Хрон
– Сомневаюсь. Мне очень нравится вид космоса и всего, что за бортом, но оттого вдохновения лишь меньше!
– Причина?
– Песня сразу в голове из прошлого воспроизводится, выталкивая остальное – «Земля в иллюминаторе».
Внезапно тоску Расковой и другие чувства отвлёк на себя колоритно выровнявшийся и полностью вписавшийся в прозрачной панели пейзаж. Затемнение произведённое «Борей» не сильно помогало, могучая Звезда словно рентгеном просветила внутреннее пространство «Гагарина». Хорошо, Сергей успел накинуть на глаза спутницы специальные очки, что по виду совсем непохожи на все, известные Катяе ранее.
– Посмотри, насколько оно большое! – Восхищалась девушка, – я знала: Солнце огромное, яркое, но, чтобы настолько! Не могла и представить, какое оно вблизи…
– Наша любимая Звезда – «Жёлтый карлик».
Хрон, подойдя к панораме корабля, элегантными движениями, подобно ведущему прогноза погоды начал выделять интересные места на панели.
– Сложно представить, – продолжил пилот, – насколько большое наше родное Солнце, пока не увидишь его вблизи. А истинные размеры «Бело-голубого сверхгиганта», например, «Ригель (β Ориона)», наш разум не может осознать по-настоящему… не говоря о «UY Щита» и ещё более массивных звёздах. Да, мы в силах представить – они огромны, Солнце по сравнению с ними маленький шарик, но осознать истинного величия гипергиганта, наш разум не в силах… по крайней мере – пока.
После возвращения на борт «Гагарина» робота «Бори», с отчётом о выполненной задаче по закачке в баки необходимых элементов, Сергей, отстранив ИИ от управления, сам принялся выстраивать маршрут судна от Солнца, через Венеру к Марсу. Здесь не было необходимости: автопилоты давно достигли высокого уровня и брать на себя управление кораблём, приходилось людям в крайних случаях. Просто это отвлекало космонавта. Рядом с Катей, почти одногодкой и человеком из тех, далёких лет, так похожей на его девушку, бесстрашный участник «Совета 12-ти», впервые за тысячу лет испытывал сильные, смешанные чувства. Конечно, стоило прибавить мощности в браслете и все эмоции, мысли – испарятся. Хрон не хотел.
– Здорово бы ещё услышать, что твориться вокруг корабля. Есть возможность? – Вывела спутница капитана судна из задумчивости.
– Вообще, в космосе, в привычном нам понимании звуков нет – не разносятся. Но мы можем их синтезировать через специальное устройство, так когда-то делали с «Вояджерами», только качественнее. Погоди.
Вскоре начиная с едва уловимых шорохов и расслабляющей вибрации, по нарастающей звуковой волне отсек управления наполнился колоритными мелодиями. Синтезированный «шум космоса» невозможно было для Кати описать словами. Столько тембров, гармоний, частот; подобное, в её времени не смогли бы и близко создать ни на одной студии.
Звуки сперва успокаивали, затем плавно переливались и «угрожали». Меркурий, словно выполнял роль ударного инструмента; Венера «играла соло»; каждое небесное тело, имело свой, неповторимый «голос». По затылку девушки пошла приятная щекотка, умиротворение, словно она слилась воедино со вселенной и сейчас, подобно лучу света, мчится по Солнечной системе. – «Так приятно! Почему Сергей не включил «синтезатор» раньше? Никакого браслета не нужно!» – Временно, ни о каком творчестве речи идти не могло; невольно, «девочка из прошлого» предалась в руки релаксации.
Спокойствие и безмятежность спутницы, порадовали Хрона самыми приятными, тёплыми чувствами. Давно он не испытывал подобного. – «О вселенная! Насколько Катя похожа на мою девочку: повадками, движениями, голосом… имена одинаковые. Может, я давно не общался ни с кем из начала прошлого тысячелетия? «Совет 12 – ти» не в счёт. Или… это не сходство, а она и есть? Просто за двенадцать веков я позабыл её, да и сам изменился? Внешность же тоже схожа: средний рост, стройная фигура, каштановые волосы, карие глаза. Нет. Хотелось бы… чтобы догадка оказалось верной, но спутать свою маленькую, единственную девочку, я не могу ни с кем, хоть пройдут миллиарды лет!»
Паршиво Сергею, в который раз осознавать беспомощность в вопросе о «возвращении» возлюбленной. Проклятый «побочный эффект» от мутации во время «Миссии 12 – ти», сколько ещё он будет терзать отважного покорителя Вселенной? С каждым прогрессом, научным прорывом, открытием и освоением планеты, мутированные люди из «Совета» становились величественнее, легендарнее. Да что там? На родной Земле, они давно не просто легенды – мифические личности, едва ли не «полубоги». Двенадцать человек, чей возраст превышает тысячу лет. Но и они – не всемогущие. Каждый из соратников имел подобную Хрону «занозу» в душе. Вероятно, без «побочного эффекта» невозможно, нельзя во Вселенной что-то приобрести, не заплатив ей за это. Каких только попыток Сергей не предпринял, чтобы найти тело или хотя бы генетические данные той, единственной, чувство вины перед которой до конца не всегда глушил браслет эмоций (разве что на полной мощности). Правда, после знакомства с Расковой, перед космонавтом встала иная проблема. Раньше он был готов если не «реанимировать» невесту, то хотя бы создать её «копию», ради чего не жалел ни средств, ни сил. А сейчас? Услышав слова ровесницы – «Вдруг это не я, а лишь копия девочки, погибшей больше много веков назад?» – Хрон начал сомневаться – осмелится ли он «копировать» её? Наверное – нет. Больше нет.
Из прострации Раскову вывел шум открывающегося шлюза: Сергей отправлял «Борю» за борт, с предметом похожим на венок.
– Так принято у нас, – поспешил пояснить капитан растерянной девушке, – отправлять поминальную корзину с табличкой и давать короткий лучевой залп, когда заходим на орбиту Венеры. В память о тех, кто тогда потерпел крушение на её поверхности во время «астрокруиза».
– Что же произошло?! Излагай, заинтриговал.
– Почему вас это так интересует всех? К Земле, когда обратно полетим, тогда расскажу, обещаю. Получилось, чего ни будь сочинить? – резко сменил неприятную тему пилот.
– Да! – радостно подпрыгнула Катя, – звуки космоса, его вид, наш полёт – меня просто разрывает творческая муза. Осталось взять в руки листок и карандаш.
– Больше переживала. Тебе следует отдохнуть. Сейчас «отчалим» от «Утренней звезды» и дадим полную, разрешённую скорость, а возможно… нет, нарушать правил не станем. Проснёшься, окажемся на подлёте к Марсу.
– Не хочу. Я ещё не насладилась всеми чудесами, Вселенная – завораживает.
– Успеешь! Поверь, где бы ты ни оказалась в будущем, каких красот не повстречала, всегда, рано или поздно – соскучишься по Земле. Нет прекраснее нашей планеты ничего – абсолютно. Теперь – отбой, команда.
В выделенной каюте Екатерине понравилось, как и всё, что её ожидало на «Гагарине», включая капитана. Опустившись в удобную постель, девушка под синтезированные звуки космоса, его ласковый переливающийся свет сквозь прозрачную панель, с радостными мыслями быстро заснула. Получилось, написала! Не одно, а несколько стихотворений, плюс короткий рассказ о звёздах, значит – это правда она. Все воспоминания, чувства – её! Катя «оригинал», а не какая-то «копия», давно погибшей девушки.
Настала очередь Расковой стоять неподвижно возле прозрачной обшивки, наблюдая за приближающимся Марсом. Она иначе его представляла, а он оказался похож… на Землю!
Хрон понял, чем вызвано удивление спутницы.
– Думала, встретит нас «Красная планета»? Мир ржавой поверхности и пыльных бурь?
– Вообще-то – да! Что вы с ним сделали?
– Терраформировали, говорил же. Понадобилось чуть больше двухсот лет, чтобы из почти безжизненной планеты, сделать подобное. Пора готовиться к посадке, вернее, «десантированию».
– Что? – Расстроилась девушка, – снова лезть в «сумасшедшую капсулу»? Я думала, мы на корабле приземлимся.
– Правильно говорить – совершим посадку или примарсианимся. Нет – это слишком затратно и неразумно. «Гагарина» оставлю в руках Бори, пусть кружит по орбите, а мы в маневровой каюте спустимся. Пойдём.
Отстыковавшийся от «Гагарина» аппарат, оказался намного больше и комфортнее капсулы, доставившей Раскову на борт – это радовало.
Сквозь прозрачное отверстие в днище плавно приближался Марс. Через редкие облака виднелась лёгкая дымка, словно поверхность дышала, «выпуская пар изо рта» на холоде: получившая «новую жизнь» планета, встречала рассвет. Гору, к которой двигалась маневровая кабина, окутывало большое облако, напоминающее «летающую тарелку» и стихотворение Лермонтова, – «Ночевала тучка золотая, на груди утёса-великана».
Восхищение и очарование от вида другой планеты, для Екатерины постепенно сменилась тревогой, ей показалось, что-то пошло не так и они скоро столкнутся с невероятной по размерам в сравнении с земными, вершиной.
– Сергей, тебе не кажется, нам пора облетать препятствие?
– Зови меня Хрон, я привык к позывному больше, чем к имени.
– Хорошо.
– Нет, всё правильно. Мы примарсианимся на вулкане «Олимп» – высочайшая гора Солнечной системы. Символичная отсылка к древнегреческой мифологии, верно? Раньше у меня станция располагалась в кратере «Птолемей», именно там совершил мягкую посадку первый космический аппарат… советский! Сейчас на планете выведено много различных организмов, в том числе и крупных; неохраняемые базы на досягаемой для них поверхности стало иметь небезопасно – повреждают. А Олимп недоступен ни для кого, кроме космонавтов. В жерле вулкана самая передовая и дорогая станция Марса, открытая лишь «Совету 12 – ти». И… их гостям. Спустимся на равнину непосредственно из станции, через лавовую трубку в подъёмнике, легко и быстро, не переживай.
– Интересно. Надеюсь, он не действующий? – Усмехнулась Катя.
– Почему? Вызвать извержение не составляет труда. Более того, мы использовали Олимп для ускорения терраформирования. Спорное решение, но сработало.
– Ты серьёзно?
– Да. Сейчас он «усыплён», жерло «законсервировано», нет поводов для беспокойства. На Марсе несколько иные условия обитания, нежели привычные тебе, посему категорически запрещено снимать «УКСО» (универсальный костюм сохранения организма), даже находясь внутри станции. Ничего не изменилось с годами – техника безопасности «прописана кровью». Космос не прощает ошибок и тем более халатности. Венера хорошо это продемонстрировала.
– Можно подумать, я бы сняла костюм! Интересно, для чего? Позагорать или поплавать на марсианском пляже?
– Не обессудь, таковы правила – обязан предупредить. Насчёт «поплавать», зря иронизируешь! Весьма приятно, необычно, купаться в местной воде: другие свойства планеты способствуют отличным ощущениям. Правда, не во все водоёмы можно нырять, некоторые озёра очень красивы, прозрачны, но содержат много химических соединений. В твоё время такой водой полы в больницах хорошо было бы мыть.
– Что ещё необходимо знать? Динозавры на нас не нападут?
– Нет, их не выращивали… пока. Для здешних приматов мы «боги», не забывай. Встречи с ними сводятся к минимуму, но если попадутся на пути, поверь, вреда не причинят. В непредвиденной ситуации – костюм защитит тебя и в случае агрессии со стороны местных обитателей, от малейшего насекомого до мамонта.
– Скажи, зачем понадобилось всё? Я имею в виду выводить неандертальцев, «дарить» им планету? Пойми правильно, не хочу обидеть, просто складывается впечатление, словно вы хотите… показать своё тщеславие, потешить самолюбие.
– Нет. Мы стали очень практичными. Клонирование вымерших видов произведено в интересах науки. После того как человечество едва не погибло, у нас преобладает идеология – сохранить и расширить свой вид.
– А языком более популяризированным?
– Хорошо, повторюсь. Мы не обнаружили в соседних созвездиях разумной жизни. Уверены, где-то дальше, обязательно найдём; уверены и в том, что были инопланетные расы в прошлом, появятся в будущем. Цивилизации зарождаются и быстро гаснут. Причины? Почему вымерли неандертальцы и другие виды? Раньше считалось, этому способствовали мы… да, отчасти, верно, но не только. Эволюция не может стоять на месте. Она движется либо вперёд, либо с визгом катится назад! Разум, дойдя до точки совершенства технологий, зачастую становится «ленивым», оттого деградирует и – вымирает. Сейчас это наша основная гипотеза… страх. Потому и нужно осваивать космос; изучать любые виды, растения: как будущие, так и вымершие. «Лезть в каждую дырку», но двигаться вперёд. Иначе – вымирание. Многим людям на Земле, давно нет смысла трудиться, работать умственно или физически, тем не менее «Совет 12 – ти» установил закон – каждый должен находиться при деле. Неважно: садоводство, вязание, плетение корзин, разгадка кроссвордов; главное для каждого представителя вида людей – не деградировать. Сопутствие деградации – признанное преступление. К счастью, заставлять насильно никого не приходится, мы изменились: у каждого есть работа, увлечение, хобби. Уже на генетическом уровне потребность – познавать мир.
– Звучит угрожающе.
Хрон усмехнулся, нежно приобняв девушку.
– Прилетим домой, поймёшь, что совсем наоборот. У нас не трудовые колонии, люди гораздо больше отдыхают и живут в удовольствие, нежели работают.
Совершенно другая природа, местность, растительность, небо Марса, вид Солнца, спутников Фобоса и Демоса, обескуражили Раскову. За какие только заслуги ей посчастливилось увидеть подобное, почувствовать это? Несмотря на, казалось бы, невероятную красоту «Красной планеты», Катя не забывала главных слов капитана, её нового наставника, – «Где ты не окажешься, помни: нет ничего красивее родной Земли. Рано или поздно – ты обязательно соскучишься по ней».
Сергей, немного подумав, взял на себя ответственность разрешить девушке прогуляться в окрестностях «НОМС» в кратере Гусева, пока он будет проводить собрание исследователей на планете в качестве представителя «Совета 12 – ти».
Екатерине посчастливилось встретить заплутавших в округе неандертальцев. Они оказали приятное впечатление – вовсе не дикари, выявили уважение «богине с Олимпа» на своём гортанном и непонятном языке, выглядели воспитанными представителями рода – человек.
Помимо восхищения, «древние люди» нагнали и тоску, снова появились сомнения – настоящая ли она? А не подобно им, генетически выведенная «копия»? Да, стих и рассказы девушка написала, но… Раскова не всё помнила, что случилось с ней тогда, больше тысячи лет назад. Вдруг всё её творчество на «Гагарине» было заложено в памяти раньше, незадолго до того, как предаться забвению, «кануть в тысячелетие». Например, на атомном ледоколе, а она это позабыла? Теперь, на подсознательном уровне вспомнила и изложила?
Катя с Сергеем не пробыли на Марсе и одного сола: загруженность соратника «Совета 12-ти» работой, обязывала быстрее возвратиться на Землю. Екатерину расстраивало, что она успела посмотреть многое из чудес «Красной планеты», не повстречалась с мамонтами, прочими вымершими видами кроме неандертальцев. Хрон подбодрил её, пообещав взять к себе в официальные спутники, сделать первой помощницей и тогда – она успеет насладиться не только красотами Марса, но и многими другими загадками Вселенной.
Со своими переживаниями, навеянными от встречи с неандертальцами, Екатерина решила поделиться с наставником, когда они возвращались в маневровой каюте на орбиту.
– Опять за старое? – Улыбнулся пилот, – я уверен, ты – настоящая. Успокойся, прилетим домой, убедишься. Доверься мне.
Хоть и сложно побороть переживания – Раскова верила Сергею. Взглянув на поднимающееся из-за «Красной планеты» Солнце, Катю пробило на сентиментальности, машинально приложила голову к плечу Хрона.
– Ты никогда не хотел просто взять и «копировать» свою возлюбленную?
Пилот ожидал подобного вопроса.
– Терзала такая мысль, но у меня нет её «данных», а после твоих волнений, по поводу – «настоящая» ли ты… решил отказаться от этой задумки окончательно.
– Знаешь, очень жаль, что я не та, кого ты ищешь второе тысячелетие.
Тяжко вздохнув, капитан снял «стабилизатор эмоций» со своего запястья.
– Уверена? А если та? Я уже сам начал сомневаться.
– Что ты имеешь в виду?! – Собиралась подпрыгнуть девушка, ремень вернул её в кресло.
– Не знаю… пару раз показалось – ты именно та, кого давно искал. Моя Катя. Прошло больше двенадцати веков, многое из своей памяти я перенёс на внешние источники… перестал верить в удачу найти её и потому не признал тебя, а?
– Погоди, но ведь я… я же должна была тебя узнать, вспомнить?
– Возможно – это лишь конфабуляция, и я начал грезить, видеть в тебе ту, кого хочу. С другой стороны, слишком много совпадений.
Раскова не услышала объяснений, её мозг занял один вопрос:
– Ответь. Если бы я оказалась той… тогда должна тебя вспомнить? Чувствую – у меня был близкий, любимый человек, но совершенно не помню его! А если это и правда ты? Нет… ты меня разыгрываешь. Хочешь отвлечь от переживаний, да? Слишком жестокий метод, Хрон.
– У тебя немало стёрто из памяти, особенно за год-два твоей… «прошлой жизни». А я… да, не выгляжу на свои тысячу двести с лишним лет… максимум на тридцать. Тем не менее время сильно изменила меня внешне и внутренне, ты запросто могла не узнать. Как и я тебя… но, повторяю, всё может являться лишь конфабуляцией в моей голове.
– Мы сможем выяснить абсолютно точно?!
– Запросто, когда вернёмся на Землю.
– Не подумай! Я не против того, чтобы ты оказался прав. Просто… ещё больше теперь боюсь: сейчас поверю твоим словам, а всё будет неправдой. Или…
Девушка замолчала, теряясь в догадках.
– Договаривай.
– Пойми только правильно. Вдруг ты попросишь и в НИГ, мне «нарисуют» память? Подобное в фантастике смотрела.
– Обещаю – не стану делать так. Слишком подло.
– Значит, ждём возвращения домой и продолжаем рассчитывать, что ты прав?
– Да. Только помни: надеяться следует на худшее. Столько раз за эти века ошибался, рассчитывая, – «Вот, вот – это она! Сейчас я найду её, верну к жизни», – и разочаровывался.
Раскова прибавила мощности на «стабилизаторе эмоций». До состыковки с «Гагариным», девушка больше не сказала ни слова.
– Можешь вновь поставить синтезатор звука космоса? – Попросила Катя, когда корабль взял курс к Земле.
– Конечно.
– Спасибо. Мне нужно «уйти в себя». Поскорее бы на нашу родную планету – домой.
– Всё разрешится, не успеешь заметить. И то, что ты не «копия» и, возможно, та, которую я давно искал… перед кем сильно виноват.
Екатерина не ответила, она тоже хотела этого, потому – боялась сглазить. Суеверие – свойственно людям. Несмотря на то что они постигли многие секреты космоса.
