Партизаны последнего времени

– Это Толик.

– Анатолий, – мгновенно отреагировал Толик. Это был высокий худощавый субъект в очках с изящной оправой, при галстуке и костюме. Рыбий холодный взгляд, казалось, не выражал ничего, а может, так преломляли свет очки, надежно защищая от любой попытки заглянуть ему в душу.

– Юрик.

Рыжеватый детина, похоже, был не против подобного именования. Он закатал рукав рубахи так, что обнажилось плечо, и согнул руку в локте:

– Это ты видел?

Взбугрившиеся мышцы произвели на Павла серьезное впечатление. Вздумай он последовать примеру Юрика, результат был бы довольно жалким. Внутри что-то ёкнуло, но пусть это что-то так и остается внутри. Показывать слабину было нельзя.

– И что это значит?

– Это значит, что ты слишком близко подошел к Инне. Слишком близко и слишком быстро – всего за пару недель. – Юрик не спеша вернул рукав в исходное положение. Движения были мягкими, почти кошачьими, в высшей степени исполненные собственного достоинства, – так знаменитый профессор укладывает в портфель демонстрационные образцы и прочую чепуху после особенно удавшейся лекции.

– Мы хотим знать, кто ты такой, – встрял Анатолий.

– Я же Вам говорила. – Инна заметно волновалась. – Его зовут Павел, мы вместе учимся.

– Ага, вроде как вместе. Только познакомились всего две недели назад, – Анатолий победно сверкнул очками.

– Ну, не совсем вместе, – факультеты у нас разные.

– А ты сама о нем много знаешь?

– А что я должна знать?

– Ну, хотя бы из какой он семьи, кто его родители, на какие деньги живет.

– Вопросы слышал? – вполголоса спросил Юрик, нависая над их частью стола. Он смотрел на Павла исподлобья, не мигая, и взгляд его был тяжел.

Павел допил пиво и поставил пустой стакан прямо под носом у Юрика.

– Не знаю, с чего бы мне вздумалось на них отвечать…

– А ты отвечай, не думая, – более правдиво получится. Ну?

– Не нукай – не запряг.

– Дурак! – беззлобно заметил Юрик и откинулся на спинку стула. Над столом сразу стало просторно. – Я же для Инки стараюсь. Ты хочешь с ней встречаться или нет?

Подала голосок и Юлька:

– Представь себе, что ты это всё Инне рассказываешь. А мы при этом оказались случайно.

Павел взглянул на Инну. Она-то чего ждет от него? Что он полезет в драку? Или что примет предложенную ему почетную капитуляцию?

Наклонив голову, Инна размазывала по столу трубочкой от коктейля какую-то лужицу. Юлька оказалась настырной:

– Инна, тебе-то самой это интересно или нет?

– Да-да, – Павел удивился – у нее оказался взгляд затравленного зверька. Неужели она так за него переживает? – Павел, пожалуйста, ответь им – это действительно нужно. Они – хорошие ребята и не хотят тебе зла.

– А ты сама что хочешь услышать?

– О родителях, – подсказала Юлька, и Инна быстро-быстро кивнула, как бы подтверждая свое авторство на этот вопрос.

– Отец – менеджер в торговой фирме. Мама – архитектор. На жизнь хватает.

– Сидишь на родительской шее? – Анатолию, пожалуй, следовало дать в морду. Или как там – съездить по очкам, в его случае это звучит более правильно. Но, раз ответив, незачем лезть в бутылку.

– Когда мне нужны личные деньги, – Павел интонационно подчеркнул слово «личные», – я подрабатываю. Например, пишу тексты для одного из рекламных агентств.

– Дай сюда руку. – Павел повиновался команде, даже не осознавая, что он делает. Юрик поиграл пальцами на его запястье, нащупал пульс и снова скомандовал:

– Смотри мне в глаза. Кто такой Ротшильд?

– Довольно богатый мужчина.

– Как ты относишься к ФСБ?

– Там работают профессионалы, вам не чета.

Юрик отпустил руку.

– И? – поинтересовался Анатолий.

– Кто его знает… Надо его Масенке показать. У того нюх – он их нутром чует, что ли…

Юлька отодвинула стул и вылезла из-за стола:

– Вы как хотите, а я иду домой. Впрочем, хотелось бы рассчитывать на провожатых.

– Ладно, пойдем. – Юрик стукнул Павла в плечо: – Прощевай, брат. Еще увидимся.

Чуть помедлив, поднялся и Анатолий:

– Инна, ты остаешься?

– Я сегодня не сильно спешу. – У нее в глазах снова зажглись лукавые огоньки. И Павел почувствовал свое сердце. Оказывается, последние полчаса оно только и делало, что замирало, а теперь застучало часто-часто, и грудь затопило теплом.

3. Тень за спиной

Они шли улицей, прямой и длинной – милое сочетание. Она легла им под ноги инкарнацией маленькой бесконечности – бесконечности на двоих. Никаких поворотов, никаких посторонних событий, никакой внешней среды. Если не считать фонарей. Но разве фонари горят не для них? Город заботливо осветил их пространство, чтобы они могли любоваться друг другом.

Но Павел не мог раствориться в этой идиллии. Его снедал вопрос. Какое-то время он пытался загнать его в небытие – обозвать ерундой и выкинуть из головы, но потом сдался и выпалил:

– Ты, наверное, считаешь меня слабаком. Мне следовало подраться с ними. И уж во всяком случае – не отвечать. Теперь ты будешь меня презирать – долго-долго.