Война миров стихает в час расплаты
Самым первым успешно раскрытым делом Владимира Павловича была кража электрогитары из агитпоезда обкома партии. Отличился же он тем, что, прибыв в посёлок Анна Воронежской области, где останавливался этот поезд, за десять дней облазил всю округу, прошерстил все дискотеки и танцплощадки, и нашёл паренька, который признался в краже и вернул гитару.
А в 86-ом, когда он вёл оперативную работу в линейном отделе, ему пришлось потратить целых четыре месяца на поиски убийцы двух задушенных новорожденных детей, трупы которых нашли проводники экспресса «Москва-Тамбов». В Тамбовской, Рязанской и Московской областях – по пути следования состава – искал он преступника, и нашёл благодаря своему упорству. Им оказалась московская стрелочница – женщина лёгкого поведения, которая до этого уже успела совершить аналогичное убийство, закопав собственного ребёнка.
Нельзя не вспомнить здесь и громкое дело серийного убийцы – маньяка Сергея Кашинцева, в задержании которого Владимир Павлович принимал личное участие. Было это в апреле 1987 года, когда Долбилов, являясь уже начальником розыска УВДт, находился в командировке в посёлке Богоявленск Тамбовской области. Получив там информацию о мёртвой женщине в лесополосе, которая могла быть травмированной на перегоне, он, не раздумывая, сел вместе с другими оперативниками в локомотив, спрыгнул с него у границы Московской области, и сам стал осматривать обнаруженный путейцами труп.
Оказалось, что на шее этой женщины был затянут ремень, а все её тело кем-то искусано. Поэтому у опытного сыщика сразу возникло предположение: скорее всего здесь орудовал маньяк, тем более путейцы видели в лесополосе хроменького мужичка, и далеко уйти он не мог. За ним-то по команде начальника розыскники и пошли следом.
Чудом задержали они пьяного мужичка, который уже остановил машину и хотел уехать. И хотя тот от всего отнекивался, оперативное чутьё не подвело Долбилова. Ведь позже было доказано, что именно хромой, называвший себя на следствии чистильщиком, зверски убил не только эту освободившуюся из колонии женщину, но и, по меньшей мере, ещё тридцать! таких же несчастных и убогих представительниц слабого пола.
Командировочная жизньНаверное, половину своей милицейской жизни наш герой провёл в командировках. Как он говорил, у него были даже такие годы, на которые приходилось по 200 суток командировок. Да оно и понятно, ведь территория обслуживания Юго-Восточного УВД на транспорте охватывала 12 областей, и в каждую из них необходимо было выезжать для оказания помощи, проверки состояния работы и осуществления оперативных мероприятий. Были у Владимира Долбилова и командировки во время проведения контртеррористической операции на Северном Кавказе.
Значительная часть командировок Владимира Павловича выпадала в линейный отдел на станции Мичуринск. Потому что там один из главных железнодорожных узлов, через который осуществляется проход на Москву, и крупнейшая в Европе грузовая сортировочная станция Кочетовка, имеющая в своём распоряжении пять парков.
В советское время здесь каждые пять минут проходил грузовой состав, а охрана тогда была очень слабой. Особенно это ощущалось на полевых стациях, где стояло много так называемых брошенных поездов, которые ждали своей очереди на сортировку. А значит, были все условия для массовых краж перевозимых грузов.
Самое большое количество хищений наблюдалось летом, когда перевозились дефицитные импортные вещи, сельскохозяйственная техника, поспевали овощи, фрукты, арбузы и дыни. К вскрытым вагонам не только приходили с мешками, сумками и тележками, но и подъезжали на лошадях и машинах. Поэтому Владимиру Павловичу часто приходилось выставлять засады, руководить патрулированием и иногда задерживать хорошо организованные преступные группы, в которые входили станционные служащие, путейцы и машинисты.
Более того. В посёлке Кочетовка, где находится железнодорожный узел, почти в каждой семье были судимые люди, которые не могли жить без преступного промысла. И это заставляло сотрудников повышать свою бдительность и месяцами находиться в командировках.
Вообще, по мнению Владимира Павловича, борьба с преступными посягательствами на грузы была самой сложной в милицейской практике. Ведь здесь надо было знать особенность работы железнодорожного транспорта, разбираться в документации, владеть основами товароведения и бухгалтерии. А раз так, то волей-неволей ему приходилось становиться профессионалом в этой области и общаться на специфическом грузотоварном языке.
Чтобы не давил груз работыКак говорил Владимир Долбилов, для опера, которому постоянно приходится сталкиваться с человеческой трагедией, важно не только сосредотачиваться на своей работе, но и уметь расслабляться. Причём не обязательно так, как часто показывают в сериалах про работу милиции и полиции, хотя и это бывает. Однако, работая в транспортной милиции, Владимир Павлович старался находить другие способы для расслабления.
Например, шёл в кинотеатр, чтобы посмотреть хороший фильм, или проводил время за чтением интересной книги, которую покупал и брал с собой в командировку.
Из книг он всегда предпочитал детективы Сименона, Конан Дойла и Чейза, с большой любовью относился к французской классике – Стендалю, Мериме и Франсу. А иногда коллегам под настроение читал наизусть стихи Виктора Гюго, чьё творчество воспринимает с особенным трепетом.
Увлечение детективами, которые он начал собирать с самого своего прихода в милицию, по его словам, во многом помогало ему в работе. Из них он в какой-то степени набирался опыта, преломляя для себя описанную в книгах методику сыска и проведения оперативных мероприятий.
Вместе с тем, они учили его лучше распознавать тех, кто только устраивался в уголовный розыск или уже работал там. «Иной раз опер, который хорошо поднатаскался теории в вузе, может вовсе не обладать оперативным чутьём и бывает гораздо менее способным, чем просто имеющий среднее образование, – размышлял бывший начальник криминальной милиции УВДт. – В нём подчас чувствуется брезгливость, и поэтому в ситуациях, когда приходится работать с бродягами, рецидивистами или выезжать на совершенно дикие убийства, этот человек нередко воротит нос и от его изначального внешнего лоска сразу ничего не остается».
И действительно, сперва книги, а потом практика учили Долбилова разбираться в людях, вникая не только в психологию сотрудников, но и преступников. Недаром, несмотря на физическое и интеллектуальное преимущество, он никогда не бравировал своей крутизной перед теми, кто переступил нормы закона, а, как правило, находил к ним подходы, располагал к себе, хотя к некоторым и требовались жёсткие меры.
Не ради забавы, а для лучшего понимания преступников, знания особенностей зон, где они отбывают наказания, занялся Владимир Павлович ещё одним коллекционированием. Объектом его интереса стали всевозможные ножи, которые выпускают разные фирмы и изготавливают зеки в колониях. «Своей коллекцией я хотел помочь лучше разбираться в холодном оружии сотрудникам ЭКО, где много лет работал и мой сын Алексей, окончивший экспертно-криминалистический факультет Саратовского института МВД России, – объяснял полковник милиции в отставке. С этими ножами он проводил занятия для оперативников и криминалистов, рассказывая о технике их изготовления, о материалах, из которых они делаются, и элементах украшений.
Увлечённый человекИ всё-таки, пожалуй, больше всего стресс оперативных будней снимало у Долбилова увлечение нумизматикой. Начало этому увлечению положила Московская Олимпиада, где он впервые познакомился с юбилейными монетами и медалями спортивной тематики. Они ему настолько понравились, что в память о знаменательных событиях в жизни своей страны наш герой стал их собирать, жертвуя нередко последними командировочными деньгами.
Да и иначе, наверное, быть не могло, ведь его страсть, как правило, стоит недёшево. Потому что монеты часто бывают из серебра, потому что встречаются и выпускаются в единичном количестве. Например, в его собрании есть редкая юбилейная монета, выпущенная в Чехословакии к 70-летию Сталина, или набор рублей, отчеканенных в 1920 году, не говоря уже о серебряных монетах с изображением городов, видов спорта и разных Олимпиад.
«Не сиди, сложа руки, так и не будет скуки», – гласит народная мудрость. И, как видно, Владимир Долбилов следовал ей на службе в милиции и продолжает следовать сейчас на все сто процентов. Таким уж он был и остаётся увлечённым человеком, а в прошлом – умелым оперативником и удивительным гуманитарием в милицейской форме.
* * *На заслуженный отдых Владимир Павлович ушёл в 2005 году с чувством выполненного долга и удовлетворением от огромного объёма работы, выполненного за долгие годы службы. Он воспитал и обучил не одно поколение сотрудников органов внутренних дел. Многие его ученики стали настоящими профессионалами своего дела, уважаемыми, честными и порядочными людьми.
Легендарный сыщик
Василий Григорьевич Савин. Его фамилия чаще всего произносится в воспоминаниях сотрудников 80–90-х годов. И на то есть веские основания. Бывший заместитель начальника 2-го («убойного») отдела Управления уголовного розыска ГУВД Воронежской области полковник милиции в отставке являлся одним из самых маститых воронежских сыщиков. Тот, кто не раз, ещё работая опером уголовного розыска Ленинского райотдела Воронежа, признавался лучшим розыскником области. Тот, кого, минуя должность начальника ОУР, руководство нашло целесообразным назначить сразу начальником криминальной милиции РОВД.
Но, прежде чем добиться этого, Василию Григорьевичу предстояло начинать всё с нуля. Потому что из родственников в милиции у него никого не было. А стало быть, шёл он в неё совершенно непроторенными путями.
Родившийся в 1954 году в городе Боброве Воронежской области, в 62-ом Василий Савин был принят в Бобровскую среднюю школу. Будучи шустрым и любознательным мальчишкой, он, как и многие его сверстники, любил играть в войну, представляя себя защитником границ Родины, смотреть фильмы про разведчиков и сыщиков, внимательно следя за ходом их витиеватых расследований. И вот, где-то уже ближе к старшим классам у Василия и ещё у двух его школьных товарищей, среди которых оказался и будущий (а теперь уже бывший) сотрудник Юго-Восточного УВД на транспорте Виктор Иванович Недосейкин, появилась неудержимая мечта работать в милиции.
Неразлучная троица была буквально охвачена этой мечтой. Однако у каждого из ребят, помимо неё, были и свои интересы. Например, Васе очень нравилась математика. Не случайно в 72-ом году, сразу после школы, он стал поступать в Воронежский университет на прикладную математику и механику, но, провалившись на втором экзамене, принял решение – идти в армию. «Честно говоря, мне хотелось пойти служить, – вспоминал Василий Григорьевич, – да и попал я как раз туда, куда хотел, – в пограничные войска».
Прослужив два года на Китайской границе, Савин многому научился. И школа, пройденная там, в дальнейшем пригодилась ему на оперативной работе. Как говорит сам, к выбору милицейской профессии погранвойска подстегнули его ещё больше. Ведь именно на Китайской границе он впервые узнал: что такое риск, служебный долг и ответственность.
И все же, демобилизовавшись в 1974 году, в милицию он попал не сразу. Сначала, желая материально помочь матери, которая без мужа (отец Василия умер, когда ему было 13 лет) растила троих сыновей, просто решил заработать денег. Устроился слесарем трудоёмких процессов на Бобровскую птицефабрику «Большевик», где трудилась его мать, и, только проработав там некоторое время, стал строить планы насчёт милицейской службы.
А подтолкнула Савина к их осуществлению одна внимательная женщина, которая работала третьим секретарём Бобровского райкома комсомола. Однажды, когда происходил обмен комсомольских билетов, Василий зашёл к ней в кабинет и получил от неё такой совет: «Вижу, парень ты способный, и из тебя может выйти толк. Поэтому я бы тебе порекомендовала поступить в пединститут. Я сама его окончила и поняла, что педагогическое образование везде требуется».
Уже на следующий день, воодушевленный словами этого райкомовского работника, Савин направился в отдел кадров местного РОВД. «Я хочу работать у Вас в уголовном розыске», – стал говорить Василий тамошнему замполиту. «А высшее образование у тебя имеется?» – спросил его он. «Нет. Только среднее, но в аттестате у меня одни хорошие оценки», – начал оправдываться наш герой, на что тот ему ответил: «Тогда могу предложить только должность постового милиционера».
Разумеется, мечтающего о совсем другой работе парня такой ответ не устраивал. Поэтому он сказал замполиту: «Ладно, подожду. Вот поступлю в пединститут, и тогда приду к Вам работать. «Ну, что ж, посмотрим», – с иронией в интонации произнёс кадровик. Однако после этого разговора Савин всерьёз стал готовиться к экзаменам и в 1975 году поступил на дневное отделение Воронежского педагогического института.
Поначалу, понимая, что матери одной будет тяжело содержать семью, Василий хотел перевестись на заочное отделение. Но та сказала ему: «Зачем? Если поступил на дневное, учись. Уйдёшь на заочное, потом в милицию. Когда тебе учиться?» И сын её послушался.
На четвёртом курсе пединститута он женился. Его супруга, уже получив к тому времени диплом, работала в так называемом «Пентагоне» (войсковая часть № 33872). А когда пришло время выпускаться Василию, то встал вопрос о распределении. Естественно, он хотел в милицию, и получилось так, что возможность туда попасть ему, наконец, представилась.
По существующему тогда положению, высшее образование жены давало право на свободное распределение. И, обратившись за помощью к своему тестю, который имел контакты с УВД, Савин получил туда официальное направление.
«Я пришел в отдел кадров УВД, со мною беседуют и направляют работать в Каширу, – рассказывал Василий Григорьевич. – Но у меня-то жена в Воронеже, которая в то время уже сдала кандидатский минимум и работала. Как я уеду в Каширу? Мне говорят: «Мы оттуда Вас заберём», а знакомые советуют: «Если ты уедешь в Каширу, то так там и останешься, и будешь работать участковым».
В растерянных чувствах Савин не знал что делать. Но непреодолимое желание работать в уголовном розыске всё-таки возымело действие. Поэтому он пошёл в управления розыска, где встретился с начальником одного из отделов Александром Григорьевичем Гуртовым. Он-то вместе с тогдашним начальником ИДН УВД и посоветовал: «Иди в ИДН. А потом, как себя зарекомендуешь, в розыск».
Так в августе 1980 года Василий Григорьевич попал в инспекцию по делам несовершеннолетних Ленинского РОВД, сразу был направлен в Тулу на переподготовку, и, вернувшись оттуда в конце декабря, получил первичное звание – старшина милиции.
Месяца через три упорной и плодотворной работы Савина в должности участкового инспектора ИДН на него обратил внимание начальник уголовного розыска. И уже вскоре пригласил его перейти в это подразделение, которое считалось одним из самых передовых в райотделе.
В розыск тогда попасть было очень трудно. Работало в нём всего семь человек, и никакой текучки не наблюдалось. Коллектив был стабильный, поэтому некоторые там чуть ли не до пенсии дорабатывали.
В течение десяти лет, с 81-го по 91-й год, Савин был сначала инспектором оперативно-розыскного отделения, а затем – опером и старшим оперуполномоченным по делам несовершеннолетних. Начав работать под руководством заместителя начальника розыска Алексея Куркина, он учился у таких ассов сыска, как Михаил Алексеевич Никулин и Евгений Николаевич Табаринцев. И эта их школа была для него самой полезной.
В тот же период Василий Григорьевич часто общался с бывшими заместителями начальника ГУВД Воронежской области Вячеславам Васильевичем Безбородовым и Александром Васильевичем Медведевым, которые при нём руководили в райотделе ОБХСС и следствием. А с бывшим начальником УУР ГУВД Юрием Николаевичем Савенковым, под руководством которого потом работал в управлении, он вообще сидел в одном кабинете.
О том, сколько всего преступлений было раскрыто при личном участии Савина за всё время его службы в Ленинском РОВД, сегодня, наверное, не скажет никто. Потому что их было невообразимое количество. Но о том, что он умело там работал с агентурой и иногда мог предугадать совершение какого-то преступления, знают многие. А чтобы подтвердить это, достаточно привести один случай, какой никак не отнесёшь к разряду криминальных.
В середине восьмидесятых годов на День комсомола пригласили молодых сотрудников милиции в райком ВЛКСМ: одного – со службы участковых, второго – с инспекции по делам несовершеннолетних, а третьего – из уголовного розыска. Третьим-то и был Василий Григорьевич Савин.
На этом мероприятии, которое вёл секретарь райкома, вдруг прозвучал вопрос, адресованный к молодым представителям ленинской милиции: «Чем хороша ваша служба?» И вот после ответа первых двух сотрудников дошла очередь до Савина. Он встал и говорит: «Наша служба отличается от вашей тем, что я пришёл к Вам на совещание и знаю, что после него нам дадут две ручки и записную книжку». Секретарь удивился и спросил сыщика: «Откуда Вы это знаете?». Савин же прямо не ответил ему, хотя на самом деле ему сказал об этом его институтский товарищ, который работал в райкоме. Он просто улыбнулся и произнес: «Вот тем розыск и отличается от других служб: преступник только что-то задумал, а мы уже работаем на опережение».
И действительно, работать на опережение Василий Григорьевич всегда старался. К примеру, занимаясь тогда раскрытием серии нашумевших квартирных краж, он наперёд собрал львиную долю информации о бригаде, которая их совершает. Причём Савин стал её разрабатывать, даже ни разу не видев в глаза фигурантов. Поэтому, обладая только одной этой информацией, оперативники смогли задержать их с поличным.
Помимо же умения работать с агентурой пользовался Василий Григорьевич и своим неоспоримым авторитетом в уголовной среде. Взять хотя бы такой пример. В своё время кражи лобовых стекол совершала одна устойчивая преступная группа, в которую входили особо опасный рецидивист Шмаков, его сожительница Лариса и её сын Андрей. Так вот, когда в конце 80-х их задержали и привели для допроса, то они сразу стали требовать пригласить к ним Куркина или Никулина. Ибо задержанные желали давать показания только самым опытным сыщикам. Но эти сыщики уже не работали в Ленинском райотделе.
«О чём я могу с тобой говорить?» – сказал рецидивист Шмаков, когда его принялся допрашивать один молодой опер. «Тебе сколько лет?» – спросил его он. «29», – ответил розыскник, на что тут же последовало: «А я уже 32 отсидел. Поэтому нам с тобой не о чем разговаривать, дайте мне лучше Савина». И этому оперу ничего другого не оставалось, как позвонить Василию Григорьевичу. Его срочно привезли, и вышло так, что Савин проговорил со Шмаковым с шести и до десяти утра, и в ходе их разговора выяснилось, что эта группа совершила по городу в общей сложности около 30 преступлений.
Вместе с авторитетом среди криминального мира пригождались нашему герою и его смекалка, технические знания, умение слушать собеседника и способность заставить преступника самому сознаться в преступлении, говоря с ним совершенно на отвлечённые темы. В этом Василию Григорьевичу помогали многие вещи, в том числе и собственная дипломная работа на тему «Психология поведения преступника». Ведь в розыске самое трудное не задержать преступника, а обосновать его причастность к совершению преступления.
Используя разные оперативные методы, Савину удавалось раскрывать многие преступления. В том числе и серийные кражи автомототранспорта, всегда считавшиеся наиболее сложными в раскрытии. Так, в паре с Табаринцевым он разоблачил преступную группу, которая специализировалась на кражах мотоциклов «Ява», и с целью продажи занималась перебивкой номеров на их рамах и двигателях.
С самого начала своей розыскной деятельности Савин старался изучить всех лиц, которые находились под надзором милиции, и уж тем более несовершеннолетних, состоявших на учёте в детской комнате. Поэтому позже, уйдя на повышение, всегда чувствовался себя «не в своей тарелке», если не знал кого-нибудь из подопечных. «Бывали моменты, – вспоминал Василий Григорьевич, – когда мне, уже в качестве заместителя начальника РОВД, вместе с оперативниками приходилось выезжать по малолеткам на разные улицы Ленинского района Воронежа, но, в основном, на Острогожскую, Матросова и Чапаева, и, встретив группу подростков из 4–5 человек, вдруг оказывалось, что я не знаю их. И мне тогда было стыдно за это свое незнание».
Столь очевидная повышенная требовательность к себе, разумеется, подстегивала Савина и не давала ему расслабляться. А при раскрытии сложного преступления, если кто-то произносил слово «везёт», он обычно отвечал: «Везёт тому, кто что-нибудь делает». Делал же он всегда столько, сколько не могли подчас сделать два или три оперативника. Недаром ведь его признавали лучшим опером области. Неспроста, как одного из лучших сотрудников советской милиции, приглашали в Москву на мероприятие, посвящённое 45-летию Великой Победы. А за успехи в раскрытии наиболее резонансных преступлений, в числе которых в конце 80-х было, например, убийство преступного авторитета Брыча, его награждали даже министры внутренних дел нашей страны. Виталий Васильевич Федорчук и Вадим Викторович Бакатин лично вручали ему именные часы.
Никак не назовёшь случайностью и тот факт, что в 92-ом году тогдашний начальник Ленинского райотдела Александр Николаевич Соинов перед своим уходом на повышение назначил Василия Григорьевича начальником криминальной милиции, минуя должность руководителя розыска. Более того, это было решением человека, который прослыл довольно жёстким начальником, был резким в своих действиях, и которому при первом знакомстве с Савиным поначалу не понравилась линия его поведения.
– В конце 89-го, когда Соинова только назначили начальником милиции, – рассказывал наш герой, – в райотделе проходило подведение итогов, на которое прибыл замначальника управления розыска Николай Андреевич Чмелев.
Первым, как всегда, с анализом оперативной обстановки выступил начальник уголовного розыска, а вторым его заместитель, который отчитался об агентурной работе. После их выступлений Соинов предложил ввести в РОВД свой распорядок дня: чтобы в 8 утра и в 8 вечера весь уголовный розыск собирался у него в кабинете, и каждый опер отчитывался о проделанной работе. А затем, выслушав мнения других сотрудников, произнёс: «Мне тут многое рассказывали о Савине, пускай теперь он выступит».
Я встал и говорю: «Наша работа зависит от наших помощников. Ты можешь приходить в 6 утра и уходить в 22.00. Не выпивать, не курить, хорошо вести себя. Но, если ты не силён в этой работе, то можешь быть хорошим следователем или участковым. Хотя в розыске говорят: “Хороший человек” – такой профессии нет. Ты должен разговаривать с людьми, расположить их к себе, чтобы получить информацию. Да мы можем вообще из дома никуда не выходить, лишь бы к нам стекалась эта информация…».
Начальник побагровел, выгнал всех из кабинета. Ну, думаю, всё, мне больше здесь не работать. Я в то время был старшим опером. А на следующий день он меня вызвал и наедине говорит мне: «Ты что мелешь?! Здесь же молодые опера были, а ты при них говорил, что можно дома сидеть, звонки получать…». Но, высказав мне это, он успокоился, и больше к этой теме мы не возвращались.
В Ленинском РОВД Савин прослужил до мая 2000 года, занимаясь организацией работы по раскрытию разного рода преступлений. Самым же последним и наиболее существенным в период его службы в райотделе было раскрытие убийства военнослужащего одной из частей 20-ой армии подполковника Шведова, совершённого в конце апреля 2000 года.
Как выяснили сыщики, у имевшего двоих детей подполковника всегда были перебои с деньгами. Поэтому он занимался частным извозом. И в один из апрельских вечеров на перекрестке улиц Чапаева и Грамши к нему в машину сели молодые ребята, попросив отвезти их в Семилуки. Труп Шведова был обнаружен на второй день в районе улицы Острогожская, где находится автозаправочная станция, а ещё через два дня на границе Рамонского и Семилукского районов был найден автомобиль убитого.
Возглавив оперативно-следственную группу, состоявшую из числа участковых и сотрудников уголовного розыска, Савин понимал, что основная сложность раскрытия этого преступления заключается в том, что убитый и его автомобиль обнаружены в разных местах. Сложность состояла и в том, что машина была брошена между двух дачных кооперативов, находящих на территории Рамонского и Семилукского районов. Поэтому оперативникам пришлось запросить списки всех членов этих кооперативов и обойти каждую из нескольких сотен дач. Вот тогда-то они и узнали, что дачники видели подъехавшую «шестёрку» без номеров и четырёх молодых ребят.