Если ты мыслишь здраво – политика уже с тобой. Современная практическая философия

– Чтобы платить больше налогов, у большинства бюджетников зарплата должна быть гораздо больше, чем сейчас. Поэтому мы ещё маленькие патриоты, если платим мало налогов.

§2.6. О сеансе патриотического НЛП-воспитания профессора В. П. Воробъёва

4 февраля 2016 года я присутствовал на публичной лекции доктора социологических наук, профессора В. П. Воробьёва по теме «Философия ценностей», которая, на мой взгляд, оказалась настоящим сеансом нейролингвистического программирования.

Итак, о чём шла речь?

1. В самом начале Владимир Павлович заявил, что не любит философские системы, но ему нравится «прикладная философия». Под ней он подразумевает игру с понятиями, которая позволяет «вытаскивать новую простоту». По моему мнению, такая методологическая установка является очень хитроумной, и является необходимым условием нейролингвистического программирования: когда смыслы ключевых мировоззренческих понятий произвольно размываются, и делается акцент на нужных признаках и свойствах, чтобы зафиксировать в сознании «объекта воздействия» нужный мысле-образ или практическую установку. По всей видимости, на этом строится «методика воспитания государственно-ориентированной личности».

2. Переходя к понятию ценности, лектор сразу обратился к Аристотелю, как будто у этого великого древнегреческого мыслителя было понятие «ценности». Почему-то лектор умолчал, что само понятие «ценности» появилось только в 19 веке, у Ф. Брентано, Ф. Ницше и неокантианцев. Видимо, эти историко-философские тонкости помешали бы задачам сеанса.

Итак, у Аристотеля лектор нашёл удобное для себя определение ценности как «то, что мы любим», «то, что для человека важно само по себе». В качестве примера он сразу привёл патриотизм.

С методологической точки зрения лектору было важно убедить слушателей в том, что ценности являются теми исходными базовыми установками, убеждениями человека, которые:

1) иррациональны, их нельзя обосновать, и о них бессмысленно спорить;

2) они принимаются не по своей воле, они формируются «спонтанно», как бы складываются сами по себе, например, вера или любовь.

3) ценности нельзя выбирать свободно;

4) в любой культуре существует иерархия ценностей (т.е. своя Матрица, которая жёстко воспроизводит свою систему ценностей, и благодаря этой системе общество сохраняет себя – прим. моё – А.М.).

Объяснение этой методологической части составило около часа из всего сеанса, и оно должно было настроить слушателей на то, что мир наших ценностей – это наша судьба, от которой нам никуда не деться…

Но как только лектор перешёл от общей методологии к «прикладным» вопросам, он явно «начал сыпаться». Слово «судьба» в отношении к политической истории России вызвало недовольство в зале. Особенно после того, как лектор заявил, что критиковать историю бессмысленно, слушатели начали потихоньку посмеиваться.

Чтобы как-то успокоить аудиторию лектор начал мощную морально-психологическую атаку на неких антигосударственников, которые хотят развалить Россию, и тем самым покушаются на важнейшую ценность нашего общества и на его личную ценность. В ходе сеанса тема распада России затрагивалась лектором 6 или 7 раз, и каждый раз В. П. Воробьёв выражал своё явное неодобрение, и ждал поддержки зала.

На втором часу лекции я начал понимать, что речь будет идти не о заявленной философии ценностей, а о конкретных политических ценностях и антиценностях современного российского государства. К числу таких ценностей лектор отнёс патриотизм и сохранение целосности России, а к антиценностям – космополитизм и местничковая (сепаратистская) любовь к малой Родине, усиление которой может вести к распаду российской государственности.

Мне показалось, что в скором времени понятие малой Родины и любви к родному краю станут запрещёнными. – А то ведь, Бог знает, что может из них выйти…

Апогеем сеанса стало обращение лектора к недавним словам президента Путина о том, что национальной идеей в России может быть только патриотизм.

Изо всех сил слушатели как-то внутренне настроились в ожидании авторской трактовки патриотизма, и в предвкушении конкретного смысла этой спасительной идеи…, но лектор вновь решил «расширить наше сознание», т.е. по-русски – «напустить туману». Он начал лихорадочно искать субъектов патриотизма, т.е. для кого? Кому он нужен? На каком пространстве он должен распространяться? И даже после того, как у него конкретно спросили, – что же такое патриотизм? Он продолжил «расширять сознание», говоря, что «во-первых, на ценностном уровне – это идентификация себя с определённой общностью, а, во-вторых, на поведенческом уровне – это действия по сохранению существующего порядка ценностей».

После этих слов я расслабился, да и многие присутствующие как-то заскучали и начали посматривать на часы. Но сеанс продолжался, и лектор чувствовал, что программирование даёт сбой, и не переставал что-то пояснять, уточнять, говорить о своём… Кто-то из присутствующих вспомнил про лекцию Остапа Бендера в клубе «Четырёх коней».

А теперь научно-философский комментарий, как говорится, ничего личного…

С научной точки зрения, представленная методология ценностей В.П.Воробьёва, является субъективной и противоречивой, так как даже если допустить, что ценности иррациональны и не выбираются самим человеком, то, как же их можно воспитывать? Как можно их формировать? И можно ли их трансформировать, изменять?

Здесь скрыта очень опасная идея внушения определённых неосознаваемых ценностей-установок, идея возможности зомбирования населения с помощью современных СМИ, чтобы запрограммировать человека на определённую модель поведения.

С политтехнологической точки зрения, методология В. П. Воробьева очень удобна для объяснения и оправдания современных манипулятивных технологий и приёмов воздействия на российский электорат, и особенно на подрастающие поколения. Но так как эта «хитроумная методология» ложна по своей сути, т.е. опирается на ложные посылки, то и результат её применения будет очень ограниченным, а скорее всего, отрицательным. И если российские госслужбы будут следовать таким «поучениям», то от патриотизма в России скоро, действительно, ничего не останется, – он может расшириться до неузнаваемости.

В противовес уважаемому лектору, скажу, что настоящая философия учит рассуждать и спорить обо всём, в том числе и о ценностях, и о боге, и о душе, и о власти, и о справедливости и многом другом, и находить в этом рациональные зёрна. И через эти дискуссии люди взрослеют, учатся понимать друг друга, договариваться между собой о важных проблемах, а не прятаться за углами с оружием в руках.

А прежде всего, философия учит ясно определять исходные понятия, и держаться за общезначимые смыслы слов, чтобы не раствориться в бесконечной широте мнений, и не дать себя обмануть.

***

О патриотизме мы наговорились вдоволь, теперь пора перейти к космополитизму. В России всегда ругали космополитизм и космополитов: и в царское время, и в советское, и в нынешнее – постсоветское, – они представали и предстают врагами Отечества.

Почему?

Космополит – это гражданин мира; человек, который сознаёт себя принадлежащим всему человечеству, а не только своей национально-государственной общности, т. е. Отечеству.

Космополит не прикован к своей Родине, т.е. к месту рождения; он хочет узнать весь мир, т.к. сознаёт причастность ко всем людям, живущим на Земле; он не хочет воевать с другими людьми и народами, так как не видит в них врагов, а напротив, понимает внутреннюю связь со всем разумным человечеством. А если у него нет врагов среди людей, то и воевать он не собирается, он пацифист, и хочет жить с радостью и любовью ко всем. Это значит, что космополит следует учению Иисуса Христа, и является другом всего человечества.

Так почему же космополиты так опасны для российскоого Отечества, которое считает себя христианским?

– Они не хотят быть рабами русской Матрицы – коротко отвечу так.

Это жёстское утверждение я пока оставлю без объяснения. К нему мы вернёмся чуть позже, в 4 главе, а пока нас ждут встречи с современными традиционалистами, консерваторами, хранителями русского духа и самобытности. Давайте посмотрим на них с пристальным философским вниманием.

Глава 3. Современные традиционалисты в прицеле философской рефлексии

В этой главе речь пойдёт о наших современниках, мысли и суждения которых привлекли моё внимание своим консервативно-традиционалистским настроем. Не буду скрывать, что я критичен к таким убеждениям, потому что с научно-практической точки зрения нахожу в них серьёзную опасность для социально-экономической и политической модернизации российского общества и государства.

Консерватизм и традиционализм являются идеологиями примитивного выживания общества, и наиболее характерны для так называемых военных обществ Нового времени, в числе которых оказался и Советский Союз. Многие современные консерваторы до сих пор считают распад СССР трагической ошибкой, и таят надежду на его чудесное возрождение. При этом у большинства российских традиционалистов и консерваторов преобладает догматический способ мышления, который будет главным предметом философской критики, так как именно в нём коренится источник многих застойных тенденций, в том числе правового нигилизма, неэффективности управления и низкой производительности труда.

Для современной практической философии изучение различных проявлений догматического способа мышления является интереснейшим объектом теоретического познания, а также последующего практического приложения. Итак, перейдём к философскому анализу конкретных примеров консервативно-догматического способа мышления.

§3.1. О неудавшемся «монархическом экстазе»

В апреле 2013 года на историческом отделении ПГУ чуть было не состоялся коллективный «экстаз». Его инициатором был московский гость, малоизвестный православный артист, проповедник Василий Яцкин, по словам матери, с детства страдающий психической неуравновешенностью.

«Разогревать» студенческую публику он начал с мистико-фантастического утверждения о том, что «каждый народ имеет свою божественную задачу», которую должен осуществить. И если народ перестаёт осуществлять эту «задачу», то он умирает, а вместе с ним умирает и государство.

По словам проповедника Василия:

– Россия перестала осуществлять свою задачу – быть православной империей – и потому она умирает. Если мы хотим жить в этом мире, мы должны стать православной империей!

Так и хотелось воскликннуть в ответ: «Ура! Товарищи!».

В ходе своего историко-православного шоу московский артист пытался актуализировать («воскресить») основные традиционные стереотипы российского массового сознания, характерные для феодально-крепостного общества: начиная со слепой веры в абсолютную власть царя и заканчивая жертвенным служением монархии («убить врага и отдать жизнь за царя»).

Включив на полную громкость гимн Российской Империи «Боже, Царя храни!», проповедник Василий надеялся поднять всех собравшихся с насиженных мест и возвысить их до мистического слияния с наместником бога на земле, но «народ» сидел и недоверчиво вглядывался в потеющего артиста.

Экстатическое действо московского артиста включало в себя сложный комплекс пиар-приёмов и различных артистических трюков, которые должны были произвести неизгладимое впечатление на студенческую аудиторию. Главным «козырем» оказалась идея о том, что «только верующий человек может проникнуть в суть вещей», в том числе и правильно понять историю. А неверующие или инаковерующие не могут быть близки к истине-правде и божьей благодати.