Дюжина межгалактических мерзавцев

Крики несчастной сводили меня с ума. Люк уголовники предусмотрительно прикрыли, так что снаружи услышать, как надрывается несчастная, было невозможно.

Решения я принял мгновенно. Развернулся и всадил заряд в гебба. Того отнесло к дальней стене, где он и остался лежать. Два других выстрела оказались не менее удачными. Затем пистолет дал осечку. Последний уголовник, рангун, с ревом кинулся на меня. Мы повалились на пол. От сильного удара в лицо я едва не потерял сознание, попытался оттолкнуть противника, но он вцепился мне в горло мертвой хваткой. Стальные пальцы рангуна сжались. В этом мгновение послышался громкий хлопок. И врага отбросило в сторону. Запахло паленой шерстью.

Я приподнял голову. Жена Быка сжимала в руке парализатор. Она вся дрожала от пережитого ужаса.

Рангун корчился на полу и рычал от боли в сведенных мышцах.

– Надо его связать, – прохрипел я и закашлялся. Если бы не решительность этой женщины, я был бы уже мертв. Рангуны обладают огромной физической силой.

– Кто вы? – спросила она, не выпуская из рук парализатор.

– Я… я всего лишь несчастный креторианец, пострадавший за любовь, – ответил я, проникновенно глядя на нее, – я оказался здесь, потому что доверился одной даме… – Я перевел взгляд на тело ее мужа. – Мне очень жаль…

– То, что случилось ужасно, – проговорила она. – Мой муж был грубым скотом, но никто не заслуживает подобной участи.

– Я с вами совершенно согласен. Вся эта чудовищная грязь и дикость настолько мне опостылели. Пожалуй, мне не отмыться от этого никогда.

Она поглядела на меня с интересом. Этого было вполне достаточно, чтобы я понял – вдова старшего надзирателя попалась на крючок…

Через сутки я благодаря ее помощи вылетел с планеты на грузовом корабле, доставлявшем провизию. А еще через пару суток дело приняло самый неблагоприятный оборот для всех его участников, кроме вашего покорного слуги. Я благополучно добрался до одной из местных лун, где мои следы затерялись – федералы так и не смогли найти, на каком из кораблей, незаконно перевозящих пассажиров, я улетел. Следствие по этому делу растянулось на несколько лет. Поскольку я имел к нему непосредственное отношение, то специально интересовался, как сложится судьба всех причастных к этой истории лиц. Как я уже упоминал, охранник, отключивший аннигиляционный периметр, был за свое преступление расстрелян. А женщина осуждена за помощь в убийстве собственного мужа на двадцать с лишним лет.

В уголовном мире по этому поводу сложили целую легенду, сделав из меня коварного соблазнителя, способного охмурить любую особу женского пола. И даже не слишком женского. Такая репутация пришлась очень кстати, когда я загремел на очередной, на этот раз пожизненный, срок за многоженство и шантаж…

– Здоров? – поинтересовался хмурый доктор в сером халате федеральной службы.

Медкомиссию на пересыльной станции я проходил впервые.

– В общем, да, – ответил я.

– Я тут глянул на твою статью. Шантаж, двоеженство, проституция. Венерические заболевания были?

– Немного, – ответил я уклончиво. За долгое время работы жиголо я несколько раз заполучал половые инфекции. По счастью, в наше время все они лечатся. Я посещал клинику регулярно. Так что осложнений на столь жизненно важные для меня органы я не получил.

– Сейчас мы возьмем у тебя кровь на анализ, потом сдашь мочу, ну и проведем полное компьютерное обследование, – поведал доктор. – Запустим тебе под кожу наноботов.

– Зачем?! – испугался я, решив, что меня собираются продать на органы. Слухи о том, что продажные врачи то и дело поступают так заключенными, постоянно курсировали в тюрьме. – Я очень болен! – объявил я.

– Что же у тебя болит?

– Все. Начиная от половой системы! – Я ухватил себя между ног. – И кончая головой!

– Ну, к чему этот спектакль? – устало проговорил эскулап. – Ты не волнуйся, на органы тебя продавать никто не будет. Это уголовная байка. Ты нужен Федерации целиком, а не по частям…

На пересыльной станции выяснилось, что, несмотря на неоднократные тюремные сроки, сопровождаемые скудным питанием и прерывистым сном, здоровье у меня по-прежнему отменное.

Мне вкратце обрисовали открывающиеся передо мной перспективы, и я немедленно согласился сотрудничать с властями Федерации. Я порядком устал бегать от закона и всерьез размышлял о том, чтобы осесть на одной из цивилизованных планет после того, как мы вернемся с края галактики. Я и представить не мог, что за миссия нас ожидает…

Первым потрясением для меня стала встреча с бородавочником по прозвищу Отец на пересыльной станции.

Запах от жизнедеятельности человеческих тел порой тоже бывает невыносим, в чем я имел возможность убедиться в тюрьме, но бородавочники пахнут намного острее. Он, как будто, сам невыразимо отвратительной частью себя пробирается через ноздри прямо к тебе в голову, вползает, разрывая нежную носоглотку чудовищной вонью. И даже в распахнутый до предела рот, когда нос зажат двумя пальцами, каким-то неведомым образом – в непредназначенный для обоняния орган – лупит нестерпимый смрад. Эту вонь навряд ли смог бы описать умелый парфюмер, просто потому что бежал бы прочь из города, опасаясь навсегда лишиться столь ценного для своей профессии нюха. Но если все же попробовать, лично у меня возникает следующий рецепт духов «бородавочник» – к запаху немытой плоти примешиваем удушливую атмосфера едкой слизи, стекающей из разнообразных органов, а уже к этому амбре примешиваем стойкую сладковатую гарь, какая бывает, если жечь синтетику и пластик…

Оказалось, что этот отвратительный сапиенс летит вместе с нами. А еще – представители всех известных разумных рас. Всего нас было тринадцать. Если вы, как и я, верите в мистическую нумерологию, то поймете, какие чувства я испытал, когда сосчитал сколько сапиенсов поднимется на борт. Разумных рас в Галактике двенадцать. Почему-то помимо Лео Глуца с нами летел еще один человек. Либо он – федеральный агент, понял я. Либо Лео Глуц сотрудничает с властями. Полагаю, в ближайшее время ситуация прояснится.

Генеральный штаб командования. Земля

Председатель Верховного совета выглядел разгневанным. Его обычно красное ноздреватое лицо немолодого и не слишком здорового человека пунцовело. Желваки так и ходили под кожей.

– Где вы набрали подобный сброд?! – прорычал он, смерив генерала Поддубного взглядом, способным заставить трепетать даже представителя ко всему равнодушной расы рептилий. Вы видели их дела? Они не долетят даже до Альфы. Поубивают друг дружку к чертовой матери.

– Возможно, не все так плохо…

– Не все?! – председатель схватил со стола папку, распахнул ее и наугад прочел: – Неоднократное участие в грабежах. Страсть к поджигательству. Страдает пристрастием к крэку… К крэку! – вскричал он.

Генерал пожал плечами. К проявлениям председательского гнева он давно привык и относился к вспышкам ярости, как к чему-то неизбежному и не слишком важному. Знал, пройдет пара минут, и переменчивое настроение главы Федерации придет в норму. Просто ему нужно спустить пар.

– Там ему точно негде будет раздобыть крэк, – заметил он. – И потом, он сириусянин. На пересыльных станциях было всего два сириусянина. Один из них этот самый уголовник. Второй убил представителя Лиги галактических рас. Согласитесь, преступление более чем серьезное.

– Мне кажется, с этим сириусянином проблем не возникнет, – вмешался в разговор еще один участник Совета, недавно назначенный на столь ответственный пост Секретарь Федерального собрания, он указал на обзорный монитор: – Взгляните только на эти тоненькие ручки и ножки, на эту безобидную физиономию…

– Прекратить! – взорвался председатель, и говорящий вжал голову в плечи: – Я не потерплю здесь шовинистских высказываний!