Адвокат

Марков оторвался от Чейза и посмотрел на Челищева.

– А покойничек питерский был?

– В том-то и дело, что нет… Из приехавших за счастьем. Притом недавно приехавших.

Степан скривил нос и с сомнением покачал головой.

– Да, я понимаю, что вы не волшебники… Но вдруг? Это мне лично надо. Очень!

Марков вздохнул и прищурился:

– Разве что только для тебя!.. Попробую что-нибудь!

– Лады! Заметано! Заранее благодарю. Только пробуй, если можно, побыстрее… Я боюсь, и так времени слишком много потеряно…

Прошло еще несколько дней, и однажды после обеда к Сергею в кабинет заглянула баба Дуся, которая стрельнула у Челищева сигаретку и, затянувшись дымом, сказала:

– Машка-то Плоткина – дело в архив отписывает…

– Какое дело? – не сразу понял Сергей.

Баба Дуся вздохнула, покачала головой и ушла.

Сергей, конечно, уже понял, что в архив списывают дело об убийстве Челищевых – как раскрытое. Убийца – Касатонов – был пойман, вину признал и погиб во время попытки к бегству. А расхождения в его показаниях с данными экспертизы? Кто с этим будет возиться, кто обратит на это внимание?

Понимая все это, Челищев все-таки пошел к Плоткиной.

Мария Сергеевна что-то писала и радостно, по-доброму, заулыбалась Сергею.

– Заходите, Сереженька, садитесь…

Садиться Челищев не стал. С иронией посмотрев на Плоткину, он зло спросил:

– В архив, значит? – и кивнул на нетолстую папку.

– А что? Дело раскрытое, ясное… Есть, конечно, кое-какие огрехи, но – где их нет?

– Угу… Раскрытое, значит… А можно мне дело полистать немного?! – протянул было руку к папке Сергей, но Плоткина накрыла ее своей рукой.

– Сергей Александрович, я понимаю, погибли близкие вам люди… Когда могла, я шла вам навстречу… Ничего хорошего из этого, как видно, не вышло… Я позволила вам быть на эксперименте – а ведь это после вашего прихода Касатонов вдруг решился на побег…

– Что?! – оторопел Челищев.

А Плоткина вдруг посмотрела на него холодно, без всякой пенсионной доброты в глазах:

– Вам что-то не нравится, Сергей Александрович?

Сергей постоял немного, дергая щекой, и кивнул:

– Да, Мария Сергеевна. Мне все не нравится!

И шарахнул дверью кабинета Плоткиной.

Вызов к Прохоренко не заставил себя долго ждать. К Челищеву прибежала взволнованная Воронина и, испуганно тараща круглые глаза, пролепетала:

– Сережа, тебя к шефу… – Юля понизила голос и добавила: – Злой, как черт! Ты что, натворил что-нибудь?

Сергей смял окурок в пепельнице и буркнул:

– Нет, только собираюсь натворить… Сейчас буду.

Николай Степанович разгуливал по своему кабинету со скоростью, явно превышающей скорость его обычно плавной степенной походки. Руки Челищеву на этот раз он не подал и сесть не предложил.

Челищев молчал, предпочитая, чтобы разговор начал Прохоренко. «Ишь ты, какие мы сердитые-то… Ну давай, Козявочник, начинай меня прорабатывать. С чего начнешь? Не иначе как со сторожа-упокойничка…» – усмехнулся про себя Сергей.

– Сергей Александрович! – словно угадав его мысли, развернулся к Челищеву Прохоренко. – Что у вас со сторожем «Кристы»? Почему затягиваете? Вам по срокам уже давно пора на 201-ю выходить, но вы, видимо, заняты более важными делами, и на вашу непосредственную работу времени не остается… Мне непонятно, почему вы занимаетесь личными вопросами в ущерб служебным?!

Челищев, подавляя поднимающееся раздражение, ответил:

– Я не личными делами занимаюсь…

Но Прохоренко, поднимая тон, перебил его:

– Вы не в частной лавочке работаете, Челищев! Если вам частным сыском заниматься хочется – пожалуйста, никто не держит! Лицензию получайте – и вперед! Но и тогда вам никто не даст права оскорблять наших заслуженных работников. Мария Сергеевна не заслужила хамства от вас, который вдвое младше ее по возрасту! Да она в прокуратуре работала, когда вас еще на свете не было! Плоткина душой за дело болеет, и мы никому не позволим так с ней обращаться!

– «Так» – это как? – спросил Челищев, но Прохоренко продолжал свою гневную речь, не обратив на реплику Сергея никакого внимания:

– Впрочем, вы не только с нашими сотрудниками конфликтуете, но и оскорбляете представителей других ведомств, поднадзорных нам, что вдвойне безнравственно.

– Кого это я оскорбляю?

– Чернов, которого вы незаслуженно облили грязью, прилюдно причем, с отличием закончил школу милиции, этот офицер на хорошем счету, и вам никто не…

Кровь бросилась в голову Сергею, когда он вспомнил жалкое лицо Чернова, ковылявшего с пистолетом к остывающему телу Касатонова… Уже не очень отдавая себе отчет в последствиях, Челищев хрипло спросил, как выплюнул:

– Что с делом Челищевых делать будете? В архив прятать?!

Николай Степанович словно поперхнулся, побагровел и рявкнул:

– Вы забываетесь, Челищев!

Сергей сдавленным голосом, чтобы не заорать от ненависти и злобы, прохрипел-прокаркал:

– Это вы, похоже, давно забыли, где работаете и для чего…

Прохоренко был уже не багрового, а какого-то нехорошего синеватого цвета.

– Ах ты… щенок! Не хочешь работать – никто не держит… Клади удостоверение на стол – и куда угодно!