прийти в себя. Воспользовавшись моей растерянностью, он схватил меня, поднёс лицом к девушке. Та уже навела на меня перечный баллон, готовая выжечь мне глаза. Но я быстро среагировал.

Парень держал меня руками сзади. Я резко двинул головой назад, ударив его затылком. Воспользовавшись моментом, вырвался из его рук и, так сказать, поменялся в ним местами, направил его лицо к баллончику, из которого тут же вылетели жгучие испарения. Бедолага схватился за глаза и издал такой душераздирающий крик, что любому стало бы жутко.

Я не мог более слушать этот крик, поэтому немедля свернул ему шею.

Увернувшись от удара девушки, я прыгнул к сабле, схватил её и одним мощным ударом отрубил спортсменке правую часть грудной клетки с головой и рукой.

Я осмотрелся. Никого поблизости не было. Поэтому я нашел время, чтобы перевязать себе место отрубленной руки, остановив тем самым кровотечение. У парня в кармане я нашёл использованный шприц с остатками наркотика. Крови у меня было мало. Чтобы выжить, нужно было больше. Поэтому я решил найти Женю – девушку, у которой была моя группа крови. Чёрт, я узнал это случайно, зачем-то запомнил… А теперь это, возможно, спасёт мне жизнь. Хотя, о какой жизни я говорю…

Насколько помню, Женя перед резнёй отлучилась в душ. Наверху я её не видел. Возможно, она всё ещё там. Постучавшись в ванную комнату, я ничего не услышал. Решил войти…

Женя сидела в одном нижнем белье у душевой кабинки. Шторка кабинки была занавешена. Увидев меня, она прижалась к стене.

– Нет, прошу! – расплакалась она. – Не убивай!

– Не бефпокойфя, – я пытался чётко выговаривать слова своей отбитой челюстью, – мне нушно лиф отно пеуелиуание кроуи. Я не хочу тебя убиуать.

Женя была моей подругой. Знала, когда я не вру. Поэтому кивнула и сказала:

– Яна, выходи!

Шторка кабинки раздвинулась. Оттуда вышла Яна, тоже в нижнем белье. На её шее был виден засос. Хотя на тусовке его не наблюдалось… Впрочем, разве я должен сейчас думать об этом, когда вокруг творится такое?

Яна взяла шприц, помыла его и высушила. Осторожно ввела в вену Жени, набрала в него кровь. Женя несильно вздрогнула, однако это не помешало. Когда шприц был выведен, Яна поцеловала Женю в лоб, поднесла шприц ко мне, после чего успешно ввела кровь в мою руку. Мне полегчало, в глазах посветлело. Я поблагодарил девушек. Сказал, что выведу их. Но вдруг случилось неожиданное.

Дверь в душевую распахнулась, к нам залетел ящик с подожжёнными петардами. После чего дверь сразу же захлопывается. Я мгновенно вскочил, взял Яну за руку, чтобы поднять на ноги. Девушки встали следом за мной. Мы вместе начали биться в дверь. Такого напора она выдержать не смогла.

Дверь с шумом вылетела. Яна выбежала первой, я за ней. Мы бросили взгляд на Женю. Она попыталась выбежать, но поскользнулась на луже и упала.

Петарды догорели и взорвались. Душевая наполнилась взрывами, светом и огнём. А в громком шуме взрывов можно было различить крик страдающей от боли Жени.

– Женя! Нет! – закричала Яна и бросилась обратно. Я еле её удержал.

Слезы не переставали литься из неё красных глаз. Из-за угла выбежали две девушки, видимо, и устроившие такой теракт.

– Отвали от нее! – кричали они, – Яна, беги!

Яна поднялась на ноги. Но вместо того, чтобы последовать их совету, взяла осколок стекла с пола, подошла к одной из девушек и впилась этим осколком ей в горло. Начала нещадно резать. После сунула руку в разрез, вырвала оттуда часть сонной артерии. И напоследок начала без конца протыкать грудь ненавистной девушки. Вторая хотела ударить Яну, но я успел рубануть ей ключицу, отчего та упала замертво.

Яна наконец прекратила. Упала на колени и заплакала еще больше. Её руки были в крови, как и всё тело. Её пробирала дрожь. Подняв на меня глаза, сумела сказать только два слова:

– Убей меня!

Я попытался её утешить, но Яна не прекращала повторять одно и то же. А в очередной раз выхватила у меня саблю и проткнула себе сердце. Я заглянул в её красное от слёз лицо. Она не смогла бы жить без Жени. Они любили друг друга. И похоже, я разрушил им всю жизнь. Или, может это Соня?..

Я вернулся в зал, где проходила главная тусовка, там сидели те самые четыре задрота, продолжали о чём-то говорить. Чёрт, тут только что произошла жестокая бойня. А они, как ни в чем не бывало, продолжают болтать. Я подошёл к Ваську поздороваться.

– Ну приет, как деа? – челюсть давала о себе знать.

– О, привет! Я ничего, как сам?

– Да уот, понемноу…

Я уже не мог сдерживаться. Хотя не знаю, какую эмоцию я пытался сдержать. Мне было и смешно от абсурдной невозмутимости этих идиотов. Было и печально от всего пережитого. Быть может, ещё немного, и я бы засмеялся смехом безумца со слезами на глазах.

– Правда? С зубами твоими что-то не очень. Ко врачу сходи. – сказал он, – Слушай, а ты когда в квартире приберёшься?

– А фто там такое?

– Ну как? Труп Леры… Её убили же, прикинь! Тело то лежит, надо убрать.

– Фтоп. Хофешь фказать, фто её тело ефё там?

– Конечно!

Думаю, сложно описать данную ситуацию без ругательств. С того момента прошло более чем полгода, а он так и не убрал её труп. А самое главное, не пускал меня долгое время. Не знаю, почему…

– Это… Ты извини. Понимаешь, один раз мне стало скучно. Ну, сам понимаешь, девушку хочется. И думаю… В общем… Я немного воспользовался её телом…

Границы давно пройдены. Такого я ожидать не мог. Он использовал тело моей прежней любви, как сраную секс игрушку. Я, думая сначала оставить его в покое, обозлился на него больше, чем на всех вместе взятых.

Двумя быстрыми взмахами сабли я разрубил его дружков на мясо. Потом ударил его по лицу, швырнул в стену. Он с силой ударился о стену, упал.

– Ты что? Я же извинился! Она же уже мертва! Если хочешь, я могу помочь убраться…

– Туою мать, ты неуменяемый? Уидимо, у тебя мосгоф нет! Ты на фмерть подруки дафе унимания не обратил. Более тоуо, не пуфкау меня забрать и похоронить теуо. Так ефё, фука, туахнул её! Ну, конец тебе!

Я распорол ему живот, засунул руку внутрь, нащупал кишки, ухватился за них и резко выдернул руку вместе с кишками. Его глаза наполнились слезами. Он издал громкий крик. Но я не останавливался. Он заслужил страдать. Я надрезал кишку, запихнул отрезанным концом ему в рот и сильно надавил. Всё содержимое кишок вылилось ему в глотку. От такого он резко оттолкнул меня, упал на пол, вытащил кишку изо рта и блеванул всем дерьмом, что было у него в кишках.

Я снова прижал его к стене и пригвоздил его к ней саблей. Он истекал кровью, смотря на меня залитыми слезами глазами. Я вцепился своей единственной рукой ему в горло и начал со всей силы душить. Он пытался освободиться, но от боли уже не мог ничего сделать. Наконец, он перестал дёргаться, его руки опустились и глаза потускнели. Он был мёртв…

В нашем старом доме, в котором рождалось, жило и умирало несколько наших поколений, в котором не так давно скончались мои родители, были безжалостно разрублены на части 20 студентов…

Я убил их всех. Из-за любви… Знаю, возможно, мог бы обойтись без этого. Но моя ненависть не давала мне управлять телом. И даже люди, которых я и тронуть не хотел, погибли в тот день. Некоторые случайно, некоторые предпочли убить себя сами…

Я уже не знал, что делать. Из живых товарищей остался только Папка. Я просто побрел к его дому, надеясь, что до него не добрались. Весь в крови, без руки, с отбитой челюстью, с многочисленными побоями… Я мог много раз умереть в этой резне, но выжил. Более того, убил всё на своем пути. А ведь все они были обычными мирными людьми. Никто из них никогда бы не заслужил такой смерти…

Я подошёл к дому. Видно, что тут была перестрелка. У меня в мозгу промелькнула мысль, что Папка всё же справился и убил всех уродов…

Напрасно, дом разграблен, всё вынесли. Папки нигде не было. Наверняка они убили его и забрали тело с собой, чтобы не было улик…

Многие говорят, что, мол, любовь спасёт мир. Я считаю – говно это всё! Как может спасти то, что в большом количестве случаев разрушает жизни. И то, ради чего человек может пойти на самые ужасные поступки? Многие скажут:

– Но ведь, ради любви люди делают и прекрасные вещи, любовь даёт людям радость и счастье!

Не совсем верно, это делает не вся любовь, а лишь взаимная. Если люди любят друг друга, будет радость и счастье. И, совершая правильные деяния, ты видишь, что всё не напрасно.

А если любовь только односторонняя, её жертва идёт на разные поступки, которые не всегда являются правильными и хорошими. И, если это никак не улучшает отношения между людьми, жертва начинает страдать. Безуспешно пытаться сделать хоть что-то, не спать ночами, разрушать психику. Затем – пытаться смириться…

И если это безуспешно, может дойти до суицида или сумасшествия… И я – живой этому пример. Пока что живой. Думаю, ненадолго…

Чёрт, всему конец! У меня была любимая девушка, она была прекрасна! А теперь я стою на коленях с саблей в руке, готовый пронзить себя ей насквозь…

Вот она, ваша любовь во всей её красе…

За десяток минут до этого…