Энтропия

– Хорошо. Постараюсь хоть что-то к этому времени вспомнить.

Удачно или не очень Ал солгал. И полицейским он собирался солгать. Хоть бандиты и не были ему друзьями, вмешивать сюда новых людей он не собирался. Да и объяснить оживление трупов – правильных и понятных слов для такого ещё не придумали.

Глаза как-то потеряли фокус, Ал заснул. Никакого контроля; вероятно, лекарство работало по принципу волн на воде. Он не успел вернуться в сумеречный мир, не встретился с жёлтыми глазами. Почти послешкольный обеденный сон.

Настойчивая рука трясла его, что даже заныла рана. Прорезался голос Кристины. Но трясла явно не она. Откуда в ней столько силы? Когда глаза открылись, над койкой навис тяжёлый человек с усами и голубыми глазами. Не жёлтые, подумал Ал, приходя в себя. А усатый человек в форме не унимался.

– Алексей!

– Он же ранен. У него даже нет сил открыть глаза! – защищала пациента сестра.

– Если бы у меня был весь день свободный, я бы подождал. Но я не могу. И вообще, не мешайте мне работать. Я же не учу вас вашу работу делать! – возмутился полицейский, но тише, чем мог бы.

– Так это и есть моя работа – ухаживать за пациентами. А вы ему только хуже делаете.

– Вы мне надоели, – выдохнул он и, не дав Кристине ни секунды на возмущение, окрикнул врача. – Леонид!

Отчество он забыл. И не планировал запоминать в ближайшее время. Врач отреагировал быстро. В перепалке полицейского и медсестры он занял сторону первого из соображений безопасности. И попросил Кристину выйти из палаты. Только под давлением авторитета та согласилась, но не постеснялась хмыкнуть, уходя.

Начался допрос. Полицейский уже что-то знал, Ал гнул свою линию. Получилось так: его просто привезли знакомые знакомых, накормили, спать уложили, а ночью живот прострелили. Такая история звучала явно лучше, чем правда. Поверил ли полицейский в эту чушь или нет? Пока он не пытался обозвать Ала бандитом, проблем не было. Так же решил и усатый полицейский – проблем не было. И ушёл, протяжно попрощавшись.

Юная защитница влетела в палату, только усатый вышел. Её запал ничуть не угас. Она готова была пойти против всех ради вверенного ей долга.

– Не сильно он вас утомил?

– Нет, – широко улыбнулся Ал, – он явно чувствовал, что я под вашей защитой. Вы бились за меня, как пума за своих котят.

На щеках Кристины проступил румянец. Её руки потеряли прежнюю силу и начали хаотично хватать предметы, как это могло быть у новичка в первый день самостоятельной работы.

– Я хочу встать. Не привык так долго отдыхать.

– Нет, нет, нет! – округлила глаза и губы Кристина. – Рану только зашили. Швы разойдутся. Придётся всё заново шить.

– И то верно. Думаю, хотя бы развязать меня можно. А то пора медитировать. Хотите со мной?

Кристина растерялась сильнее прежнего. Буйные пациенты, пытавшиеся подняться после наркоза и танцевать, удивляли мало, ведь встречались постоянно. А вот медитация для неё была только словом из кино.

Освобождённый от бинтов, имитировавших верёвку, чередой неуверенных движений Ал привёл себя в удобную позу.

– Только не пытайтесь сесть в позу лотоса, а то швы разойдутся.

– Даже и не думал. Для медитации подходит любая поза, в которой удобно, как мне кажется. Как со сном: кому как удобно, тот так и спит.

На время Ал затих, превратился в статую. От каменного будды его отличала только нетипичная поза и отсутствие улыбки. А Кристина чуть поглядела на него и отправилась в другие палаты. В тёплое время года случайно складывалось, что пациентов всегда было меньше. В палате Ал был один, и в остальных пациенты разместились поодиночке.

Отпустить разум в свободное плавание не удавалось. Своевольно тот начал искать подсказки в памяти, куда бы могли исчезнуть все вчерашние лица. В темноту вмешались жёлтые глаза. Так не вовремя. Или нет. Ал всё равно ничего не вспомнил. Разомкнув веки, он осмотрелся: Кристины не было, жёлтые фонари запаздывали с возвращением в реальный мир. Ал аккуратно поднялся. Ноги явно забыли, как правильно ходить. Пришлось подождать.

Пара неуверенных шагов – и голова сыграла в карусель. Сколько же крови вытекло из него?! Но скоро все неприятности отступили. Он тихо побрёл по коридору. Босые ноги то скользили, то прилипали к полу. Зря он не подумал о тапках; возвращаться за ними было долго и опрометчиво, вдруг и в них будет не менее скользко. Ал поплёлся дальше, заглядывая в палаты в поисках знакомых лиц.

Крыло закончилось, а среди пациентов он никого так и не узнал. Впереди только дверь наружу, однако босоногий оживитель в ночнушке не подходил для того мира. Хотя бы трусы надеть. С ним была несогласна Мая. Она появилась ровно из ничего. На самом деле просто открыла дверь, однако притуплённый разум не уловил быстрых деталей.

– Это же ты! – единственное, что смог выдавить он.

– Тихо, не ной. Мне нужна твоя помощь. И не вздумай прыжки свои вытворять, – Мая нахмурила брови для большей выразительности глаз и пригрозила указательным пальцем.

Яркая красная помада захватила внимание Ала. Целую секунду он не видел ничего более. До чего хитра, лисица, подумал он, ведь ни на ком другом эта помада не ляжет так заметно, как на тебе. Он даже не обратил внимания, что на лице не проглядывалось следов от удара. Мая сверлила его глазами и была напряжена, одной ногой упиралась в дверь, точно та могла закрыться и превратить её в узницу больницы.

– Эй! Один щелчок, и ты снова станешь послушным. Но я не хочу, просто помоги мне.

– Ты чё вообще натворила?

– Ой, а тебе бандитов жалко стало? Сам бы их убил раньше, будь такая возможность.

– Да похуй на них! У меня в животе дыра!

– Да ты сам виноват. Я думала, у тебя реакция нормальная, а ты уже через минуту пулю словил!

Ранен и унижен. Мая отлично умела наживать себе врагов. Сейчас против ослабшего Ала её умение казалось ещё более сильным оружием. С бандитами согласился поехать, стоило согласиться и на её условия.

– Поехали. Тебе что от меня надо?

– Умение твоё. Так босым и поедешь? Хотя пошли, а то привяжут тебя, если заметят, что гуляешь по отделению. До машины и так доковыляешь.

Карикатурной парочкой Мая и Ал сбежали из больницы. На фоне красногубой её в белом платье и на высоких каблуках Ал с едва прикрытой жопой выглядел крестьянином. Но даже в таком виде она нуждалась в нём.

Очередной повод для зависти – машина в чёрном металлике, на которой приехала Мая. Быстро Ал вспомнил, как легко она превратила его в болвана, и успокоился: кто, если не она, мог позволить себе многое? Медленно и аккуратно он забрался в машину, пристегнулся – давняя привычка, добавлявшая комфорт поездкам. Неодобрительный взгляд Маи говорил, что только неудачники пристёгиваются, но таким Ал и был сейчас. Дыра в брюхе была тому доказательством.

– Что ты сделала с остальными?

– А это важно? Неужели, бандитов жалко?

– Не так, чтобы очень. Но слишком много людей умерло просто так.

– Это бандиты. Они стремительно умирают, потому что постоянно убивают друг друга.

Не одолев Маю в разговоре, раненый отступил и замолчал. За окном быстро мелькали объекты; она торопилась или привыкла так ездить. Голова сбоила – Ал почувствовал подбегающую тошноту и уставился вперёд. Хотел попросить Маю замедлиться, но её ушлый взгляд говорил лучше губ. Благо, ехать пришлось не так долго.

Спрятанный лесом от дороги посёлок подходил Мае: такой же скрытый и высокомерный. Двухметровые заборы, ещё более высокие дома. За одним из заборов их ждал Смута. Не такой бодрый, совсем не опасный. Его зацепило сильнее допустимого, даже часть мозга проглядывалась.

– Он так и не выдал тайны?

– Очевидно, да? Всё ещё надеешься получить свой кусок?

– Не вижу другой причины держать его при себе. Может, поднять тебе парочку тел посвежее? – улыбнулся он, но Мая не оценила. А он только улыбнулся шире. – Конечно, надеюсь. Хлебнул дерьмища, заслужил.

– Как скажешь. По-моему, ты просто нытик, который впервые вылез в реальный мир.

– Какая же ты ведьма. Даже зная свои способности, я не верил, что вы существуете.