Мир без изъянов

– Так куда ты собираешься меня вести? – спросил Блэк, расправляя плечи.

– В сад, – уверенно ответил Хайм, направляясь к выходу из комнаты. – Там свежий воздух, тишина, и, что самое главное, цветы, которые не задают вопросов, – Джеймс оценил колкость фразы, которая его совершенно не задела. Он привык к такому общению.

Когда они открыли дверь, перед ними предстал Эгберт, который, казалось, ожидал их появления с подсветкой на корпусе, которую можно было бы охарактеризовать как раздражение, будь он человеком.

– Наконец-то, хозяин решил проявить признаки жизни, – произнёс робот, его красный индикатор замигал чуть быстрее. – Но, позвольте напомнить, что вашему организму необходимо восполнить энергию. Прежде чем работать в саду, вам нужно поесть.

– Отлично, Эгберт, – с улыбкой сказал Хайм. – Тогда подай ужин в сад. Я помню, что раньше люди ходили на пикники. Почему бы и нам не попробовать?

Эгберт, выдержав небольшую паузу, словно обдумывая всю нелепость этого предложения, ответил:

– Хорошо, хозяин. Рад, что вы пока не требуете акробатических трюков. С моим телом это было бы затруднительно.

Хайм рассмеялся, отвесив легкую затрещину Эгберту.

– Вот за это я тебя и люблю, Эгберт. Без твоей прямоты жизнь была бы слишком скучной.

Блэк позволил себе тихо улыбнуться, наблюдая за этим обменом «любезностями». Что-то в этой непринуждённой атмосфере смягчило его внутреннее напряжение.

Они вышли из дома и прошли в сад по узкой тропинке, вымощенной мелкими камнями. Сад Хайма раскинулся словно оазис среди бетонного и стеклянного мира Медиополиса. Высокие деревья с густыми кронами создавали ощущение уединения, а аккуратные кустарники и цветочные клумбы придавали этому месту особый шарм. Каждое растение в саду казалось идеальным. Деревья были подстрижены в форме спиралей и пирамид, их кроны отливали мягким зелёным светом в свете скрытых садовых ламп. Между деревьями расположились кустарники с цветами, чьи лепестки переливались насыщенными глубокими оттенками. Но настоящей гордостью Хайма был розарий, расположенный в центре сада. Огромные кусты роз, выведенные вручную, радовали глаз своими необычными цветами: от глубокого чёрного до нежно-голубого и даже серебристого. Каждая роза была уникальна, и, казалось, что над каждым кустом кто-то потрудился с особой любовью.

– Нравится? – спросил Хайм, заметив, как взгляд Блэка задержался на розах, а глаза, казалось, стали больше линз очков.

– Признаться, впечатляет, – честно ответил доктор, окинув взглядом пространство. – Ты сам этим занимаешься?

Хайм улыбнулся, присев на корточки у одного из кустов и начав осторожно удалять сухие листья.

– Конечно. Сад – это место, где я чувствую себя… свободным, – признался он.

Блэк сел в ротанговое кресло-качалку, стоявшее рядом, и провёл рукой по его подлокотнику.

– Ты сам сделал это кресло?

– Да, – кивнул Хайм. – Иногда хочется отвлечься. Вот и подумал, почему бы не попробовать что-то новое.

Блэк нахмурился, задумавшись: «Откуда у него эти знания? Мы ведь не закладывали в его «Каплю Творца» навыков садоводства и ремесла. Возможно, сбой? Или это скрытая возможность инъекции, которую мы упустили?».

Доктор погрузился в размышления, откинувшись на спинку кресла. Его разум прокручивал сценарии один за другим: «Мы не знаем всего о «Капле». То, что она способна адаптироваться и перерабатывать информацию, было очевидно. Но что, если она… имеет не поддающиеся анализу возможности? И что, если Хайм – первый, кто начал выходить за рамки запланированного?».

В этот момент Хайм, закончив ухаживать за кустами, поднялся, стряхнул руки и посмотрел на доктора.

– Вы задумались, – заметил он.

– Привычка, – коротко ответил Блэк.

– Наверное, Вы думаете, откуда у меня взялись эти способности? – спросил Хайм с лёгкой улыбкой.

Доктор посмотрел на него, не скрывая интереса.

– Признаюсь, эта мысль пришла мне в голову.

– Честно говоря, я сам не знаю, – сказал Хайм, пожимая плечами. – Просто однажды понял, что хочу что-то вырастить. А потом стал изучать.

– Изучать? – переспросил Блэк.

– Да. Книги, старые голограммы… всё, что мог найти. Это успокаивало.

Доктор ничего не ответил. Он чувствовал, что в этих словах скрыта какая-то истина, которую он пока не мог разгадать. Но одно было ясно: Хайм – не просто результат эксперимента. Он был чем-то большим.

Между ними вновь повисла тишина, но на этот раз она была спокойной, почти умиротворяющей. Однако это продлилось недолго. Из-за кустов появилась парящая платформа, гружённая блюдами и напитками. Она мягко скользила по воздуху, словно была частью окружающей природы. Её сопровождал Эгберт, чей красный индикатор мигал в такт его размеренному брюзжанию. Робот выглядел, как всегда, важным и слегка ворчливым и беспрекословно исполняющим свои функции.

– Ваш ужин, господа, – произнёс он с ноткой высокомерия, остановившись перед Хаймом и Блэком. – С вашего позволения, я напомню, что сервировка для пикника не входит в набор моих стандартных настроек.

Хайм, не удержавшись, улыбнулся, подмигнув роботу.

– Ты потрясающе справился, Эгберт. Если бы я мог, я бы дал тебе премию, – с сарказмом заметил он, поднимаясь, чтобы перенести блюда с платформы на небольшой круглый столик из тёмного дерева, который стоял неподалёку.

– Премия? – с деланным удивлением переспросил Эгберт. – Ваша щедрость не знает границ, хозяин. Возможно, в следующий раз вы предложите мне медаль?

Доктор Блэк сдержанно улыбнулся, наблюдая за этой сценой.

– Медаль – это слишком банально, Эгберт. Думаю, тебе больше подошёл бы памятник, – с шутливой напыщенностью произнес Хайм, беря с платформы серебристую чашу с салатом.

Робот на мгновение прекратил мигание, будто обдумывая слова.

– Благодарю за столь лестное предложение, но, к сожалению, моя эффективность выше без подобных украшений. А теперь, если позволите, я удалюсь. У меня ещё куча посуды, которая, как вы понимаете, сама себя не помоет.

Хайм рассмеялся, провожая Эгберта взглядом.

– Ну что, доктор, давайте попробуем, что нам приготовил мой язвительный шеф-повар? – предложил он, усаживаясь за стол.

На столе стояли разнообразные блюда, каждое из которых выглядело словно произведение искусства. Тарелка с прозрачными ломтиками маринованного лосося, украшенная тонкими кольцами красного лука и прочей зеленью. Салат из свежих овощей с золотистыми орехами и блестящими каплями цитрусового соуса. Рядом стояла корзинка с запечёнными мягкими булочками, которые издавали божественный запах свежей сдобы.