Его Величество Колобок Второй

ТЬМА. Ну, и много их там?

МЕДВЕДЬ. Уу, и не продерёшься.

ТЬМА. Так вот: всех, кто со мной был не согласен, я превратила в коряги. До всех дошло?

В воздухе зависает тревожная пауза.

ЛИСА. А я ночью на мышей охочусь, и очень даже довольная.

ТЬМА. Так вот. Этого героя и его помощницу с антикваром на голове я в Гнилые болота забираю… А то вижу, народ вы ненадёжный: Колобка съедите, солнышко на волю выпустите.

КОЛОБОК. Может, я на крыше останусь, а?..

ЛИСА. Ваша Беспросветность, лучше я здесь останусь. Буду слушать, не покушается ли на вас кто – мне в горшке за версту всё слыхать… (Прислушивается.) Ох – мимо вас комарик пролетел!

ТЬМА. Больно нужно, у меня доносчиков полный лес.

ЛИСА (пугливо). Я сырости боюсь!.. Я чихаю от газов болотных! У меня от кваканья уши закладывает!..

ТЬМА. Привыкнешь. Со временем. (Колобку, усмехаясь.) Ух, как тебя разнесло – будто быка съел!..

КОЛОБОК (тяжело дыша). Уф!.. Ох, тяжко внутри солнышко держать… И верно, будто гору проглотил… Ох… Ух…

ТЬМА. Мда, тяжеловат… Ну что ж, воспользуемся моим летающим плащом. (Всем.) А ну-ка, ведите сюда Лису!.

Лису нехотя подводят к лестнице и подсаживают наверх. Тьма распахивает свой огромный плащ и читает заклинание.

Через горы и долины,

Через бурные стремнины,

В небесах и на земле,

Белым днём или во мгле,

Мимо гор и мимо чащ –

Нас несёт волшебный плащ!

Тьма закрывает плащом себя, Лису и Колобка, на какое-то мгновение гаснет свет, – и они исчезают.

Все стоят в изумлении.

СТАРУХА. Ну вот, здравствуй, жизнь в потёмках.

Картинка восьмая

Внутри избы: горит лучина, за столом сидит Медведь и колет орехи. Старик чистит ружьё, а Старуха драит самовар.

СТАРИК. Неужто вот так весь мир в потёмках, а?..

СТАРУХА. Сколько лет на печи спали – и ещё столько же без солнца проживём.

МЕДВЕДЬ. Запасы теперь большие, я целый сундук орехов натаскал – на всё лето хватит. Э-эх, орешки – грызи без спешки. (Колет орех.)

СТАРУХА (Старику). Может, полежишь, а?

СТАРИК (в сердцах). Хватит, належал бока! Не хочу ни спать, ни лежать, хочу рыбу удить, на охоту ходить, сено косить, огород полоть… Цыц, Старуха!

МЕДВЕДЬ. Мда, была бы здесь Прокопея, она бы живо какую-нибудь хитрость выдумала.

СТАРУХА. Это точно!.. Давно бы уже заставила нас до Гнилого болота добраться.

МЕДВЕДЬ (заинтересованно). А потом чего же?

СТАРУХА. Потом бы Старик к краю Гнилого болота подошёл…

МЕДВЕДЬ. Ну!

СТАРУХА. Зарядил бы ружьё жёлудем, выстрелил бы в горшок на голове Прокопеи, горшок бы лопнул!..

СТАРИК (нетерпеливо). Ну, растолковывай!

СТАРУХА. Прокопея бы тогда скушала Колобок, и солнышко бы на волю выпустила. Вот.

МЕДВЕДЬ. Ну, Старуха, ну, голова! Как точно ты мысли Прокопеи распознала.

СТАРИК. Жалко Анилинка про этот план не слыхала… (Кричит в поддувало печи.) Позавидовала бы!..

МЫШЬ (из-под печи). А чему завидовать-то – глупый план. Старик из ружья промахнётся, Жуть Болотная заявится и всех в коряги превратит.

СТАРИК (обиженно). Ишь, с чего это я промахнусь?

МЫШЬ. Ты ж не сова, в темноте не видишь.

МЕДВЕДЬ. Верно Мышь говорит.

СТАРИК. Мда, Лиса бы уж точно чего-нибудь придумала.

МЫШЬ (высовываясь из подпола). А Прокопея на горшок светящуюся гнилушку бы положила – вот Старик бы и не промазал.

МЕДВЕДЬ. Мда, не ценили мы Лису.

СТАРУХА. Эх, не спасли зря. (Мыши.) Золотце, рассказывай давай, уж больно складно.

МЫШЬ. А что: я бы до Лисы по кочкам да корягам добралась, как-никак я самая лёгкая и проворная, хвостиком махнула, об гнилушке ей намекнула – во как!

Все в полном изумлении от услышанного.