Все, способные держать оружие… Штурмфогель

– Смысл?

– Н-ну… скажем так: есть смысл. Есть.

– Это просто бесполезно – без документов. Без доказательств.

– Но ты же знаешь, что доказательства есть.

– Были. Не есть, а были.

– Есть. Не эти, так другие. И если этим займутся профессионалы…

– У меня тоже есть контакты в гепо. Но там без хотя бы косвенных доказательств… – Он махнул рукой.

– Немцы всегда любили порядок в делах.

– Ладно. Значит, так: внезапно и без видимых причин резко увеличились японские инвестиции в Индии. Причем в отрасли, не приносящие сейчас существенного дохода. И без особых перспектив на обозримое будущее. Не буду расписывать подробно, это, в конце концов, не так уж важно. Японцы вкладывают большие деньги – десятки миллиардов золотых марок – причем через подставных лиц – туда, откуда ждать прибыли не приходится ни при каком раскладе, за исключением единственного: что контроль над Индией переходит к Японии. Полный и безраздельный контроль. Такая вот уверенность – откуда? Мы стали думать. Получается вот что: допустим, Россия выходит из Рейха, причем хлопая дверью. Теперь все туранские эмираты и султанаты от Рейха отрезаны, ну да господь с ними, главное – отрезаны Туранская и Тянь-Шаньская группы армий. Снабжать их через Иран трудно, практически невозможно. И все: Индию можно брать голыми руками, потому что защищать ее нечем. Разве что флотом… И вот вам японцы упираются носом в нефтяные поля Ирана… Чуешь? Это страшнее, чем валерьянка для кошки. Значит, так вот мы рассудили. Стали оглядываться по сторонам. И нашли. Есть такое предприятие «Айфер», смешанный сибирско-российско-египетский капитал, в прошлом году проявляло интерес к якутским алмазам, не выгорело, но это не важно… так вот, оказалось, что они регулярно переводят очень приличные суммы, до миллиона марок в месяц, на счета «Патриотического фронта», «Единства» и «Муромца». И они же служат одним из каналов перекачки японских денег в Индию…

Я присвистнул. В общих чертах что-то такое намечалось, «собиралось стать известным», как говаривал Тарантул… но тем не менее – интересно.

– Это интересно, – сказал я. – Предприятие «Айфер». Запомню.

Мне вдруг стало скучно. Выключатель – щелк… и все вокруг заливает желтая скука. Бывает… и в последние месяцы – все чаще.

– А все-таки – зачем ты меня сюда потащил? – спросил я.

Скуке нельзя позволять распоряжаться собой, ее надо бить тем, что подворачивается под руку…

– Мне нужен был свидетель. Кроме того, меня не оставляет чувство, что ты вовсе не инженер.

– Интересно.

– Нет, я просто увидел, как ты подышал из баллончика.

– У меня тяжелый отходняк. Впрочем, где-то ты прав. Я инженер, но из подразделения «Таймыр».

– О! А я думал, вас давно распустили.

– Ну зачем же нас распускать, мы еще много пользы принесем.

– Скорее, не пользы, а добра.

Мы посмеялись. Подразделение «Таймыр», созданное еще в начале пятидесятых, занималось контрабандным ввозом изделий, технологий и прочих секретов. Сейчас это синекура для дожидающихся пенсий чинов из разведки и МИДа.

– Кроме того, ты сибиряк, – продолжал Валерий, – а значит, патриотам заведомо не сочувствуешь.

– То есть?

– Ну, вряд ли много сибиряков хотят, чтобы их страна снова стала российской колонией.

– Мм… да, пожалуй, таких я не встречал. Но, как ты знаешь, азиатская партия у нас сильна.

– Это другое.

– Другое… Ты давно знаешь Кристу?

– Лет десять, наверное. А что?

– Да мне может понадобиться человек, владеющий арабским. Я хотел поговорить с ней самой, но – ты же видел…

– Что я тебе скажу… Язык она, конечно, знает превосходно, но слишком много пьет и слабовата на передок. Если это тебя не смущает…

– Смущает. Это и смущает. А других, кто владел бы арабским, ты не знаешь?

– Пожалуй, нет. Но Криста должна знать. Поговори с ней.

– Поговорю… Ну что? Четверть четвертого. Поедем?

– Да. Да, надо ехать.

– Куда тебе?

– На Трубную.

– Там живешь?

– Нет, там редакция. Надо еще поработать.

Я завел мотор, прогрел его, потом оглянулся – чисто автоматически, – прежде чем выехать на полосу. Если бы я промедлил еще одну секунду, на этом все бы и кончилось.

– Прыгай!!! – заорал я, выбрасываясь на дорогу.

«Элефант»-тягач разгоняется до ста сорока; думаю, с такой скоростью он и шел. Наш «зоннабенд» смяло, как пустую жестянку, и я уж не знаю, чем меня оглушило: грохотом, или воздушной волной, или это была просто психогенная реакция, – только я очнулся уже тогда, когда «элефант» развернулся и надвигался, ревя; я столбом стоял на осевой и тупо смотрел, как он быстро увеличивается в размерах, и на душе у меня было легко и спокойно, как бывало разве что в том семеновском подвальчике. До тягача было рукой подать, когда я обманно вильнул корпусом вправо, а сам прыгнул влево. Голый автоматизм, этому нас учили. «Элефант» проскочил мимо и больше не возвращался – растаял во мраке, растворился, как призрак.

– Валера!

Он вылез из кювета – еще один призрак. Я его еле видел. В глазах плыли лиловые круги – и от напряжения, и от слепящих фар «элефанта». И тут, понимаете, загорелся наш «зоннабенд» – сразу весь.

– А реакция у тебя хорошая, – сказал я.

Он промычал что-то в ответ. Даже в том красно-дымном свете, что исходил от нашего бедного «зоннабенда», видно было, что Валера бледнее смерти. Потом он сел прямо на асфальт.

– Ты что, ударился?

– Башкой… вот тут…

На темени у него вздулась шишка никак не меньше кедровой.

– Ничего, нормально, – выдохнул наконец он, когда я закончил осмотр. – Нормально, обойдется. Бывало хуже…