Почти идеальный герой

– На этой земле бомбил?

– Я вообще тут первый раз. Хату по замку выбрал. Замок – говно.

– Отлично! Меня не очень волнуют подвиги, совершенные где-то там, за горизонтом. А тебя, к примеру, волнует, если какой-нибудь твой знакомый погуливает с чужой женой?

– Да пофиг, – догадавшись, о чем речь, хмыкнул Целовальников.

– Супер! Мы оба вменяемые, благоразумные люди с легкой степенью пофигизма.

– Я сразу врубился, что ты в шкафу делал…

Теперь понятно, почему красотка дверь не открыла. Ждала, пока любовник в шкаф спрячется. Классика «Аншлага».

– Понял правильно, но сказать нужно другое.

Матвей уже не нервничал. Со спокойствием удава смотрел на жертву.

– Например, что хату присмотрел давно, приходил, наблюдал. А я сидел в засаде и тебя поймал. В засаде, а не в шкафу. Одетый. Усекаешь, Целовальников? И мы очень красиво разойдемся. Копать дальше не буду. И другим не дам.

– А если будешь?

– Тебе никто не помешает сказать правду. Решай… В конце концов я со своими проблемами разберусь, но тебе от этого лучше не станет. Поверь.

Вообще-то разбираться с Алкиным мужем совсем не хотелось. Здесь ни должность, ни звание не помогут. Ни даже табельное оружие.

С Аллой Мотя познакомился в караоке несколько лет назад. Во время «привальной» за вступление в должность. Времени не теряли. Он не женат, она в поиске, почему бы не отдаться плотским утехам? И пошло-поехало. Алла жила на его территории, в общаге бывшего стекольного завода, иногда в гости заходила во время ночных дежурств. Девушка видная, но не успешная в личной жизни. За душой средняя школа, курсы массажа и пара сотен подписчиков в соцсетях. Искала крепкое мужское плечо с материальным достатком и желательно жилплощадью. Матвей в принципе подходил. Копы сейчас неплохо получают, и не только от государя, квартирка, хоть и однушка, но зато своя – бабкино наследство. Да и парень породистый, девки таращатся. Чем не вариант? О чем и намекнула. Но кавалер пока не желал расставаться с юностью вешней, дорожа свободой, которая, как известно, превыше всего. И даже не в свободе дело. Налюбовался Матвей Александрович на семейные разборки. Вон хотя бы последний материал. Смотрели муж с женой сериал. У мужа очки запотели, а искать тряпочку не хотел – потерял бы нить сюжетную. Снял и протер о подол халатика любимой. Что вроде бы такого? Но супруга это как намек поняла. Сегодня мной очки вытираешь, а завтра – ноги. Высказалась. Муж ответил неласково – отвали, не мешай смотреть. И понеслось. Кончилось ножевым в печень. Она – ему. Реанимация, статья. На хрен такие сериалы. Хотя не в сериале дело. Кипело-кипело – и сорвало крышку. К Алле же никаких особых чувств полицейский капитан не питал, кроме телесных. В общем, не сложились семейные отношения. Зато сложились у нее с бывшим бандосом Телегиным. Воротниковый массаж ему делала. Так хорошо, что влюбился он в Аллу практически с первого сеанса. И через месяц сделал предложение. Свадебку сыграли отменную, со стрелялками, покатушками в карете и прочими понтами. В квартиру свою поселил и подарил тот самый массажный салон «Кудесница», где она зарабатывала на хлеб и вино. Выкупил по льготной цене у прежнего хозяина. Теперь не ломала она пальцы о чужие жопы и шеи, а руководила и направляла.

Все прекрасно вроде бы, да только не любила Аллочка Телегина. А по-прежнему вздыхала по Матвею. А тот и не отказывался от близости. Почему бы и нет? Главное – конспирацию блюсти. И ей хорошо, и ему неплохо. Идиллия.

Но ежели Телегин прознает – быть беде. Это сейчас он индивидуальный предприниматель, но мозги-то старыми, бандитскими остались. Понятия блюдет. А по понятиям, прощать такое совершенно невозможно. «Смерть легату от меча», как говорили в Древнем Риме.

И, конечно, отпустить Целовальникова было бы разумней. Но где гарантия, что не будет тот трепаться? А преступный мир тесен, не дай бог дойдет слушок до телегинских ломаных ушей.

Да и «палочку» срубить не помешает. Должность действительно светит. Майор Хром, не сегодня-завтра в Управу перейдет, а кто на его место? Матвей – самая подходящая кандидатура, таких показателей ни у кого на районе нет.

– Ну что?

– Лады, договорились…

Рапорт Бердяев составил грамотно, как умел. Мотя давно усвоил нехитрое правило: главное – не столько сделать, сколько красиво преподнести. С этим правилом и шел он по полицейской жизни, получая премии и повышая авторитет. Так и так, добыл оперативную информацию, что условно осужденный Целовальников не встал на путь исправления, а продолжил преступную деятельность. Приступил к его разработке, подвел агента. Узнав, что Целовальников собирается на дело, самостоятельно установил за ним наружное наблюдение. Выяснил адрес потенциальной жертвы, договорился с хозяйкой о засаде и лично задержал преступника с поличным. Бла-бла-бла…

Отнес рапорт майору Хрому, который пока так и не стал подполковником. Того не было, оставил у секретарши Эльвиры, девушки знатной во всех отношениях, которая, так же как и Алла, вышла замуж не по любви, а с Матвеем находила духовное утешение. В основном у нее дома.

– Моть, а почему ты в одном носке? – заметила наблюдательная секретарша.

– Холостая жизнь, – кротко ответил Бердяев.

– Так… Может, заскочишь вечером? На «чашечку мачо». Стас на день задержится.

Хорошо бы… С Аллой-то облом вышел. С другой стороны, только в себя пришел от пережитого. Но вновь инстинкт победил разум. В конце концов, снаряд в одну воронку дважды не падает.

– Обязательно. Только зачем ждать вечера? Давай в обед.

В коридоре столкнулся с бывшим наставником Гуляевым.

– Везунчик ты, Моть. Мне б так перло.

– Это не везенье, а высокий профессионализм, основанный на грамотной агентурной работе.

– Агент случайно не из «Кудесницы»?

Блин, слухи разлетаются со скоростью гиперзвука.

– Я агентуру не свечу, – улыбнулся Матвей.

– Главное, чтоб она тебя не засветила, – пыхнул пивным перегаром Леха. – Кстати, про долг. Я тебя в последнюю сводку вписал, а тобой там и не пахло.

Намек понятен. Придется рапорт переписывать.

– Не вопрос. И тебя впишу. Был на улице, прикрывал.

– Активно прикрывал.

– Конечно.

Деловой разговор прервала дама предпенсионного возраста, влетевшая в отдел, словно Зевс-громовержец. Марь Петровна Галкина, раз в неделю обвиняющая соседа-алкаша в наглом воровстве продуктов и требовавшая его немедленной депортации за Урал. Участковый пытался разобраться с соседом, но тот цинично жрал улики. Поэтому теперь несчастная осаждала уголовный розыск в лице Бердяева.

– Опять украл! Сволочь поганая! Когда ж вы его к стенке поставите?!

– Здравствуйте, Мария Петровна, – спокойно поздоровался Матвей. – Опять огурцы?

– Да! Две банки! Три литра! Я ж их собственным горбом! Скотина! К стенке! К стенке!

– Видите ли, Марь Петровна, я вам уже неоднократно объяснял: за огурцы не расстрелять. И даже не посадить. Если они не золотые и не содержат государственной тайны. Малозначительность. Поставьте на балконе перегородку.

– Ага! А деньги где взять?! Может, вы дадите?! – продолжала бушевать Галкина.

– Ну тогда подсыпьте в огурцы слабительного. Не так обидно будет.

– Профилактика, – с улыбкой добавил Гуляев.

Выставив Галкину, Бердяев набрал Аллу.

– Я все решил. Вопрос закрыт, ничего не бойся… Да, и вот еще… Там под кроватью мой носок. Выкини… От греха.

До обеда Матвей вызвал следователя, которому передал Целовальникова. Поприсутствовал на допросе. Федя не подвел, рассказал все, как надо. Опер якобы выскочил из коридора, а хозяйка была максимально одета, чуть ли не в паранджу.

Окончательно успокоившись, поковырялся с заявительскими материалами. На днях обещали проверку. А тут и обед подоспел.