Охота на Тигра 5. Отто фон Штиглиц

– Посторонись! – Эх, не успел. Свершилось. Адонсия проснулась, встретилась с действительностью и запулила струю ананасов, рябчиков и шампанского полупереваренного на Светлова. Не понравилась ей действительность.

– Бог шельму метит! – Вот теперь есть красивая фраза.

– Нажрались, как черти. Бог! Вот какого дьявола ты будил её?! – завопил старший лейтенант.

Как будто до этого чистый был. Весь в крови с головы до ног. Жидкость из организма. В жидкости. Чужого. Вот, теперь две жидкости.

– Переводчик же нужен. Сам сказал. – Адонсия извергла ещё одну струю зелёную поверх красной подсыхающей и опрокинулась назад на матрас.

– Нет, тут дольше находиться нельзя, я с вами. – Все вчетвером выскочили из этого вертепа. – Франческо Дель Боско, он же Федька Леший с завистью пятясь посматривал на неприкрытый срам. Или с вожделением. Ну, итальянки сейчас тоже ещё ничего не эпилируют, и, видимо, не многим краше испанок выглядят. Чего там вожделеть? Фу!

– Идём захватывать песочницу эту. Платформу с пулемётами. Там твоя испанская дива не нужна. Там нужен переводчик, который скажет, что немцы зовут несколько человек в гости, так сказать за дружбу братских народов выпить. Может, удастся чуть убавить количество бойцов у Франко. Не сильно охота пострелялки с пулемётами устраивать.

– Я планов наших люблю громадьё, размахов шаги саженьи. – Покивал Иван Яковлевич.

– Ваня, ты не суйся. Без тебя управимся, там всё на тоненького, а у тебя сейчас реакция не та. Займись Ивановной. Своди в туалет. А потом заставь в купе вымыть полы. У нищих обслуги нет. Или ты её обслужил? – Гыгыкнул.

– Окстись. На войне же. Она девчонка совсем.

– Ну, может и девчонка, но вторичные половые признаки присутствуют.

– Иван Ефимович …

– Товарищ полковник …

– Так мы идём? – прервал их увлекательную беседу Хуан. Молодость не терпится ей умереть.

– Переодеться мне надо. Представляю картинку, выхожу я весь в крови и блевотине на платформу забитую пулемётами…

– Да, Куинжи не осилит. Тут без Верещагина не обойтись, – Брехт, с тоской поглядел на дверь купе. А ведь как хорошо орден обмыли.

А вот интересно, разрешат ему в СССР носить орден «Алькантара»? Вручает это ему Калинин всесоюзный орден «Ленина» и спрашивает, увидев незнакомую звезду в самоцветах.

– А это у вас, что за орден, товарищ Брехт?

– А, это мне генералиссимус Франко вручил.

– Неожиданно.

Глава 2

Событие четвёртое

Объявляется посадка на рейс «Махачкала – Минеральные Воды».

Регистрация заложников у стойки номер пять.

Уходили перелесками. Должно быть, это не так называется. Предгорья, и время от времени рощица незнакомых деревьев, а потом снова луг со скальными выступами. Их не преследовали. Некому было. Ну, наверное. Да, нет, точно. Никто трупы, образовавшиеся после крушения поезда, не осматривал. Сами почти трупы. Пятеро раненых из трёх десятков и ещё трое покалеченных, тоже считай раненых. Плюс, все до единого помятые.

А всё из-за того, что не Брехт процессом захвата генерала Франко руководил. Вот если бы он командовал … Ерунда. Случайность. Точнее и не скажешь. А ещё полное отсутствие опыта боёв на движущемся составе. По понятным причинам не отрабатывали такие действия. Как-то смотрел Иван Яковлевич по ящику тренировку группы то ли «Альфа», то ли «Вымпел», то ли ещё чего. Отрабатывали спецназовцы захват террористов взявших заложников на борту пассажирского самолёта. Ещё они в этом же ролике и в дома, всякие горящие с выбитыми стёклами, заскакивали. На верёвках прыгали. Красота. Вот они эти альфо-вымпеловцы, всяко-разно, должны были тренироваться и на железнодорожном составе. Могут ведь террористы не только самолёт, но и поезд захватить.

– Это нападение! Гони в Турцию. У меня взрывчатка и автомат.

– Товарищ террорист это трамвай …

– А я сказал в Турцию! – тададах по крыше вагона из шмайсера.

– Хорошо. Хорошо. Пристегните ремни. Следующая остановка Стамбул.

– В Хургаду, что за Стамбул.

– Да, как скажите. Следующая остановка Хургада.

– Это же Египет? – возглас из салона.

– Ты куда меня сволочь везёшь? Я же сказал в Турцию!

Да, точно «Альфа» отрабатывала захват вагона в поезде. А они со Светловым пренебрегли. Всё по лесам, да по степи, да даже по скалам лазили, а вот по трамваям, тьфу, по железнодорожным составам, нет.

Брехт занимался с коммунисткой Адонсией в туалете их вагона водными процедурами. Старался отмыть девушку от … Ну, отмыть. Много там чего намешано и кровь в том числе, и сопли, и разные другие жидкости. Кровь-то. А врезал ей по сусальнику. Шутка. Пошла сама полоскаться, отстранив Ивана Яковлевича, твёрдой рукой, и споткнулась на полдороги. Упала и пятачком своим длиннющим горбоносым прямо о ручку двери в купе следующее по ходу. Расквасила, и так расквасила, что на сторону нос свернула, теперь будет длинный, горбатый и кривой. Будет, что внукам рассказать, если выживет, и внуки эти появятся.

– Бабуль, а чего у тебя нос кривой?

– Это я внучок принимала участие в захвате генерала Франко.

– Захватила? У нас дедушку звали Франка?

– Нет. Не захватила. Дедушку у вас звать Федька Леший, а по-итальянски Франческо Дель Боско. Там в вагоне при захвате пол был скользкий.

– Дела … А дедушка был боевой? – и козявку из носа да в рот.

– Дедушка у вас был говнюк. Вот же ж. Сказала гадость – вот тебе и радость. Не слушайте. Это такая испанская поговорка.

– Почему?

– Погиб он. Оставил меня одну с вашим папкой и тёткой Анной. Моряк был героический ваш дедушка. Торпедист был на торпедоносце. Торпедами стрелял из торпедных аппаратов.

– Героический?

– Да, у него даже орден есть. Сам Калинин награждал и руку жал.

– Здорово. Покажь.

– Утонул. Орден. Вместе с дедушкой. – И кулаком слезу к носу кривому погнала.

Одним словом, умывает он кровавые сопли на личике Адонсии, и тут как шарахнет. Как бабахнет. Как заскрежещет. Как … Как всё кувырком закувыркалось. Не долго. Один оборот. А звук скрежетания дальше понёсся. Брехт упал сначала плечом на дверь и вышиб замок хлипкий. Потом его стало вверх ногами разворачивать. Спасло то, что там трубы всякие в туалете, и Иван Яковлевич за одну из них уцепился, оказалась от титана с кипятком. Но этого мгновения, пока не бросил, хватило. Головой легонько стукнулся о потолок и стал падать на другой бок, вторая-то рука занята, он испанку под мышки поддерживал. Не бросил, хоть и не своя ноша. Ногами оба врезались в окно и вышибли его. А вагон снова стал наклоняться, надеясь на колёса встать, чуть момента инерции не хватило, почти встал, но потом снова на бок лёг. Брехт рукой за всё подряд хватался и за вышибленную раму окна тоже. Руку осколком распорол. Так обожжённую до волдырей. Не жалко.

Вагон лёг. Адонсия легла на него и закричала прямо в ухо ему. Что-то про деву Марию. А ещё коммунистка называется. Это русского поскобли, татарин будет, а коммуниста испанского поскобли, обязательно истинно верующую католичку обнаружишь.