Это не звёзды

Черные-черные тучи.
Я бы, расслабившись, лег
В капельном звоне текучем
И в крематорий, и в гроб:
Только бы больше не слышать,
Как на обугленный мозг
Медленно капает с крыши.

5. Спортсмен

Упрись о пол и отожмись.
Она слегка, в последнее,
Была нещадно пьяной – жизнь.
Давай-ка пропотеем.

И, отдышаться не успев,
По прессу, до коленочек.
А после – до инфаркта бег…
По парку – не по девкам.

Холодный и горячий душ —
Счастливые мгновения.
А если кто-то спросит: «Бушь?» —
В ответ ему презренье.

Андрей сегодня – не алкаш.
Налейте-ка, ущербные,
Себе, что стал Андрюха ваш,
Ни дать, ни взять – спортсменом.

6. Глаза

Смотри. Смотри в мои глаза.
Устроим тет-а-тет интимный.
Любовь, она наполовину
В глазах. И ты, я вижу, «За».
Смотри, родная, не моргая,
И в уголке моих белков
Увидишь, что не представляешь.
Увидишь, что сильнее слов.

Смотри-ка пристальней. А сам
Твои ресницы посчитаю.
Прости меня, моя родная,
Что все признания – попса.
Зрачки в зрачки – не рок-н-рольно.
Но ты смотри. И буду я
Смотреть глаза в глаза. И только.
Смотреть, любимая, в тебя.

7. Преследователь

Преследователь бродит личный
За мной, хвостатый и ушастый,
По комнатам, мяучит зычно.
От серой этой даже страшно.
И пусть язык её не ясен,
Но я читаю между строчек:
Хозяин матерно прекрасен,
Прекрасен очень-очень-очень.

Когтями упираясь в пятки,
Идет, не прекращая пенья.
Ей абсолютно не понятно,
С чего трещит мое терпенье.
Я обернусь и крикну: «Киса!».
Она прижмется к полу, будто
Пытаясь с этим полом слиться.
Минута, две, еще минута.

Мне надоест. И, отвернувшись,
Продолжу шаг по направленью.
И буду ор кошачий слушать,
Смирившийся с кошачьей тенью.

8. Сочный

Парикмахер по газонам,
Оставляя «ёж» зеленый,
Шел машинкой понемножку,
Брызгая зеленой крошкой.
Пахла улица арбузом,
И шептали в уши музы.

В майский день, до жути сочный,
С языка слетали строчки.
И прохожие смотрели
Вслед поющему Андрею.
Неосознанно пускались
У прохожих ноги в танец.

9. Хирурги-ниндзя

Проснешься без какой-то части важной.
Туман. Хирург тихонько шепчет в ухо:
«Подумаешь, лишь часть – не так уж страшно…
А мог бы умереть в треклятых муках…».

А может для тебя милее смерть,
Чем жизнь без этой части наблюдать?