Путь оракула

– А вы авантюрист, Эрл Андреевич. – Багров взял карточку за уголок и помахал ей перед лицом. – Я вынужден изъять эту вещь.

– Пожалуйста, – равнодушно ответил я.

Багров вытащил папку из ящика стола и вложил в нее карточку.

– Это, конечно, многое объясняет. – Багров убрал папку в стол, – но практически ничего не меняет.

– Как? – я даже привстал со стула.

– Вы сказали, что он оставил вам эту карточку, затем взял шкатулку и вышел из кафе.

– Совершенно верно.

– Значит, вы выбежали из кафе, чтобы помочь?

– Да, я уже говорил это.

– И забрали шкатулку обратно себе?

– Когда я добежал до машины, старик уже хрипел. Но у меня и в мыслях не было забирать шкатулку, но он, видимо, как вы правильно сказали, подумал обратное, поэтому и выстрелил. А когда он скончался, я подумал, а зачем шкатулка мертвому человеку? Может быть, это некрасиво, но я забрал ее. Сами понимаете, мне не хотелось рассказывать о моем не вполне пристойном поступке.

– Таким образом, и шкатулка и банковская карта оказались в ваших руках? – словно не слыша меня, спросил следователь.

– Совершенно верно, – согласился я и замер от испуга, поняв, куда клонит Багров.

– Интересная история, Эрл Андреевич, – заметив мой испуг, вдруг почти дружелюбно, как мне показалось, сказал Багров. – Я не буду задерживать вас. Мне хотелось бы, чтобы все так и было, как только что вы рассказали, – Багров улыбнулся.

Меня удивляла способность этого человека менять интонацию речи и манеру поведения в разговоре.

После короткой паузы Багров продолжил:

– Мы уже опросили посетителей кафе. Все было точно так, как вы говорите. Правда, в очках вас мало кто видел, хотя никто не утверждал, что вы их совсем не надеваете. Очевидцы подтверждают, что Кутеев показывал вам шкатулку и унес ее с собой, а вам передал какую-то карточку. Теперь понятно, что это карта. Можете идти, но помните, вы дали подписку о невыезде.

– Могу идти? – глупо переспросил я.

– Да, Эрл Андреевич. Мне не в чем обвинять вас. Вы ни в кого не стреляли, а все остальное еще надо доказать. Так что идите и постарайтесь впредь не совершать опрометчивых поступков. И еще, – Багров выдержал паузу, – согласитесь, то, что вы взяли шкатулку, продав ее ранее, можно назвать кражей. Не так ли?

– Похоже на это, – я опустил голову. – И что мне делать?

– Я же сказал, можете идти. Заявления о краже от пострадавшего не поступало. Нет заявления, нет дела.

– До свидания, – поднимаясь со стула, произнес я. – Мне стыдно, что все так вышло, но позвольте вопрос напоследок. Что все-таки это за шкатулка?

Багров окинул меня взглядом сверху вниз и улыбнулся, покачав головой.

– А вы не по ситуации любопытный. Хорошо. Это бесценная вещь, – сказал Багров и запнулся, оглядевшись по сторонам. – Ладно, вам скажу, это произведение искусства индийских мастеров VI века от Рождества Христова. Была вывезена английскими колонистами в конце XVII века из Индии. Принадлежала одной из знатнейших семей Великобритании. Пропала после пожара в имении сэра – лорда Четвейя близ Лондона вместе с другими, менее ценными реликвиями. Сэр Четвей был антикваром и коллекционером. В его коллекции было много раритетов. Дальше след ее появляется во Франции, но известный французский антиквар Лурье описал ее такой, какой уже мы с вами видели ее. Когда-то она была сплошь усеяна жемчужным бисером и драгоценными камнями. В руках же Лурье была шкатулка из красного дерева и слоновой кости с зияющими пустотой ложами для драгоценных камней, и не более. Лурье продал ее на антикварном аукционе. И что интересно. Покупателем ее стал некто Кутеев Гаврил – фабрикант из России. Да, да, прадед господина Кутеева Семена, ныне покойного. Шкатулка эта была национализирована вместе со всем имуществом семьи Кутеевых в 1918 году. Семья эмигрировала во Францию. А шкатулка надолго попала в запасники Эрмитажа, ожидая своей очереди для реставрации. Полтора года назад она и еще несколько десятков произведений искусства Древней Индии были украдены, но это вы уже знаете. Вот такая история.

– А что за драгоценные камни украшали эту шкатулку? – спросил я из чистого любопытства, не надеясь получить ответ.

– Одну минуту, – Багров, к моему удивлению, вытащил из стола толстую папку, наполненную рабочими бумагами. Покопался в них несколько секунд. – А, вот. По периметру шкатулку украшали четыре равных по величине камня: яшма, сапфир, халцедон, смарагд. Крышку ее венчали восемь камней меньшей величины, уложенные кругом: сардоникс, сердолик, хризолит, берилл, топаз, хризопраз, гиацинт, аметист. Следователь закрыл папку и убрал в стол. Вам это что-то говорит?

– Нет, но очень интересно. Кто бы мог подумать. Эта неказистая шкатулка, и такая история. Поразительно. Спасибо вам и всего хорошего.

– До свидания. – Дождавшись, когда закроется дверь, Багров вытащил из стола диктофон и нажал на кнопку «стоп». – Что-то темнит этот Зимнин, – подумал он.

Бредя по коридорам прокуратуры в сторону выхода, я думал о том, как изменилась моя жизнь за последние сутки. В голове у меня все перемешалось. Наконец, выйдя из здания, я перевел дух. Мне вдруг стало противно за себя. Я всегда считал себя честным человеком, но что со мной случилось? О каком проклятии говорил старик Кутеев, умирая? Неужели дело в камне?

Камень. Я засунул руку в карман пиджака. Он был на месте. Дальше в лабораторию. Около шести часов вечера я приступил к первым опытам. Сначала надо было выяснить физические свойства камня, его структуру и уровень радиактивности. Провести адсорбционный и эмиссионный спектральный анализ. Исходя из этого минимума и полученных результатов, наметить дальнейший план исследований. Этим я и занялся. Абсорбционная спектроскопия дала ожидаемые результаты. Камень действительно пропускал сквозь себя все цвета спектра видимого света. Вот тебе, Эрл, и причина его таинственной невидимости. Но он невидим при свете, а в кафе был полумрак. Там я четко рассмотрел контуры камня. Значит, логично было бы посмотреть, как камень себя ведет в темноте, вернее, в отсутствии солнечного света. Не буду углубляться в суть эксперимента, но результат его меня просто поразил. В полной темноте камень светился бледно-лунным светом. Про себя я назвал этот феномен «эффектом игуаны». Эта рептилия с Коморских островов обладает уникальным механизмом терморегуляции. Она выползает по утрам из своего убежища и располагается неподвижно на камнях, подставляя свою спину солнечным лучам. Таким образом, она аккумулирует солнечную энергию, как батарейка, заряжаясь на предстоящий день и последующую ночь. Эмиссионная спектроскопия подтвердила то, что камень излучает в темноте обычный свет со всем присущим ему спектром. Ни у одного минерала в природе нет таких качеств. Значит, подвел я итог, камень невидим при обычном солнечном свете, едва различим ночью в свете осветительных приборов, и в полной темноте начинает светиться белым светом. Но зачем камню светиться? Откуда он? И почему камень? Надо определить структуру, кристаллическую решетку. Этим я и решил заняться, но от столь увлекательной работы меня отвлек телефонный звонок. Иногда мобильные телефоны просто раздражают.

– Доброй ночи, господин Зимнин, простите, если оторвал от важных дел, – раздался голос Багрова.

«От важных», – подумал я про себя. Знали бы вы, что я тут накопал, подобрали бы слово позначительнее. Тем не менее следователь продолжил:

– Ночь для вас действительно добрая.

Я посмотрел на часы. Половина первого. Заработался ты, Эрл.

– Доброй ночи, – сказал я, – чем же она ко мне так добра?

– Хорошими для вас новостями.

– Вы меня заинтриговали.

– Несколько часов назад в загородном доме господина Кутеева закончился обыск. Так вот. Были найдены все ценности, украденные из Эрмитажа. Ваша шкатулка – единственная вещь, какой не хватало в его коллекции. К сожалению, выяснить, почему она там отсутствовала, не представляется возможным. Кутеев был одинок. Вел затворнический образ жизни. Как и каким образом шкатулка оказалась в руках человека, продавшего ее вам, выяснить практически невозможно. Если по горячим следам поиски не принесли никаких результатов, то через столько времени… Фоторобот этого человека с рынка, составленный с ваших слов, как вы понимаете, в поисках не поможет. Полтора года прошло. Да и незачем уже. Ценности найдены, подозрения с вас сняты. Вы понимаете, что ваша встреча с ним была не случайной? Ему была нужна эта шкатулка. Я подумал, что вам приятно будет услышать такую новость. Вы ведь все равно не спите, так?

– А как же насчет убийства? – поинтересовался я.

– Подозрения насчет вас к делу не пришьешь. Да и не зачем. Главаря нацистской организации «Новый мир» задержали, он дает показания. Сдал заказчика. Что интересно, ему тоже была нужна эта шкатулка. Мы ищем его. Вам повезло, Эрл Андреевич. Если бы вы не продали шкатулку, сейчас бы находились в морге на месте Кутеева, понимаете? То, что она вновь попала к вам, чистая случайность. Я думаю, бандитов спугнули сирены полицейских машин. Такие дела, Эрл Андреевич. Ну что ж, спокойной ночи. – Багров отключился.

В лаборатории повисла тишина. Честно говоря, я не ожидал такого поворота событий. На душе все же скребли кошки. Я чувствовал свою вину перед следователем, перед собой, перед Богом. Пусть все обернулось так удачно, но, сколько я себя помню, невинно лгал я только в детстве. Почему же сейчас? Я покосился в сторону камня, оставленного мной лежать на чашке Петри. Чертов камень, промелькнуло у меня в голове. Я медленно подошел к столу, и, накрыв ладонью чашку, зажал невидимку в кулак. Чертов камень, снова подумал я и положил камень на прежнее место. А этот Кутеев не так прост, впрочем, это я понял еще при встрече с ним. Хранил камень в шкатулке, которой нет цены. Для такого камушка, как он его назвал? Божественный. Самая подходящая тара. Вдруг меня словно током ударило изнутри. Я ринулся вверх по винтовой лестнице на второй этаж лаборатории. Здесь была научная библиотека. Где же, где? Я перебирал пальцами по книгам, вытаскивая некоторые из них и раздраженно ставя их на место. Неужели нет? Через пятнадцать минут поисков я уже отчаялся и решил было прекратить их, как мой взгляд упал на книгу, которую я искал. Библия. Вытащив ее с полки, я сдул с нее пыль и открыл одну из последних страниц: Откровение. Глава 21. 19 Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями: основание первое – яспис, второе – сапфир, третье – халкидон, четвертое – смарагд, 20 Пятое – сардоникс, шестое – сардолик, седьмое – хризолиф, восьмое – вирилл, девятое – топаз, десятое – хрисопрас, одиннадцатое – гиацинт, двенадцатое – аметист. 21 А двенадцать ворот – двенадцать жемчужин: каждые ворота были из одной жемчужины. Улица города – чистое золото, как прозрачное стекло.

Я закрыл книгу и поставил ее на место. Двенадцать камней, украшавших врата града Божьего, двенадцать камней, ранее украшавших шкатулку, – одни и те же. Совпадение? Понятно теперь, зачем Кутеев хранил камень в этой шкатулке. Божественный. А ведь недавно я назвал его чертовым. Тот, кто убил Кутеева, искал не шкатулку, вдруг подумал я, он искал именно камень. А если это так, то понятно, кто он. Это тот человек, чьим существом завладел черный Фиор, если верить написанному в блокноте отца. А раз камень у меня, то надо ждать неприятностей. Надо быть осторожней и внимательней, Эрл. Теперь я уже почти не сомневался, что написанные моим отцом рассказы в блокноте не были вымыслом.

Время клонилось к утру. Идти домой смысла не было, поэтому я решил расположиться на видавшем виды диванчике, стоящем в лаборантской. Спустившись вниз, я взял камень и завернул его в чистое полотенце. Пройдя в лаборантскую, я снял халат, вытащил из шкафа старую подушку с торчащими из наволочки перьями, похлопал ее по бокам и бросил на диван. Аккуратно положив камень, завернутый в полотенце, под подушку и оставив гореть только настольную лампу, лег. Прямо как принцесса на горошине, улыбнулся я и мгновенно уснул. Камень, лежавший под подушкой, светился бледно-лунным светом.

Глава 5. Том Смит

Он был, бесспорно, талантлив, если не гениален. Его научные работы производили фурор в астрофизике, несмотря на молодой возраст. В 18 лет он получил диплом Калифорнийского университета с отличием. В 25 он стал его профессором и, защитив диссертацию, получил ученую степень магистра. В 27 он стал директором Научного института астрофизики, им же и созданного. Под его научные изыскания выделялись огромные деньги из бюджета страны. Под его руководством работало огромное количество людей. Он подавал надежды. Звали его Том Смит.

Казалось, что в жизни он достиг всего, о чем только может мечтать молодой ученый. Но было одно «но». Он был одинок. У него не было ни друзей, ни жены, ни собаки. У него не было никого, кроме себя. Его родители умерли. Мать сразу после родов. Отец через два года после этого от рака. Воспитывался он в приюте, где окружающая обстановка научила его быть жестоким и напористым, изворотливым и находчивым, всегда говорить полуправду или что-то недоговаривать. Помимо этого он был одаренным ребенком и намного опережал сверстников в развитии. Его одногодки побаивались его, так как подавить его интеллектуально было просто невозможно, а физически просто не получалось. Мальчик был отлично развит и мог дать отпор любому желающему посягнуть на его честь и достоинство.

Сейчас он сидел в своем особняке, в одной из его комнат, где он часто уединялся наедине со своими мыслями. Ему было о чем подумать. На столике перед ним стояла бутылка дорогого коньяка, виноград в вазе, коробка конфет и нарезанный ломтиками лимон на тарелочке. Сегодня, 29 октября 2008 года, был день его рождения. Четверть с небольшим века. Целых двадцать восемь лет он прожил. Многого достиг. Многое успел, но чувствовал, что впереди его ожидает нечто. За прожитые годы он привык к одиночеству. Оно его не угнетало. Но именно в дни своего рождения ему всегда становилось грустно и хотелось, чтобы кто-то был рядом. Кто-то, с кем можно было поговорить по душам. Время клонилось к ночи, а он все сидел, уставившись на так и не открытую бутылку. Вдруг в дверь тихо постучали.

– Что там, Пьер?

– Хозяин, – дверь тихо приоткрылась и в проеме появилась фигура швейцара. – К вам пришел какой-то человек. Говорит, что у него неотложное дело.

Глаза Тома оживились. Он встал и подошел вплотную к швейцару. Тот опустил глаза, уставившись Тому на тапочки.