Зеленые погоны Афганистана

Большие банды скрывались в «зеленке» и в районе Мазари-Шарифа. Оттуда велись обстрелы не только афганской, но и советской территории (на моей памяти было два таких случая). Здесь также проводились крупные операции силами пограничников. Они охватывали районы Андхоя, Акчи, Балха. Самая значимая из подобных операция была проведена в Мармоле, где у душманов была крупная база. Лично я в ней не принимал участия, поскольку был в отпуске. Но на стадии ее подготовки мне довелось активно поработать. Это происходило в январе 1983 года.

На улицах Мазари-Шарифа

Отдельным видом боевых действий была проводка колонн со снабжением. Бандиты очень внимательно следили за нашими коммуникациями и при любом удобном случае пытались их нарушить. Дороги в Афганистане узкие, особо не развернешься, объездных маршрутов нет, так что засаду организовать несложно. Часто противник минировал пути, случались подрывы. Поэтому прохождение каждой колонны сопровождалось отдельной операцией. По пути следования выбрасывались десанты, которые проводили зачистку «зеленых» зон, брали под контроль господствующие высоты, проверяли маршрут на наличие мин.

Наиболее сложно было доставлять грузы в Талукан. Так же непросто было провести колонны в гарнизоны, дислоцировавшиеся в Меймене, Кайсаре, Гормаче и Калайнау – часто приходилось идти с боями. Для безопасности маршрутов периодически проводились операции по ликвидации бандгрупп, окопавшихся вдоль дорог.

На северо-западе Афганистана пограничники Среднеазиатского пограничного округа также вели боевые действия. Они, в основном, были связаны с ликвидацией маршрутов контрабанды наркотиков в Иран. Они проходили в районах кишлаков Карабах и Карзи-Рияз. Еще когда я служил в разведотделе 68-го отряда, на нас вышли переговорщики от наркоконтрабандистов. С собой они принесли два мешка денег и предложение – мы обеспечим безопасность на приграничных территориях, а вы, советские пограничники, позволите нам срезать маршрут через советскую территорию. Мы, конечно же, отправили этих послов с их мешками восвояси, а маршруты, проходившие по афганской территории, перекрыли.

Открытые боевые действия на этом участке границы были редкостью, бывали случаи минирования автодорог, в том числе – на советской территории. Однажды душманы заминировали рокадную дорогу, проходившую вдоль границы. На этой мине подорвалась машина, в которой ехал начальник штаба отряда подполковник Виталий Седых. Водителю УАЗа оторвало ногу, а Седых получил ранение.

Николай Резниченко

В Афганистан я прибыл в марте 1984 года, в звании майора. Принял под командование полевую оперативную группу вместе со 2-й ММГ. Они дислоцировались в Ташкургане. Годом раньше прошел боевую стажировку в Московском пограничном отряде, куда был командирован на 40 суток из Пришибского ПОГО (Это в Закавказье). А вскоре, после военно-врачебной комиссии, без еще какой-либо предварительной подготовки был направлен в Афганистан. Видимо, считалось, что выпускник пограничного училища, тем более Военной академии, априори должен быть приспособлен к боевым условиям.

А уже в апреле я попал на свою первую боевую операцию. Как-то подсчитал, что если убрать количество дней, проведенных в Союзе в отпусках и госпиталях после ранения и контузии, получается 13 месяцев чистого времени моего нахождения в Афганистане. За два года проведено 25 операций. Фактически два раза в месяц на броню – и вперед!

В сентябре 1984 года во время одной из операций в районе кишлаков Калямба и Мармазит неожиданно нарвались на бандитов, вооруженных минометами. Одна из мин попала аккурат в стык между колесом и бортом БТР. Посекло осколками меня и наводчика. Хотелось утолить жажду, и мне дали воды из фляжки сопровождавшего афганца. В результате, вдобавок к ранению, я заразился брюшным тифом.

Время для чая. В центре начальник Тахта-Базарского пограничного отряда полковник Николай Резниченко, в будущем – генерал-полковник, начальник штаба ФПС России

После выписки из госпиталя, еще прихрамывая, отправился на очередную операцию. У кишлака Калайзай контузило взрывом гранаты Валерия Короленко, моего однокашника по учебе в Алма-Атинском училище. Он чудом остался в живых – граната разорвалась над головой, в результате чего офицер потерял слух. На «Чайке» связистов, а это БТР без бортового вооружения, поспешил к нему на выручку. При подъезде на место боя сами чуть не попали в глубокий арык, в запале хотели преодолеть его с ходу, да вовремя остановились. Мы успели вытащить Короленко из-под прицельного огня душманов. В марте 1985 года в результате подрыва БТР на итальянской противотанковой мине контузило уже меня. С тех пор возникли проблемы с позвоночником.