Война миров стихает в час расплаты
В 1970 году, сразу после вручения аттестата зрелости, Валя собралась поступать в Калининградскую среднюю школу милиции. Но, когда узнала, что туда не берут женщин, сильно разочаровалась. И все же не отказалась от своей мечты. Поэтому, стремясь получить милицейское образование и работать в милиции, пусть для начала даже писарем, она направилась в Рязанское управление внутренних дел.
В отделе кадров УВД ей снова предложили Калининградскую милицейскую школу да ещё спросили: не боится ли она туда ехать, чтобы учиться. Но об этом её не надо было спрашивать, ведь учиться там Валентина считала огромным счастьем. И потому, опять окрылённая, она всеми силами уцепилась за это предложение, и бросилась навстречу своему счастью.
Получив путёвку в райкоме комсомола, девушка поехала в Прибалтику. Сдала все экзамены на «отлично», но, когда предстала перед приёмной комиссией, то заместитель начальника школы выступил против её зачисления, мол, она несовершеннолетняя, пусть приезжает на следующий год. И в самом деле, перед членами комиссии тогда стоялая маленькая хрупкая девчонка, которой ещё не было восемнадцати. Однако начальник Калининградской школы Василий Акимович Чепрасов возразил своему заместителю, сказав, что эту абитуриентку можно принять, так как 18 лет ей исполнится уже через два месяца. Так Валентина была зачислена на первый курс.
Два года проучилась она в этом милицейском учебном заведении, а на втором курсе вышла замуж за своего однокурсника Виталия Иванова. С ним-то она и поехала в Воронеж (потому что муж здесь родился и жил), и они вместе устроились на работу в Ленинский РОВД. Виталия взяли участковым, а Валентину направили в спецчасть по работе с «поднадзорниками» – ранее судимыми людьми. Там она отслужила год, а потом была переведена инспектором в детскую комнату милиции и до декабря 1976 года вела работу с трудными подростками.
Как говорила сама Валентина Николаевна, любая работа в милиции ей была по душе. И всё-таки больше она тяготела к розыску и БХСС. Вот и решилась после четырёх лет службы в Ленинском РОВД пойти в отдел кадров УВД.
Начальником отдела кадров в то время был Пётр Николаевич Пучнин, и он тогда ей сказал: «Ни в уголовный розыск, ни в БХСС мы женщин не берём, слишком сложная и ответственная для них работа». Но настойчивости Валентине Николаевне было не занимать. Поэтому однажды она записалась на приём к генералу Николаю Нестеровичу Любых. «Я всю жизнь мечтала об оперативной работе, и с удовольствием бы пошла в розыск или БХСС…», – стала говорить она начальнику УВД, и довольно проникновенный тон этого её обращения ему понравился. «Ждите. Как что-нибудь будет для Вас подходящее, Вам обязательно сообщат», – кратко ответил генерал. И получилось так, что ожидание Ивановой длилось не очень долго.
В декабре 1976 года Валентину Николаевну пригласили в УВД и предложили должность инспектора ОБХСС Ленинского РОВД. Естественно, она дала согласие, и таким образом почти 24 года посвятила этой службе. 8 лет она была там инспектором, 6 – старшим оперуполномоченным, 2 года – замом начальника отделения и 8 лет – начальником ОБЭП. И все время трудилась в окружении одних мужчин и руководила ими.
По словам Ивановой, отделению приходилось работать в постоянном напряжении. Сама она иногда по трое суток не появлялась дома. Благо, была свекровь, которая растила её сына. Ведь муж Виталий из участковых тоже вскоре перешёл на оперативную работу и также был вечно занят.
Вспоминая о своём отделении, в котором в 70–80 годы работали по 12–14 человек, Валентина Николаевна отмечала, что почти постоянно оно занимало первые места, и не было ни одного сотрудника, какой бы с прохладцей относился к обязанностям. А среди криминальных происшествий, происходящих в Ленинском районе тогда, как правило, преобладали преступления по линии БХСС: хищения в крупных размерах, взятки и спекуляция, к выявлению которой относились в те времена очень серьёзно.
«Один раз, – рассказывала Иванова, – разбираться со случаями спекуляции мне пришлось даже на праздник «8-е марта». Для этого я одна отправилась в Москву, куда успела слетать за сутки аж три раза! Да ещё привезла оттуда с собой женщину, задержанную с большой партией импортной одежды. Так что подвиги в мирное время тогда были, можно сказать, обыденным явлением».
В тот период в Ленинском районе чаще всего торговали платками, кальсонами да колготками, которые делали в Доме Быта из двух пар чулок. Ими спекулировали, их и расхищали. Но было много и других хищений.
Работая инспектором и старшим оперуполномоченным ОБХСС, Валентина Николаевна главным образом обслуживала трикотажную фабрику, гормолзавод, завод «Электроприбор» и мясокомбинат. В основном, хищения там совершались ночью. Ситуации были разные. И, хотя, как говорила Иванова, панического страха у неё не было никогда, ей приходилось проявлять особую бдительность. Так как расхитители могли пойти на всё, вплоть до убийства. Не случайно однажды ими был зарезан начальник охраны мясокомбината. То есть шло повальное и невообразимое воровство.
В 70–80 годы особенно оно процветало на Воронежском мясокомбинате, откуда через заборы перебрасывали целые туши. Тогда там заборы стояли лишь в некоторых местах. Поэтому нередко начальник БХСС Евгений Ламзин и вместе с оперуполномоченным Виктором Гончаровым выставляли по периметру мясокомбината ночную засаду. Она выжидала, пока кто-нибудь перебросит через забор свёрток с мясом и перелезет сам, отлавливая, таким образом, злоумышленников на месте совершения преступлений. Но даже больше Ламзина с его засадами боялись расхитители старшего оперуполномоченного БХСС Валентину Иванову, уже тогда прослывшую в районе довольно смелой, бескомпромиссной женщиной.
Однажды в дежурную часть поступило сообщение о крупной краже со взломом на трикотажной фабрике. Однако, занимаясь распутыванием этого преступления, Валентина Николаевна выяснила, что взлом был липовый, и что на протяжении длительного времени хищениями рулонов дорогостоящей трикотажной ткани занималась одна работница этой фабрики. Но приходилось раскрывать Ивановой и преступления чисто по линии уголовного розыска. В том числе, квартирные кражи.
Как-то зимним днём в начале 80-х годов вместе с секретарём канцелярии Тамарой Васильевой она, будучи ещё молодым инспектором ОБХСС, пошла пообедать в кафе «Океан». И вдруг обращает внимание, что в кафе вошёл мужчина лет 35-ти в чёрной искусственной шубе и шапке, а в руке держит большой чемодан. Иванова слышит и видит, что этот посетитель быстро подзывает официанта и, раскрыв чемодан, начинает предлагать ему всевозможные вещи.
Заподозрив в нём человека, который явно пытается сбыть что-то краденное, она тотчас встает из-за столика и направляется к незнакомцу. «Что Вы тут продаете?», – смело спрашивает она его. А тот ей отвечает: «Да золотишко есть, разные вещички, шапочка норковая…» «Ну, покажи…», – ещё больше осмелев, говорит молодая сыщица. И таинственный коммивояжёр принимается показывать ей содержимое чемодана: золотые перстни, колечки и прочие дорогие украшения. Глядя на них, Валентина ещё сильнее понимает, что перед нею квартирный вор.
Но в какой-то момент, хотя она старается держаться непринужденно, незваный посетитель, видимо, тоже начинает догадываться, что с ним разговаривает не обычная женщина. Поэтому, когда Иванова, размышляя о том, как задержать сбытчика, попросила его присесть, чтобы внимательнее рассмотреть товар, он сразу сообразил сказать: «Ладно, ладно, сейчас всё достану и покажу, только на минуту выйду на улицу, меня там ждёт клиент…»
Вот тогда-то наша героиня и убедилась окончательно, что надо действовать незамедлительно. Она цепко ухватила его за рукав и принялась тащить в зал, где собралось немало людей. «Помогите задержать преступника! Он квартирный вор! Я инспектор милиции…», – стала кричать молодая сотрудница, которой не было ещё и тридцати, обращаясь к сидящим за столиками ребятам. Но усилия Валентины найти поддержку со стороны граждан оказались тщетными. «Это Ваши проблемы, Вы с ними и разбирайтесь…» – ответили ей из зала. И тут домушник вырывается из рук Ивановой, и швыряет её на пол, выложенный керамической плиткой.
Падая, Валентина разбивает в кровь колени. Однако в этот миг ей делается больно не только от падения, но и от обиды за то, что она не смогла удержать преступника. Ей становится стыдно за свою беспомощность, как сотрудника милиции. И поэтому она, превозмогая боль и не обращая внимания на окровавленные колени, поднимается с пола, и устремляется вслед за злодеем.
Настигнув беглеца уже у входной двери, Иванова опять одна бросилась на него, и, ухватившись руками за концы висевшего на его шее длинного шарфа, перехлестнула их (чтобы он не вывернулся и не выскочил), и стала тянуть на себя. Эта её уловка подействовала. И таким образом она смогла быстро затащить преступника в кафе, куда уже вскоре прибыли находившиеся поблизости сотрудники милиции, которых по телефону вызвала Тамара Васильева. Как выяснилось потом, этот домушник совершил несколько квартирных краж и находился в розыске.
Вообще Валентина Николаевна – такой человек, который никогда не пройдёт мимо происходящей на глазах драки, хулиганства, а тем более уж серьёзного преступления. На преступников же у неё было просто чутьё. По повадкам, манере одеваться, говорить, прятать глаза она могла вычислить их в любой толпе.
Очень хорошо своим намётанным взглядом вычисляла она расхитителей на мясокомбинате. Бывало, стоит на проходной, притаившись (ведь многие рабочие были наслышаны о ней и, узнав о том, что дежурит Иванова, моментально избавлялись от ворованной продукции), и сразу видит, кто несёт, а кто выходит пустым. Был даже случай, когда Валентина Николаевна одна задержала 16 человек, и ей потом говорили: мол, она работает, как Кашпировский, гипнотизируя людей взглядом, после чего те тот час вытаскивают всё, что они могли спрятать.
И, правда, в этом случае, Валентина Иванова, которая не обладала способностями Кашпировкого, действовала просто как хороший психолог. «Присядьте, – говорила она работницам убойного цеха, – пусть каждая положит на стол свой пропуск и похищенную продукцию. У кого её будет всего 3 килограмма, того я сразу отпущу без составления протокола. Так что давайте, начинайте, и выходите по порядку…» После этих слов в цехе воцарилась гробовая тишина, и каждая работница по очереди стала доставать похищенную продукцию. И у каждой при взвешивании её оказалось по 15, 16, 18, 20 и более килограммов…
Большое количество продукции постоянно пропадало на заводе резиновых изделий. Поэтому и здесь Ивановой, хорошо знавшей психологию поведения злоумышленников, нередко пригождались смекалка и интуиция, чтобы задержать их с поличным. Вместе с другими оперативниками ночью она перелезала через высокие заборы, забиралась на крыши цехов, через которые проникала внутрь, и там участвовала в засадах.
Буквально все начальники райотдела, с которыми за 28 лет службы успела поработать Валентина Николаевна, испытывали уважение к ней и гордились ею. Поэтому, если вдруг над нею начинали «сгущаться тучи», они сразу разводили их, никому не давая её в обиду. Она была и осталась любимицей большинства сотрудников РОВД того времени, и многие, обращаясь к ней, называли её просто и ласково – «Валя Николаевна». Потому что сама по себе она была искренним, отзывчивым, и в тоже время прямым человеком, никогда ни перед кем не юлила и никогда никого не подводила.
Где-то в середине 80-х приезжавший в Воронеж один из заместителей министра внутренних дел решил проверить работу Ленинского РОВД по линии уголовного розыска, а за одно запросить дела сотрудников ОБХСС. И так уж получилось, что к его прибытию в райотдел никого из руководства не оказалось. Поэтому бразды правления пришлось взять на себя Валентине Ивановой, которая в то время была обыкновенным рядовым сотрудником. Не испугавшись высокого начальника, она обо всём ему обстоятельно рассказала, разложив всё по полочкам. Так что потом этот замминистра целый месяц ставил её в пример, говоря: «Вот учитесь у женщин как надо оперативникам работать».
Исполняя уже обязанности начальника ОБЭП, Иванова умела постоять за себя и за свою службу. Неспроста бывший начальник криминальной милиции Ленинского РОВД Василий Григорьевич Савин, которого она знала ещё рядовым оперативником, постоянно брал её на все совещания в УВД, где заслушивали уголовный розыск и БЭП. Так как понимал, что она полностью владеет всей информацией по своему направлению работы, всегда может с достоинством отчитаться, и сказать о недостатках других прямо им в глаза, а не за спиной.
Вместе с тем, многие сотрудники райотдела, от рядового до начальника, приходили к Валентине Николаевне как к духовному пастырю. Шли со всеми своими бедами и проблемами, и каждому, чем могла, она помогала.
О том, что эта обязательная женщина выходила на службу по велению сердца, как, впрочем, и некоторые её коллеги (взять, скажем, прежнего начальника ОБХСС Виктора Семёновича Гончарова, сутками дежурившего на работе), можно рассказывать часами. Она часто приезжала вечером в отдел вовсе не по вызову или по тревоге, а потому что просто переживала о том, как идут дела в отделении, не требуется ли её помощь. Поэтому, даже уезжая в отпуск на свою родину, всё время дергалась и рвалась на работу, стараясь под любыми предлогами выйти из него как можно раньше.
Сегодня Валентина Николаевна до сих пор испытывает бесконечную тоску по своей прежней работе и говорит, что вся её жизнь в милиции была насыщенной и безумно интересной. Даже при том, что зарплата у неё была небольшой, что все крупные вещи она покупала только в кредит, и что в денежных вопросах ей еле-еле удавалось сводить концы с концами. Даже при всей опасности своей службы и при всех её непредсказуемых моментах.
Да оно и понятно. Ибо работа в милиции для неё была всем: и вторым домом, и второй семьей, где проводилась большая часть времени, а главное – сбывшейся мечтой, которую она сама придумала в детстве.
Наверное, это было предначертано ей судьбой. И, видимо, недаром она родилась 9 ноября – накануне милицейского праздника. Ведь именно в этот день Валентина Николаевна принимает поздравления тех, кому она была близка по духу. И, разумеется, не случайно за годы своей милицейской службы в Ленинском РОВД она заработала свыше 140 поощрений, была удостоена чести сфотографироваться у развернутого Знамени УВД, и получила несколько ведомственных и правительственных наград, одна из которых медаль ордена «За заслуги перед Отечеством II степени».
Опер с гуманитарным уклоном
Разные языки страшнее всех пистолетов. Примерно так, перефразируя крылатое выражение Грибоедова, мог бы сказать каждый, кто, пообщавшись с этим человеком, хоть на полчаса заглянул в его внутренний мир. И это не ради «красного словца», ведь бывший начальник криминальной милиции Юго-Восточного УВД на транспорте полковник милиции в отставке Владимир Павлович Долбилов в совершенстве владеет не только оперативным языком, но и может поговорить с вами на языках Уильяма Шекспира и Виктора Гюго, на терминологии библиофилов, собирателей ножей и нумизматов. А в молодости он ещё хорошо бегал и метко стрелял из любого вида оружия.
Однажды, когда нужно было допросить одного высокопоставленного немца по фамилии Крюгер, у которого в поезде «Воронеж-Москва» украли крупную сумму денег, следователю Газаряну и руководителю розыска Казбекову не потребовалось приглашать переводчика. Его свободно заменил первый замначальника УВДт, нашедший общий, а точнее английский, язык с секретарём господина Крюгера. Этот разговор на иностранном языке был единственным в розыскной практике Владимира Павловича, хотя вообще роль переводчика ему приходилось исполнять не один раз, и каждый раз он с честью выдерживал этот экзамен…
Лучший многоборецДля Владимира Долбилова, посвятившего свыше тридцати лет оперативной работе, жизнь с самого начала не была лёгкой. Ему не сравнялось и пятнадцати, когда умер отец, и он остался с младшей сестрой и больной матерью. Мать получала всего 48 рублей пенсии. Поэтому, ещё учась в школе, Володе пришлось подрабатывать.
Однако у парнишки, имевшего склонность к гуманитарным предметам, была своя мечта. Он хотел связать жизнь с изучением иностранных языков и работой в КГБ или в разведке. А побуждали его к этому фронтовые рассказы отца и занятия спортом.
Живя на самой окраине Железнодорожного района Воронежа, которая получила название Отрожка, он постоянно ходил на стадион «Локомотив». Там зимой катался на коньках, лыжах и играл в хоккей, а летом занимался лёгкой атлетикой. Впрочем, увлекаться этим видом спорта вскоре тогдашний школьник стал круглогодично, посещая детскую спортивную школу. И особенно ему понравилось десятиборье.
Бег на короткие и длинные дистанции, толкание ядра, метание диска и копья, прыжки в высоту и длину – все это вызывало необычайный внутренний подъём у Володи, заставляя его хорошо учиться. В 1966 году на спартакиаде по десятиборью он получил первый разряд и вошёл в пятёрку лучших многоборцев области. Поэтому по окончании школы стал выбирать пути для реализации своей детской мечты.
Филолог с навыком стрелкаСначала Владимир хотел поступать в погранучилище, куда мог пройти без экзаменов. Но его не отпустила мать, и он подал документы на иняз воронежского пединститута. Не добрав в институт два балла из-за огромного конкурса, Долбилов устроился столяром на вагоноремонтный завод. А потом неожиданно увидел в газете объявление, в котором говорилось, что в связи двойным выпуском (10-х и 11-х классов) производится дополнительный набор на факультет романо-германской филологии ВГУ. Туда-то он и направился.
После сдачи экзаменов Володя решил, что ему снова не хватило баллов. Возвратился на завод, а там для военкомата потребовался аттестат. Но, когда прибежал за ним в деканат университета, вдруг услышал: «Ты почему не ходишь на занятия, тебя ведь зачислили?»
Учиться Владимир опять стал параллельно с работой, благодаря которой мог жить и кормить маму с сестрой. Но труднее всего оказалось в Чехословакии, куда в 1972 году попал служить после университета.
Армейскую службу он проходил в горнопехотном полку Центральной группы войск, где после ввода советских танков в Чехословакию обстановка продолжала оставаться напряжённой. Здесь его назначили командиром пулемётного отделения, после чего он быстро вернул свою спортивную форму. Сначала из-за того, что постоянно таскал 12-килограммовый пулемёт и автомат за отстающими солдатами, а потом потому, что добивался самых высоких результатов в стометровке, метании гранаты, преодолении полосы препятствий и стрельбе.
На армейских учениях «Щит» он был признан одним из лучших стрелков из пулемёта, а через семь лет, уже получив закалку в милиции, спокойно выбивал пистолетом «Макарова» 90 очков из ста возможных.
Безусловно, такая серьёзная спортивная подготовка Владимира Павловича и повлияла на его окончательный выбор, хотя в принципе он мог бы остаться в армии, преподавать физкультуру, историю и иностранные языки в сельской школе, куда его поначалу приглашали. Приход же в транспортную милицию был для него с одной стороны случайностью, а с другой – закономерным явлением. Потому что он привык к дисциплине, к тяжёлому физическому труду, каким является служба опера, и вместе с тем здесь пригодилась его специальность педагога-переводчика.
Сыщик-педагогВ то время, а было это в 1973 году, в транспортной милиции не хватало грамотных оперативных сотрудников, работающих по делам несовершеннолетних. Вот и, провожая на работу свою будущую жену Таню (она трудилась на машинно-счётной станции в здании УВДт) Долбилов зашёл в отдел кадров, и вскоре, сдав документы и пройдя комиссию, был назначен оперуполномоченным уголовного розыска по этой линии.
В 70-е годы, как отмечал Владимир Павлович, большое значение в милицейской практике играл институт общественных организаций. То есть тогда были и совет профилактики на дороге, и отдел учебных заведений в Управлении ЮВЖД, и отдел по организации работы с несовершеннолетними при Дорпрофсоже. А, кроме того, действовали оперативные комсомольские дружины (ОКОДы), отряды юных друзей милиции (ЮДМ), детские комнаты милиции на общественных началах и другие организации, предназначенные для предупреждения подростковой преступности.
«К сожалению, сегодня, – сетовал Долбилов, – этих организаций больше нет, а в результате, как и после войны, вновь встала проблема детской беспризорности и правовой безграмотности». Неспроста, говоря о былом, он вспоминал об отрядах ЮДМ, которые существовали в каждом районе и в каждой железнодорожной школе, а ещё о школьных музеях и клубах правовых знаний, в которых рассказывалось о милицейской профессии и давались юридические навыки.
Из этих отрядов, по словам Владимира Павловича, как раз и вышло немало ребят, попавших в транспортную милицию. Например, выпускником школы села Тресвятское Воронежской области, где всегда прививалось уважение к стражам порядка, в своё время был бывший начальник Юго-Восточного УВД на транспорте Владимир Иванович Краснов. В ней учились братья Ивановы, один которых руководил уголовным розыском, а другой возглавлял службу тыла, в ней познали первые милицейские азы бывший начальник ЛОВД на станции «Придача» Владимир Воронюк и бывший замначальника ОУР Сергей Паринов.
По-своему подкованным в правовом плане оказался и выпускник отроженской средней школы Владимир Долбилов. Ведь собственно глубокие знания и умение находить контакт с людьми, главным образом, двигали его по карьерной лестнице транспортной милиции. И именно там однажды особенно пригодилось полученное им гуманитарное образование.
Олимпийский переводчикВ 1978 году Владимира Павловича, как сотрудника, владеющего двумя иностранными языками, направили в Москву кандидатом для работы в службе безопасности Олимпийских игр.
Подготовка к Олимпиаде в то время была очень серьёзной. От МВД руководить ею поручили первому заместителю министра по кадрам Юрию Чурбанову, по команде которого был произведён тщательный отбор сотрудников. Этот отбор заключался в сдаче норм по физической, служебной и боевой подготовке, куда, разумеется, входила и стрельба из пистолета, где Долбилову не оказалось равных.
По его рассказу, как раз перед Олимпиадой впервые в органах проводилось психологическое тестирование, которое теперь обязательно при прохождении медкомиссии. А языковая подготовка занимала большую часть всего учебного процесса.
Целых полгода учился он языковой специфике в Академии МВД, куда его командировали в 79-ом году. Милицейских переводчиков готовили тогда по болгарскому методу, который предусматривал общение и чтение всех лекций лишь на иностранном языке. Кроме того, слушатели изучали достопримечательности Москвы и олимпийские объекты, правила этикета и оформления милицейских документов.
Однако на долю Владимира Долбилова и тех, кому предстояло работать с ним в службе безопасности Московской Олимпиады, выпала ещё одна важная задача – детальная подготовка к предупреждению и предотвращению возможных террористических акций и захвата заложников. На это тратилось много сил и времени, причём предъявлялись такие требования, которых не было за всю историю Олимпийских игр.
Поводом для такой основательной подготовки послужили трагические события 72-го года на XX Олимпиаде в Мюнхене. На ней террористы организации «Черный сентябрь» захватили в качестве заложников нескольких членов делегации Израиля, а в ответ на запоздалые и непродуманные действия баварской полиции открыли огонь и убили 11 заложников. Не случайно именно тогда в нашей стране начали создаваться отряды особого назначения, которыми были предотвращены несколько попыток захвата самолётов преступниками.
Три месяца пробыл Владимир Павлович на самой Олимпиаде-80. Он находился в олимпийской деревне, где проверял аккредитацию, вёл досмотр и работал в качестве переводчика. Там-то, как говорит сам, и познал практику общения и совершенствовал своё знание языков.
Однажды пришлось ему общаться на смеси испанского и французского языков. Дело в том, что у одного корреспондента иностранной газеты, который договорился об интервью со спортсменкой, опоздал переводчик испанского. Вот и решил Долбилов помочь журналисту, и на удивление, о чём он узнал, прочитав публикацию в этой газете, беседа получилась весьма удачной…
Оперативное чутьёЕщё до Олимпиады Владимир Павлович начал глубоко постигать розыскное дело. Сначала сам, а потом на полугодичных курсах «Выстрел» в Кишиневской высшей школе милиции и на юридическом факультете ВГУ, куда поступил в 1977 году. После же игр его приглашали остаться в Академии МВД, однако в связи с рождением дочери он не смог там учиться, а продолжил свою оперативную деятельность на воронежской земле.
Сначала работу с несовершеннолетними Долбилов сменил на должность старшего опера по борьбе с кражами личного имущества, потом возглавил отделение уголовного розыска и был замом начальника по оперативной работе ЛОВД на станции Воронеж-1, затем девять лет руководил ОУР и, наконец, в 1993 году стал первым заместителем начальника Юго-Восточного УВД на транспорте.