Буря миров

Круглолицый присел, обхватив передатчик, приподнял.

– Килограмм двадцать… – прокряхтел он.

– Ты давай, выходи, потом жаловаться будешь!

– А где Лагойда? – спросил Игорь.

Миша, обнимая передатчик, попятился в проход.

– Я откуда знаю? Снаружи…

– В сторону! – крикнул Сотник, вскинув автомат.

В пляшущем красно-синем свете за спиной охранника он заметил фигуру человека с пистолетом в руках. Мелькнула вспышка, и Сотник присел, но пуля угодила не в него.

Миша, шагнувший после его крика вбок, ахнул и повалился назад. Передатчик упал сверху. В проеме стал хорошо виден Лагойда, маячивший с поднятым пистолетом в нескольких шагах от шатра. Выругавшись, он снова прицелился в Игоря, а тот дал короткую очередь. Лагойда, отпрыгнув в сторону, тоже выстрелил, и оба не попали.

Миша лежал на спине, удивленно раскрыв рот, неподвижным взглядом уставившись в небо. Лагойда пропал из виду.

– Бери прибор! – Игорь шагнул к выходу, вжимая приклад в плечо, быстро водя стволом из стороны в сторону.

Яков попытался поднять передатчик, охнул и выпустил из рук.

– Не могу, Игорек! Плечо у меня… Бери сам, я прикрою!

Он вытащил из подсумка «коктейль Молотова», зажег и швырнул наружу. Игорь, сдернув ремешок АК, протянул оружие Якову и взялся за передатчик, лежащий на груди мертвого Миши.

Выставив ствол в проем, Яков дал короткую очередь. Крикнул:

– Отходи!

Горела растекшаяся по мостовой смесь, от нее поднимался дым. Пригнувшись, крепко прижимая громоздкую «тумбочку», Игорь головой вперед выскочил из шатра и побежал обратно к пролому. Краем глаза увидел три силуэта неподалеку: Лагойда стоял на коленях, сцепив руки на затылке, над ним невысокий человек в просторных темных одеждах и лысый с забинтованной головой, с револьвером в руках. Сотник вспомнил, что мельком видел этого лысого у школы.

Сзади, тоже низко пригнувшись, пустив очередь веером над мостовой, выбежал Яков. Лагойда, чтоб не попасть под пули, повалился лицом вниз, а лысый, схватив второго, отпрыгнул за шатер.

Опрокинув щит, Игорь вскочил в пролом, круто повернул, зацепился за мешок, упал набок, обнимая передатчик. Вырвал из-за пояса сигнальный пистолет. Встав на колени, поднял его и пустил в небо шипящий клубок красного огня.

Подбежавший Яков помог ему встать.

– Бегом, Игорек! К точке сбора, не останавливаясь!

* * *

Курортник присел на корпусе слева от башни, Лабус – справа, оба почти непрерывно стреляли, не позволяя варханам приблизиться к машине, перезаряжались и стреляли опять. Костя, использовав РПГ, взорвал тачанку, которая попыталась выехать к ним из лагеря, метнул «химическую» и «коктейль». Последняя бутылка осталась у Курортника.

Когда вверху глухо замычали, Лабус вскинул голову. С края башни, оставаясь по пояс в люке, свесился Партизанов, лоб его ударился о броню, широкие ладони заколотили по ней.

– Э! – Костя вскочил, стреляя одной рукой, второй обхватил охранника за плечи, чтоб приподнять, – но тот был очень тяжел. – Браток, куда пулю словил?!

Партизанов замычал громче, Лабус повернул его голову, приподнял слегка – и тут из-за кремлевской стены взмыл красный огонь.

А через секунду перед БМП взорвалась граната. Переднюю часть машины приподняло, она рухнула на мостовую, хрустнув осью. На обычный земной броневик такой взрыв не произвел бы особого впечатления, но варханская машина вряд ли теперь способна была ехать: переднюю часть ее раскроило, словно гигантскими ножницами по металлу.

– Отходим! – крикнул Курортник, помогая Вене выбраться из люка. – Что с ним?

Пуля попала Партизанову в левую скулу, пробила щеку, раздробила кость. Бывший охранник захрипел и вдруг оттолкнул Лабуса с такой силой, что тот свалился с броневика на мостовую, сильно стукнувшись затылком, – хорошо, что шлем смягчил удар.

Силач выпрямился на башне во весь рост, шагнул вперед, подняв АК одной рукой и стреляя. Одна, вторая, третья пуля ударили в него. Он сделал еще шаг – и провалился в люк, будто «солдатиком» нырнул в воду.

Веня с Курортником спрыгнули на мостовую позади броневика. Из просвета в стене лагеря к ним катила бронированная мотоциклетка и две тачанки, на одной вовсю работал пулемет.

– Костя! – крикнул Алексей.

– Цел! – Лабус вскочил. – Сота сигнал дал – уходим!

Втроем они бросились прочь.

* * *

Задумчиво обойдя стоящий посреди салона передатчик, Яков сказал:

– Мы на Явсена грешили, а предателем вон кто оказался.

– Но с чего он решил переметнуться? – все удивлялся Лабус. – Он что, не понимал…

– А что он должен был понимать? – перебил Игорь, присевший на край откидного столика. Рядом сидел легко раненный в руку Веня Григоренко – его еще трясло, но он сиял от гордости: первый в жизни серьезный бой.

– Наоборот, – продолжал Игорь, – Лагойда прикинул ситуацию: нас мало, их много, у нас несколько стволов, у них куча оружия, мы до сих пор плохо ориентируемся в ситуации, они явно хорошо знают, чего хотят… Прикинул – и сделал вывод. Решил, что с ними больше шансов выжить.

– Да его же там убьют сразу, – возразил Лабус.

– Насколько мы с Яковом успели заметить – сразу как раз не убили. Допросят…

– И пытать будут.

– А если он быстренько все выложит? – возразил Яков, сидящий на койке возле прикованного наручниками Явсена.

– Это если они его рассказ поймут, – сказал Курортник с водительского места.

Еще не рассвело. Автобус, миновав оба Москворецких моста, медленно катил по дворам между Пятницкой и Большой Ордынкой.

Яков заметил:

– Ну вот Явсен же кое-что понимает. А если варханы давно контактировали с Буревым, то среди них могут быть люди, которые русский знают еще лучше.

– Как вообще такая связь происходит? – спросил Григоренко. – Что это за штука?

Все, кроме Курортника, гипнотизировали передатчик. Алексей, подавшись к лобовому окну, внимательно оглядел окрестности, затормозил, не глуша мотор, встал и подошел к ним.