Вовка-центровой 5

– Хорошо. Вэсёлая песня, – Сталин первый раз затянулся неглубоко и сразу выпустил дым. – Опят кров у тэбя, Володя. Власик, позови доктора. Ха. Ты волшебник, малчик, у меня голова болеть перестала. Ты, Фомин хорошие пэсни поёш, – Челенков думал, что Сталин и не помнит, как его зовут, всё мальчик и мальчик. Ан, нет. И имя помнит и фамилию.

– Спасибо, товарищ Сталин.

– Как заживёт губа, запиши песню на пластинку.

– Там бы, где я по гитаре стучу, нужно оркестр с восточной мелодией включить. – Предложил Вовка.

– Тэбе виднее. Мнэ нравится. Василий, ты позвони на «Мэлодию». Пусть сдэлают, как хочет малчик.

– Конечно, отец. Я третий раз слушаю, и каждый раз всё больше нравится песня. Интересный юмор, неожиданный.

– Иди, Володя, вон товарищ Виноградов пришёл. Он сейчас тебя полечит немного.

Минут через десять, когда Владимир Никитич обработал Вовке губу, и, мазнув на прощанье мазью, пахнущей камфарой, проговорил, разведя руками:

– Постарайтесь меньше петь молодой человек несколько дней, и двигаться меньше, а то губа плохо заживёт и рубец будет. Как будете с девочками целоваться?

– Фомин, поехали, быстрее, хватит симулировать, – Василий уже несколько раз заглядывал в кухню, где доктор обрабатывал Вовке губу. – Сейчас уже начнётся совещание у Аполлонова. Все там будут. А нас нет. Поехали.

Событие пятнадцатое

Иногда жертвуешь чем-то, тратишь последние силы, и кажется, что все напрасно. Однако если все сделал правильно, награда тебя найдёт.

    Роджер Федерер

Звание «Мастер спорта международного класса» введут только лет через пятнадцать. Сейчас для спортсменов после звания мастер спорта есть только одна ступенька. И она последняя и она даётся сейчас единицам. Эта ступенька – «Заслуженный мастер спорта СССР». У хоккеистов таких значков совсем мало. Можно по пальцам пересчитать. Чуть лучше у футболистов. Это звание получила вся команда лейтенантов, что совершила турне по Англии в 1945 году.

В команде МВО ВВС по хоккею, что собралась в приёмной Председателя Спорткоммитета Аполлонова Аркадия Николаевича, таких мастеров оказалось семь человек. К чему вся эта математика, а к тому, что решили в Спорткомитете не жадничать, и за привезённых в СССР два международных кубка наградить всех восемнадцать человек, включая Чернышёва Аркадия Ивановича, так как звание «Заслуженный тренер СССР» тоже введут только 1956 году. Ну, и он один раз не удержался и в Давосе вышел на лёд, а, значит, принимал участие и как хоккеист в теперь знаменитом на всю страну турне по Швейцарии и Франции. И наградить не только премией в две с половиной тысячи рублей каждого, но и присвоить всем, у кого этого звания ещё нет, звание «Заслуженный мастер спорта СССР».

Фомин, если честно, не ожидал. Понятно, что премию дадут, даже грамоту, но звание «Заслуженный мастер спорта». В семнадцать лет перебор? Это же не чемпионат мира? А уже прикалывая значок с легкоатлетом рвущим ленточку под красным знаменем, понял что сейчас не выступают советские спортсмены, особенно хоккеисты и футболисты на крупных международных соревнованиях. Только три турне футболистов было в Англию, Югославию и Скандинавию, и тоже тогда все заслуженными стали. Так это были просто товарищеские матчи. А сейчас кубок Шпенглера всё же официальный турнир. И не виноваты наши хоккеисты, что на голову выше тех же швейцарцев. Заслужили. Вовка просмотрел в приёмной, пока ждали Аполлонова, газеты «Советский спорт» за последнюю неделю. Половина каждой газеты их матчам посвящена. Есть чем Советским людям гордиться. У них сейчас тяжёлая полуголодная неустроенная жизнь у этих людей и победы хоккеистов над проклятыми капиталистами сытыми с разгромным счётом душу людям греют.

Челенков сидел на стуле в кабинете Аркадия Николаевича и краем уха слушал речи Савина и Василия Сталина, а сам вспоминал как уже во время «Перестройки» вышло постановление, которое впервые вводило небольшие льготы обладателям этого звания. Тогда установили надбавку в десять рублей к окладу для спортсменов и двадцать рублей для тренеров, и ещё какую-то непонятную льготу или премию, но Челенкова она тогда не коснулась. Там членам сборным в составе команд выплачивали семьдесят процентов оклада, пока он учится в учебном заведении после завершения спортивной карьеры. Наверное это касалось динамовцев и армейцев. Спартаковец Челенков на себе этого денежного дождя не почувствовал, хотя ведь учился в это время в Московском государственном горном институте и 1989 году получил звание ЗМС.

Прервал воспоминание Фёдора Аркадий Николаевич, словно его мысли подслушал.

– Сейчас на подписи в Совете министров находится документ, который регламентирует около тридцати льгот для заслуженных мастеров спорта. Все перечислять не буду, только самые важные назову. Это льготная оплата жилплощади, право на дополнительную жилплощадь, ежегодное санаторно-курортное лечение совместно с членами семьи, ежегодная экипировка, бесплатное посещение стадионов и пользование спортивным инвентарём. Много ещё разных льгот, как выйдет постановление, прочтёте в газете. Всё, товарищи, спасибо вам за победы. Все свободны.

Вовка прямо ждал, что сейчас Аркадий Николаевич скажет: «А тебя зятёк, я попрошу остаться». Но нет. Очевидно, успели доложить и о драке, и о её последствиях.

Чернышёв подсуетился и у Спорткомитета динамовцев ждал их автобус, который сразу отвёз их на стадион. Завтра предстояла игра. 29 декабря они пропустили матч с «Дзержинцем» из Челябинска на своём поле, и теперь уральцы, приехавшие в Москву на матч с «Крыльями Советов» и проигравшие его 1:5 вынуждены будут на следующий день играть с «Динамо».

Аркадий Иванович по дороге растерял всё празднично благодушное настроение.

– Фомин, вот как на тебя надеяться. Думал уже всё уступить тебе место в первой пятёрке. Староват стал для этого. Вижу сам, что скорость не та уже. Опаздываю везде. А теперь опять придётся на площадку выходить. Что ты за человек такой?! – Чернышёв ткнул пальцем в сине-зелёную физиономию Вовки.

– Аркадий Иванович, я специально ночами хожу по улицам и бандитов разыскиваю, чтобы с ними подраться. Эдакий народный мститель. Убежать надо было. А если пистолет у них? Бежать перекатами и зигзагом?

– Не увиливай. Мужикам опять за тебя карячиться.

– Я выйду с Дзержинцем…

– Никуда ты не выйдешь. Я решаю, кто и когда выходит. Тренируй молодёжь. И готовься к двенадцатому январю к матчу с ВВС. Кого можно из молодёжки взять на замену?

– Валька Кузин. Чуть вес и рост подкачал, зато движется, как метеор. Просто летает над полем.

– Кузин, так Кузин. У тебя вторая тренировка у молодёжки сейчас. Готовься иди, я подойду, посмотрю Вальку этого.

Глава 6

Событие шестнадцатое

Мы в ответе за тех, кого напоили!

Пиво к обеду в меру бери. Пей понемногу – литра по три.

Я столько читал о вреде алкоголя, что решил навсегда бросить читать.

Просто счастье, что соперником оказался новичок высшей лиги челябинский «Дзержинец». Это будущий «Трактор». Сначала обзовут лет через пять «Авангардом», а ещё лет через пять «Трактором». Команда создавалась эвакуированными из Ленинграда в годы войны рабочими. Конечно, никого из них не осталось, подросла молодёжь, попался директор огромного завода – любитель спорта, и создал вот эту команду. До уровня «Динамо» «Дзержинцу» очень далеко. Именно так и решили все до единого динамовцы. А ещё наложились два обстоятельства. Часть народа обмывала присвоение звания ЗМС и выдачу приличной премии, и эта часть пригласила в ресторан вторую часть. Премия была большая и потому водка с белой головкой лилась рекой. Вторым обстоятельством было то, что практически две недели та часть команды, что не поехала в Давос и Париж, тренировалась очень и очень спустя рукава. Старшим Чернышёв поставил нападающего Николая Поставнина, а ещё приглядывал время от времени за ними и Якушин. Люди, предоставленные сами себе, а ещё немного обиженные, что за границу не взяли их, приходили на тренировку, делились на две половинки и в своё удовольствие часок играли без особого энтузиазма, потом ехали, обедали в столовую и расходились по домам. Мужики в основном женатые, семейные, есть чем заняться дома.

Вовка молодёжь перед отъездом накачал, настращал, что приедет и устроит тесты, на скорость, на выносливость, на точность паса и старшим поставил Льва Яшина. Этого фаната домой приходилось выгонять, ну, в общежитие. И он так же с недетским фанатизмом отнёсся к возложенным на него обязанностям. Замордовал пацанов. Ничего, то, что их не убивает, делает только сильнее.

С водкой так не работает. С водкой работает наоборот. Она не убивает, но делает слабее.

На матч Чернышёв, очевидно, предчувствуя результаты вчерашнего обмывания красивых значков, дал команду прийти мужикам на полчаса пораньше. Вовка тоже предчувствовал. Он и Вальке Кузину дал команду чуть пораньше прийти и сам приволокся с формой. Синяк никуда не делся и, трогаешь когда его, отдавался лёгкой болью, нос вёл себя ничуть не лучше, он хоть и перестал сливу огромную напоминать, но при попытке себя пропульпировать, отзывался тупой болью где-то в центре мозга. И губа верхняя разговаривала плохо. То ли мазь так подействовала, что врач наложил, то ли это процесс заживления такой, но она тоже прилично опухла и саднила. Выходило, что в целом, голова была к матчу не готова. При соприкосновении с противником она сразу о себе напомнит. А хоккей это не шахматы, и соприкосновения будут, если выйти на площадку.

Поединок команд «Динамо» Москва и «Дзержинец» Челябинск начался 12 января в шесть часов вечера. За то время, что они в Москве отсутствовали, чуда не произошло. Вышек с прожекторами по углам площадки не поставили, деревянных трибун тоже не добавилось. Всё по-прежнему. Деревянные борта из неструганных досок с наружной стороны засыпанные снегом, для прочности, трибуны амфитеатром из утоптанного снега и новогодними гирляндами лампочки в семь рядов над площадкой. Стабильность. И не менее стабильно пришло посмотреть матч почти десять тысяч человек, которые не вошли на трибуны. Несколько тысяч человек столпились за трибунами из снега и видеть ничего не могли, два источника информации у них имелось, чуть хрипящий и не всегда внятный комментарий Вадима Синявского и крики счастливцев, оказавшихся на деревянных и снежных трибунах.

Синявский перед матчем по своей привычке зашёл в раздевалку к динамовцам и пожелал удачи, а заодно и поздравил новых заслуженных мастеров. От Вовки отшатнулся.

– Это да! Как под трактором побывал. – Потом осмотрел ещё раз, покачивая головой, – Ничего, Фомин, заживёт до свадьбы. В хоккей играют настоящие мужики, а их синяки и шрамы украшают.

– Угу. Теперь традиция у нас такая в команде, как важная игра, так Артист побитый и играть не может, – буркнул стоящий рядом Чернышёв.

Несло перегаром от всей команды. И несло – это самый безобидный из эпитетов. Разило лучше. С ног сшибало – в самый раз. На разминке покидали единственному адекватному игроку в команде Вовке Третьякову по нескольку шайб, да проехались от ворот до ворот. Третьякова Фомин на обмывание значка не пустил. Заманил к себе и тётя Света сняла с него мерки. Тоже ведь в сумме больше пяти тысяч получил. Вполне на новое пальто, новый костюм и пару рубашек заработал. Его же отправил Вовка на Казанский вокзал за швейными машинками и чемоданом с тканями со Светой. Сам пугать москвичей сине-зелёной физиономией не стал. Страна, конечно, должна знать своих героев, но не в таком виде.

И не понятно, то ли зря отправил, то ли наоборот правильно поступил, но швея уж очень тщательно с Третьякова мерки вечером снимала. И ещё они договорились на следующий день после матча сходить в коммерческий магазин за тканями и там вместе выбрать, что «Вовочке» понравится.

Ну, а что хотел? Тётя Света отлично понимает, что Наташа – это стена и её не отодвинешь. И так же отлично понимает, что если охомутает Третьякова, то считай, половина дела сделана. Вовка получает иногда за месяц больше, чем высокооплачиваемый слесарь шестого разряда за год. И если они вернутся чемпионами мира по футболу или хоккею, то и нормальная квартира в Москве перепадёт. А ещё подарки из-за границы. А то что она на восемь лет старше Третьякова, так что. Повезло, выходит пацану и мать будет и любовница и жена одновременно.

– Ей, Артист, а ты чего не на площадке? – Вовка сидел на скамейке запасных, завёрнутый в одеяло, и смотрел, как ползают по льду динамовцы, и не заметил, как со стороны трибун подошёл Якушин. – Ох, ты! Ничего себе! Аркадий говорил, что тебя избили, но что ты такой красивый постеснялся сказать.

– Пусть не лезут.

– Ну, ну. Видишь, что творится? – Хитрый Михей сделал всеохватывающий жест в сторону динамовцев.

– Переоделся даже.

– Правильно. Не знают мужики меры. И Аркадий хорош. Иди, разминайся и десяти минут не пройдёт, как ты там понадобишься.