По прозвищу «Самурай»

– Ну, дружище Самурай, – улыбнулся мне Армен золотым зубом, – за такие деньги я тебя месяц буду поить, кормить и еще кое-что обеспечу, – подмигнул он и посмотрел на стоявшую рядом черную пышку Наташу, и та беззубо мне улыбнулась.

– Спасибо, мне бы пару дней, – кисло улыбнувшись, ответил я, – и пожрать чего-нибудь.

– Это можно, – вздохнул Армен и отсыпал мне несколько серебряных монеток, чуть меньше в диаметре, – а от девок нос не вороти, поживешь тут месяцок – они тебе красотками ещё покажутся.

Золотые у меня в кошельке были примерно с пятак времен СССР, а те серебряки, что мне дали на сдачу, тянули на современные десятирублёвки. Я не разбирался в местных ценах и курсах валют, ссыпал сдачу в карман широких штанов. Странно, вроде бы самурайский прикид, а карманы – самые настоящие. С другой стороны, откуда я знаю, были ли у самураев карманы на штанах?

– Комната номер два, – поставил хозяин заведения передо мной ключ на большом деревянном брелоке в виде пивной бочки, – вверх по лестнице, – указал он рукой, – и еще, – добавил чуть строже и приглушённым голосом, – с оружием в заведение не заходить. Или на входе оставляешь, – указал он на сидевшего у дверей здоровенного детину в грубой дерюге. Детина был лысый и глупо улыбался, – или в номере. Деньги тоже можешь в номере оставлять, – уже более мягким голосом добавил он.

– А можешь у меня за стойкой, тут сейф есть, – похлопал он по деревянной столешнице, – у нас не украдут, – и хитро подмигнул мне.

Вот именно эта фраза про «не украдут» мне не понравилась. Оглядел большой зал, метров двести квадратных, народу немного, за дальним столом у окна компания сидит, четыре человека, в тех же синих рубашках и красных штанах, тоже стража после смены, скорее всего. В глубине еще пара столов заняты, тут вообще в серых дерюгах мужики с бородами, пиво пьют, едят что-то из глиняных тарелок деревянными ложками. Пиво в больших глиняных кружках, что это пиво я сразу понял, запах специфический в зале стоит, так только пиво пахнет. Я сегодня набегался, намахался мечом, на коне наскакался, перекусить очень даже в тему будет. Забрал ключ со стойки, поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, прошел по длинному коридору, у самого конца дверь с цифрой «два» – моя, значит. Толкнул, зашел. Кровать стоит у окна, иконы в углу, шкаф для одежды, помойное ведро, умывальник и железный ящик с ключом на полу стоит. Вполне себе приемлемо. Жалко, помыться негде, не спросил я сразу, но ничего, как-нибудь перебьюсь, завтра насчет бани поинтересуюсь, должна же она тут быть. Открыл железный ящик, стал снимать меч и тут вспомнил про пояс, что забрал у того черного всадника.

Открыл подсумок из кожи – там два мешочка, точно такие же, как и у меня, а в них золотые монеты. Вот это да, я сказочно богат, по местным меркам! Подумал и бросил пояс тоже в этот ящик, вместе с тати. Туда же полетел и кинжал. Длинный, обоюдоострый, с драгоценным камнем в рукояти. Это не меч, именно что кинжал, оружие последнего шанса, но я бы такой себе не оставил, слишком приметный и дорогой. Нужно попроще ножом обзавестись. Подумал немного и свой кошелек с деньгами повесил на пояс. Пусть видят, что деньги я ношу с собой, тогда и в этот ящик не сунутся. В животе заурчало, я запер ящик, убрал ключ в карман, потом запер дверь в комнату, проверил, надежно ли, дернул пару раз за ручку, дверь не шелохнулась, и пошел спускаться. Лестница заскрипела подо мной, а деревянные сандалии зацокали по ступенькам. Как же неудобно, боже мой! Переобуться нужно срочно! Просто вот вчера надо это сделать! А спустившись в зал и осмотревшись, я понял, что мне срочно нужно еще и переодеться. В своем самурайском наряде я выглядел, как пугало. Зал был уже почти полон, на сцене даже стоял какой-то оркестрик, гитарист – или как там назывался этот инструмент со струнами – тихо бренькал, рядом стояла стойка с барабанами, за которой сидел длинноволосый парень в синей рубашке, и третий с большой дудкой прохаживался между ними. Все чего-то ждали. Причем чего-то ждали не только от музыкантов, сколько от меня. Пар пятьдесят глаз, как мне казалось, неотрывно следили за мной. Стараясь казаться невозмутимым, я подошел к стойке и коротко бросил Армену.

– Пива налей и поесть, чего там имеется!

– Да, конечно! – засуетился кабатчик, поставил передо мной кружку и из деревянной бочки с краном принялся цедить в неё мутный напиток.

Дело это было небыстрое, видимо, бочка была уже почти пустая. Армен немного наклонил её, подергал за кран, потом убрал в сторону и пошел за другой.

– Один момент, сейчас сообразим, – успокоил он меня.

Я пристально наблюдал за всеми этими манипуляциями и напряженно просчитывал ситуацию. Я – попаданец, с этим нет проблем. Ничего про себя не помню, это тоже объяснимо, я про такое в книжках читал. Но почему окружающие ни о чем меня не спрашивают? Ведь я сильно отличаюсь от них, почему они так смотрят на меня? И что это за средние века такие? Я себе их совсем по-другому представлял, а тут мешанина какая-то из разных эпох и стран. А язык, на котором люди говорят, вполне себе современный. Нет сложных и непонятных словечек, обращаются по-простому друг к другу. Крепость хоть и старая, но вполне себе отреставрированная, переделанная на современный лад. И почему они все так на меня смотрят?

Наконец, Армен поставил новый бочонок пива на стойку, ловко вбил кран в него большой деревянной киянкой, нацедил мне полную кружку пенного напитка и поставил её на столешницу. Я молча посмотрел на хозяина заведения, отпил из кружки и крякнул. Вполне себе ядреный напиток, очень вкусный, сразу видно, не химия какая, все натуральное, на дрожжах, солоде и хмеле. Осмотревшись, заметил столик прямо посередине зала. Он один пустовал, к этому столу я и направился. Слева кто-то засмеялся, но тут же замолчал, а когда мне оставалось пройти несколько шагов, до свободного стола, кто-то сильно толкнул меня в плечо, да так, что кружка пива расплескалась. Барабанщик на сцене, то ли случайно, то ли специально, грохнул несколько раз в этот момент по своим инструментам, а мне в лицо ударил запах свежего хмеля.

– Куда прешь, щенок! – грозно заорал высокий здоровый парень лет двадцати пяти, с рыжей бородой и короткой стрижкой, в коричневой жилетке и белой рубашке навыпуск под ней.

Я обернулся и выплеснул остатки пива ему в лицо.

– Извините, я такой неловкий, – случайно вырвалось у меня, и в зале послышались смешки, а потом кто-то захохотал во весь голос. Рыжий детина сделал вдох, будто хватал воздух ртом, и никак не мог ничего сказать. Его лицо побагровело, прошло несколько секунд, и наконец детина обрёл способность говорить.

– Ах ты, мразь! – заорал наглец и бросился ко мне, пытаясь схватить одной рукой за ворот, а другой ударить.

Кем бы я ни был в прошлой жизни, драться я точно не боялся. Да что там боялся – любил я это дело. Парень, что напал на меня, был сильнее и выше на голову, но я спокойно ткнул его кружкой в нос так, что кровавые брызги от удара попали на мою одежду, и хруст от перелома носа раздался громким эхом по всему залу. Глиняная кружка разлетелась в моей руке на черепки. Возможно, этими осколками я и поранил напавшего на меня детинушку, явно провоцирующего драку. Хотите подраться – да ради бога. Оружие я все оставил в комнате, но, как успел заметить, у напавшего на меня колюще-режущих предметов не было. Шансы равны, хотя куда там – равны. Мои всё равно равнее. Не давая опомниться этому дураку, я прямым ударом правой ноги пробил в низ живота. Деревянная сандалия впечаталась в тело рыжего, он только хлюпнул утробно и вскрикнул, а потом повалился на пол мне под ноги. Хороший удар по корпусу не отталкивает противника, а складывает его пополам, что и произошло.

Хорошо, что боковым зрением я заметил метнувшуюся ко мне тень и отскочил в сторону. Второй напавший, мужик лет под сорок, с размаху ударил меня в голову правым свингом. Все хулиганы, особенно неопытные, пытаются сходу пробить справа. Ну, ё-моё, этот удар готовить надо! Такое только на лохах сработает. А лохом я в драке точно не был в прошлой жизни, это так и есть. Отскочив назад и дав бьющему провалиться, я быстро влепил двойку – по-боксерски, левой – правой в подбородок. Этот задира тоже упал на деревянный пол рядом с первым, и тут я почувствовал, как сзади меня схватили под руки, причем, схватили грамотно, и слева, и справа, одновременно, блокируя руки и лишая способности к сопротивлению. Оставался ещё шанс сорвать захват и крутануться, но тут я услышал грозный крик.

– Всем стоять! Дружина князя! – заорал вошедший в кабак худощавый мужик в красной рубашке и синей жилетке, рядом с которым стояли двое воинов с мечами на поясе, в кольчугах и все в тех же сине-красных рубашках.

Руки мне тут же освободили, и я через правое плечо увидел высоченного здорового лысого бугая с приплюснутым носом и сломанными ушами, который, по-видимому, был вышибалой в заведении. А слева тоже здоровый парнишка лет двадцати, ростом чуть пониже, но жилистее и ловчее, отпустил мою левую руку.

– Что произошло? – строго спросил этот худой мужик, глядя на меня.

– Да ничего, – как можно равнодушнее развел я руками, – я пиво разлил, а эти двое споткнулись. Не ушибся, родной? – присев, склонился я над тем, кого ударил ногой в живот.

Тот только зло посмотрел и сплюнул кровью на пол. Нос у него реально был сломан, и лицо и одежду заливала кровь. Второй нокаутированный тоже зашевелился на полу и стал медленно подниматься. Я заметил, как дружинник посмотрел на Армена, и тот покачал головой. Видимо, что-то пошло не по сценарию.

– Тогда ты, – показал он пальцем на меня, – возместишь хозяину ущерб и заплатишь штраф в казну. А вы двое, – показал он на лежащих мужиков, напавших на меня, – за мной. Разбираться будем.

Последняя фраза была сказана для проформы, дружинник все понял и теперь просто старался сохранить лицо. Зачем и кто разыграл этот спектакль – вопрос открытый. Но больше меня прессовать никто не будет, факт. Себе дороже выйдет, а до откровенного грабежа и убийства, как я считаю, не дойдет. Зачем-то нужен я был этой публике, и, похоже, моя роль закончилась. По крайней мере, на сегодня. Музыканты заиграли какую-то знакомую тихую мелодию, две дородные толстушки забегали между столами, дружинники подняли двоих пострадавших и увели с собой на улицу, а я, как и планировал, уселся одиноко за столик в центре зала.

На столе стояли свечи в большом медном подсвечнике, над потолком висели такие же люстры со свечами, и в зале было достаточно светло. Тут же передо мной появилась новая глиняная кружка с пивом, тарелка с похлебкой и ломоть черного хлеба. Неспеша, отпив пиво, я принялся за еду. Уха, картошка и рыба, почти без костей, достаточно вкусно. Потом на столе оказался деревянный поднос с куском свиного мяса и куча различных специй к нему. Разделавшись с угощением, я допил пиво, и мгновенно, улыбаясь, официантка принесла мне вторую кружку.

– На здоровье, – улыбнулась она и поправила на лице черный локон.

Я кисло улыбнулся в ответ – эта девица явно не была идеалом красоты, но вела себя раскованно, и почти все в зале бросали на неё похотливые взгляды.

– Не нравится? – непонятно каким образом со мной за столом оказался тот самый дружинник, прекративший драку.

Он сел за свободный стол, и тут же перед ним появилась такая же кружка с пивом. Незнакомец сделал большой глоток, поставил кружку, внимательно посмотрел на меня и протянул руку:

– Я Скиф, сотник, меня все знают.

– Самурай, – пожал я протянутую руку.

А что мне отвечать? Своё имя я не помню, фамилию тоже. Кто я такой? Надеюсь, сейчас он мне и поведает. Внимательные черные глаза следили за каждым моим движением. Скиф хоть и выглядел худым, но явно был очень опытным бойцом. Это видно по манере держаться, по движениям, в конце концов, это просто чувствуется и все.

– Имя своё не вспомнил? – внезапно спросил он меня, и я покачал головой в ответ, – понятно. Так бывает, переборщили с дозой. Ничего, пообвыкнешь тут, притрешься. Я сам год назад, когда попал сюда, так же, как и ты, неделю ходил, вспоминал. А потом раз – и все вспомнил.

– Где я? – задал я тот вопрос, что давно вертелся у меня на языке.

– Где? – усмехнулся сотник, – в кабаке у Армена, в Западном Форте. Все, кто сюда прибывает, попадают через четыре форта: Западный, Восточный, Северный и Южный. В центре, на равном удалении между ними – Вавилон. Это столица, город. Большой город, там много народу живет, несколько тысяч. Все мы, – он показал рукой на зал кабака, – согласились жить тут по своей воле.

Люди в зале сидели и не обращали на нас никакого внимания. Мирно беседовали, пили пиво, слушали музыку. Казалось, что я не в каком-то странном Западном Форте, а просто в кабачке в России, справляю праздник. Или это после боев мы отмечаем победу в средневековом кабачке. Точно! Я же участвовал в боях! «Битва наций», – чемпионат по средневековому бою! Я первое место занял в личном зачете, общекомандное второе.

– Кто-то спокойно приехал сам, а кто-то, как ты, например, – кивнул он в мою сторону и сделал маленький глоток из кружки, – согласился на «Подставу». Это что-то типа азартной игры. Тебе дают сто золотых и выбрасывают возле одного из фортов. А беспредельщикам заранее об этом говорят и смотрят, что получится. Само собой, ставки делают. Дойдешь – бабки твои, а нет – как получится. Могут убить или в рабство продать, могут… – тут Скиф осёкся, посмотрел по сторонам и добавил шёпотом, – только у нас с тобой всё получилось, – и хитро подмигнул мне.

– Кто эти люди, что охотились за мной? Они тоже сюда по своей воле пришли? – вопросов у меня было много, но все по порядку, не буду торопиться.

– Это раубриттеры, или беспредельщики, или орки, как их в Вавилоне зовут, по-нашему, разбойники, – терпеливо пояснил мне сотник и снова приложился к кружке, – они тем и живут, что грабят таких туристов, как ты. На дорогах беспредельничают. Короче, они вне закона. А плащ и лошадь, с которыми ты приехал, – это «Черного Всадника».

– Чёрный всадник? – усмехнулся я, вспомнив, как срубил ему башку в овраге у родника.

– Именно так, за его голову награда положена, десять золотых, – улыбнулся мне Скиф.

– И мне её дадут? – криво улыбнувшись половинкой рта, я допил пиво и стал искать взглядом Наташу.

Армен что-то крикнул из-за стойки, и через несколько секунд кружка пива оказалась у меня на столе.

– Пиво – это единственный напиток, что тут научились производить, крепкие напитки под запретом, – усмехнулся мой собеседник, – а чтобы тебе получить награду, нужно принести голову.

Вот тут он как пальцем в небо ткнул. Я заулыбался почему-то и поднял свою кружку пива.

– Кстати, о головах… Она там и осталась, могу на месте показать. Я её срубил.

– О как! – удивился Сотник, – ну тогда все еще интереснее. Тебя укололи сывороткой, чтобы потерял память. Укололи хорошо, чтобы, значит, наверняка. Так бывает, когда ставки делают. Это ещё ничего, могли возле Южного Форта выбросить, тогда шансов почти нет.