Репликант

«Нанотекс. Боевой реанимационный комплекс. Применять только при наличии прямой связи носителя с прототипом».

Последняя фраза вселяла сомнения, но Игнат ее проигнорировал, запоздало ругая себя за допущенную ошибку. Надо было колоть именно этот препарат, а не «поддерживающие наниты», когда напарник еще дышал. Ну да ладно. Откуда же я знал? Сделанного не вернешь. Попытаюсь его оживить.

Ползком он вернулся к Сипу, снял элемент брони с его предплечья, вколол дозу микромашин.

Голоса и шаги наверху давно стихли. Видимо киллхантеры осматривали другую часть острова. Либо вообще убрались отсюда. Их штурмовые модули были оснащены антигравами, которые работают фактически бесшумно.

Ожидаемого эффекта от введенных нанитов все никак не наступало. Игнат нервничал, но не терял надежды.

Еще одно острое, противоречивое чувство, доставшееся от людей вместе с биохимией тела и мозга. Способность сохранять надежду даже в крайних ситуациях, шла в разрез с логикой. Но «зашитое» в искусственных нейросетях холодное восприятие мира уже не играло прежней решающей роли.

Тело Сипа вдруг конвульсивно вздрогнуло.

«Неужели получилось?!» – Игната невольно обдало холодным потом.

Напарник не дышал, но под его экипировкой явно шли какие-то активные процессы, мышцы постоянно подрагивали, лицо утратило землистый оттенок кожи, а затем судорожный вздох вырвался из груди.

– Сип? Сип, ты меня слышишь?!

Его глаза открылись. Мутная поволока смерти медленно таяла. Черты обострились, мышцы напряглись.

– Я Игнат! Узнаешь меня? Помнишь?

Одним слитным, невероятно сильным движением репликант выхватил боевой нож и ударил.

Игнат едва успел среагировать на молниеносный выпад, резко уклонился, и клинок лишь высек искры из бетона.

– С ума сошел?!

В сумраке полуподвала разыгралась немая сцена. Напарник не узнавал Игната, сверлил его пустым, холодным взглядом, вновь намереваясь атаковать.

– Сип, это я, Игнат!

Снова последовал выпад, но теперь уже не такой резкий и точный.

Улучив момент, он перехватил руку с ножом, вывернул оружие из слабеющих пальцев.

– Угомонись! Тебя тяжело ранило! Сип, ну?! Давай же! Вспомни!

– Ты… кто?… – едва ворочая языком выдавил тот.

– Говорю же – Игнат!

– Не помню… Где я?..

«Он пустышка» – очевидный вывод обжег. Поздно. Поздно применил наниты. Искусственные нейрочипы содержат лишь базовые знания и навыки, а личность формируется в биологических нейросетях. С гибелью мозга она исчезает безвозвратно, и этого не изменишь.

– Так, успокойся. Я тебе не враг!

Напарника трясло.

– Холодно… Больно… – посиневшими губами шептал он.

– Держись. Я выберусь наверх, проверю обстановку и вернусь за тобой. Слышишь меня? Понимаешь? Кивни, если понял!

Тот слабо качнул головой.

– Хорошо, я мигом. Главное – не теряй сознание!

Игнат, отвалив в сторону несколько бетонных обломков, быстро расширил лаз. Стараясь не шуметь, он выполз наружу и замер, осматриваясь.

Киллхантеры покинули остров. Большинство подбитых сервов орды они забрали с собой, как и тела репликантов. В округе стояла оглушающая тишь. Солнце клонилось к закату, подкрашивая багрянцем гряду кучевых облаков у горизонта.

– Чисто. Можно выбираться. Сейчас помогу.

Сип ничего не ответил. Из подземелья вообще не доносилось ни звука.

Пришлось вновь возвращаться узким извилистым лазом. Необходимость в маскировке теперь отпала, и Игнат включил фонарик.

Репликант заполз глубоко в расселину и лежал там без признаков жизни. Умер? Повторно? Наниты не справились, либо в их работе произошел критический сбой?

Все случившееся казалось каким-то жестоким безумием. Игнат мысленно ругал себя за самонадеянность. Скорее всего вернуть Сипа (проклятье, я ведь даже имени его не знал, только позывной), не смог бы никто.

Добравшись до тупика, он с некоторым облегчением понял, что «пустышка» жив, но потерял сознание.

Снова вводить наниты он остерёгся. Ранения затянулись и не кровоточили. Значит выкарабкается.

Ждать пока бывший напарник очнется пришлось довольно долго. Игнат забрал у него оружие, патроны и гранаты, которые нашлись в подсумках. Мало ли что? Поведение «пустышки» непредсказуемо, и чаще всего – агрессивно. По себе помнил.

Он успел забыться тревожной дремой. Разбудил его звук осыпающихся камней.

Игнат вздрогнул, мгновенно проснулся.

Репликант сидел подле. С большим трудом в нем можно было угадать черты Сипа. Худой – кожа да кости. Экипировка стала ему велика, болталась и бряцала при каждом движении.

Во взгляде читалась пустота.

– Давай, браток, надо уходить отсюда, – Игнат решил не плодить фобии, протянул ему флягу. Тот долго и жадно пил, судорожно дергая кадыком.

– Так, теперь выбираемся наверх. Понимаешь меня?

Тот кивнул. Указаниям следовал молча и безропотно. Снова проявлять агрессию даже не пытался.

Снаружи царила глубокая ночь. Небо разъя?снило, холодное сияние луны озаряло окрестности.

Заблудиться Игнат не боялся. Когда есть карта, с нанесенными на ней тропами и гатями, вопроса «куда идти» не возникало.

Им владела абсолютная моральная опустошенность. Простирающийся вокруг мир виделся теперь в совершенно ином свете. Здесь повсюду действовали силы и технологии, оставшиеся после жесточайшего противостояния двух цивилизаций.