Остановка на той стороне

Странная мысль колет мое сознание ледяным противным жалом, как заноза от которой желаешь избавиться, но пальцами ее не подцепить. Медленно поворачиваюсь лицом к напольному зеркалу, возле которого я стою.

Вижу в нем отражение шкафа и кровати, у шкафа стоит кресло… Вот только меня среди этих отражений нет. Поднимаю к лицу свои руки, я их вижу и с ними вроде бы все в порядке, начинаю осматривать себя целиком: серая футболка, джинсы, ботинки. Что это я делаю в своей комнате в ботинках? Впрочем, эта проблема, кажется сейчас не значительной по сравнению с тем, что я не отражаюсь в зеркале.

Может я умер? Не знаю почему, но эта мысль ощущается естественной, не вызывающей страха или удивления, как то, с чем давно свыкся, да так, что попросту перестал это замечать.

Опять подхожу к столу и касаюсь рукой дневника. Мои пальцы легко проходят сквозь него и касаются стола. Пробую снова и снова, но результат не меняется.

Продолжаю стоять в растерянности.

Что мне теперь делать? Что вообще может делать человек если он мертв? А с каждой секундой я становлюсь все более уверен, что это так.

Мертвые, наверно, должны лежать и ждать страшного суда. Или я что-то путаю? В индуизме им, вроде как, надлежит отправляться на перерождение по кругу сансары? Но, как бы то ни было, я еще здесь. Жаль только, что от осознания своего состояния память не спешит ко мне возвращаться.

Снова пробую открыть дневник и снова безрезультатно.

Что ж, во всяком случае в дневнике есть информация обо мне и первое чем можно озаботиться – попытаться ее узнать. Если девушка откроет дневник снова, я смогу стоять рядом и читать.

Киваю сам себе. А даже если она решит убрать его и больше читать не станет, я смогу взаимодействовать с дневником при помощи посторонних предметов, в конце концов получилось же у меня нажать на кнопку выключателя в лампе.

После того как я еще хоть что-то вспомню, нужно будет понять, что делать дальше. Кто его знает, может мертвым полагается куда-то идти или что-то делать для продолжения своего пути после жизни, стало быть, этим и озабочусь.

Чувствую, что планирование успокоило меня и снова смотрю на девушку. Она чуть пришла в себя – лежит, накрывшись одеялом и, как мне кажется, прислушивается.

Улыбаюсь. Ну вот и что ты прислушиваешься? Засыпай уже давай.

Мне хочется извиниться перед ней, за то, что напугал и за то, что так беззастенчиво ее рассматривал, но куда уж там. Сажусь на пол возле стола, и облокачиваюсь спиной о стену. Мысли путаются в голове, а чувства и подавно – сплошная мешанина. Эйфория от того, что удалось заглянуть за грань жизни, страх и досада, оттого что уже не живу, любопытство – интересно что я могу и как долго еще буду находиться в этом состоянии?

Если я действительно призрак остались ли у меня какие-то естественные потребности? А как я умер? Совершенно этого не помню и не исключено, что даже не знаю – может статься, что смерть наступила внезапно. Еще вопрос – как давно я умер? Если в моей комнате живет не знакомая мне девушка, стало быть квартира уже продана или сдается… Кем продана? Не помню никого из своих близких, но, когда вспомню, пожалуй, стоит их обязательно навестить.

Чувствую воодушевление и понимаю – оно полностью вытесняет все остальные эмоции. Что ж, это хорошо.

Девушка на кровати переворачивается на спину, и в ее руках вспыхивает дисплей смартфона. Снова улыбаюсь. Все же наблюдать за ней будет интересно. Вот на экране мелькает темная заставка с какой-то желтой эмблемой, а затем появляются обнаженные мужчина и женщина…

Отворачиваюсь и беззвучно смеюсь. Нет, ну это уж совсем с мой стороны не красиво – смотреть на такое. Жаль выйти из комнаты у меня вряд ли получится так, чтобы ее не напугать. Хорошо хоть она потом успокоится и быстрее заснет.

Сижу, слушая ее неровное дыхание и понимаю, что начинаю заводиться. Как интересно, может мне все же и есть придется, раз такие физиологические механизмы продолжают действовать? Впрочем, что тут удивительного? Если я испытываю эмоции, было бы странно, чтобы часть из них избирательно отключилась.

Неожиданная мысль заставляет меня вздрогнуть.

А что, если это моя сестра? Я ведь ничего не помню о своих близких.

Дальнейшие несколько минут превращаются в пытку.

Наконец девушка затихает и убирает смартфон под подушку, некоторое время лежит не двигаясь, затем поднимается и идет к креслу. Только теперь замечаю возле него небольшую темную сумочку. Девушка достает оттуда влажные салфетки.

Отворачиваюсь снова и закрываю глаза.

Не знаю, могу ли теперь спать, но надо попытаться, потому что мне кажется – это должно привести мысли в порядок.

Скоро мое сознание и впрямь начинает заволакивать мутная пелена…

Это не совсем сон, я все еще могу мыслить, как раньше, только время ускоряется, ощущаю это явственно, как собственное дыхание. Кстати, о дыхании. Сквозь полог дремоты пробую перестать дышать и понять, как долго смогу оставаться без воздуха. Несколько минут легкие испытывают давящий дискомфорт, но и только. По всему выходит, что дышать мне не обязательно, однако делать это все же привычнее.

Слышу трель будильника и открываю глаза. Похоже, прошло уже несколько часов, а не минут. Время тут же возвращается в привычный ритм, и я вижу, как девушка достает из-под подушки смартфон, проводит пальцами по экрану и убирает его обратно.

«Проспит ведь», думаю с улыбкой. Решаю, что она все же не может быть моей сестрой, хоть я и не помню своего прошлого, но уверен, что сестры у меня не было. Зато теперь начинаю испытывать к соне такую симпатию, какая неизбежно возникает между двумя людьми, пережившими вместе что-то интимное. Правда, в нашем с ней случае это случилось в одностороннем порядке, но что поделать.

За окном уже светает, и мне почему-то вспоминаются истории о нежити, которая находит свою окончательную смерть в лучах солнца. Встаю и осторожно подставляю руку под утренний свет, но ничего не происходит. Мимоходом размышляю о том, почему мне вспомнилось это, а не что-то о своей жизни.

Качаю головой. Как избирательно работает память.

Снова слышится трель будильника, и история с его отключением повторяется. Меня вдруг охватывает азарт, хочется дернуть за одеяло или погреметь мебелью, чтобы девушка проснулась. Решаю дать ей последний шанс, и через пару минут новый тревожный сигнал смартфона все же заставляет соню подняться.

Встаю возле двери и наблюдаю. Людям обычно не нравится то, как они выглядят спросонья, а наверное, зря, потому что это просто особый тип красоты, очень естественный и безусловный. Девушка потягивается, зажмуривается, замерев с поднятыми руками и зевает. Осматривается в комнате и начинает собираться.

Решаю прогуляться по квартире и когда дверь оказывается открытой – выхожу. Новые обои в коридоре, старые мне нравились больше. Слева кухня и зал. Кажется, зал был комнатой моих родителей, прежде чем они съехали, и я стал жить здесь один. Воспоминания на уровне едва уловимых ощущений, но уже лучше, чем ничего.

Прямо передо мной дверь в санузел, там сейчас умывается моя подруга, а справа коридор изгибается, превращаясь в прихожую.

Слышу, как с кухни доносятся голоса, осторожно иду туда. Чувствую себя то ли вором, то ли незваным гостем, а еще боюсь, что меня увидят. Не знаю, что я скажу в этом случае.

– Картошку западло было доварить? Саму не колышет, что на зубах хрустит? – смуглый мужчина лет сорок пять – пятьдесят, коренастый, но крепко сложенный, с почти лысой головой и легкой щетиной сидит в трусах за столом и ест суп. Рядом женщина в зеленом махровом халате, стоит ко мне спиной и что-то режет на столешнице.

– Что ты цепляешься-то с самого утра? – говорит она мужчине, не отрываясь от процесса. Он со звоном бросает ложку в тарелку.

– Одежду погладила?

– Да, вчера же еще.

Мужчина поднимается из-за стола и идет в мою сторону.

Прижимаюсь к стене.

Он тоже не замечает меня и проходит мимо. Чувствую, как от него пахнет потом, алкоголем и сигаретами.

Кухня не вызывает у меня никаких чувств или мыслей, не могу понять отчего. Приближаюсь к женщине и осторожно заглядываю ей в лицо. Около сорока лет, застывшая гримаса раздражения и обиды. Похоже, у новых жителей моей квартиры не все гладко в отношениях. Впрочем, какое мне до этого дело? Мало ли в мире несчастливых семей.

Заглядываю в зал, там переодевается мужчина. Я с минуту осматриваюсь, но обстановка также не вызывает у меня новых воспоминаний.

– Егор, ты нашел? – доносится с кухни.

– Нашел, – недовольно бурчит себе под нос мужчина, застегивая джинсы.

Прохожу в коридор и вижу, как из санузла вышла девушка. Как бы теперь узнать ее имя? Близкие люди часто не обращаются друг к другу по именам, предпочитая сразу переходить к сути вопросов. Впрочем, моя подруга, похоже, и не стремится разговаривать с родителями, она быстро заходит в комнату и захлопывает за собой дверь.

Отлично, и как мне теперь попасть обратно?

Жду несколько минут в коридоре, наконец дверь открывается.