Круги на воде

– Не суетесь, тут полно народу, – тихо сказал я ему почти на ухо, – идем спокойно и прыгаем в автобус.

Рядом с нами как раз была автобусная остановка, и я подтолкнул его в первый попавшийся остановившийся желтый автобус. Заплатив на входе наличкой за обоих, я пресек его попытку достать карту для оплаты проезда. Не стоит ее светить сейчас. Да и сотовый, по уму, ему бы выкинуть нужно. Хотя, сейчас уже поздно. У меня вот ни сотового, ни карты, и денег осталось двести с копейками мелочью.

Проехав с полчаса молча в автобусе, паренек внезапно отошел от шока и потащил меня на выход. Все дорогу мы молчали, и я украдкой рассматривал своего случайного попутчика. Лет около двадцати девяти – тридцати, может, чуть больше. Одет явно не по сезону, синий пиджак и модный красный галстук. Пиджак запачкан грязью и травой, что вполне объяснимо, повалялся он на земле, но всмотриться это не красиво, нужно почиститься. Светлые волосы аккуратно зачесаны назад, красивое лицо, дорогая заколка на галстуке, швейцарская «Омега» на руке. Парень явно не из бедных и малоимущих. Но одно обстоятельство почему то не давало мне покоя. Ну не бегают богатые коммерсанты сейчас у нас по улицам и не прячутся в автобусах от преследования. Хотя, в жизни все бывает, но что-то тут не так.

– Пошли, выходим, – потащил меня парень на выход, и я потянулся следом за ним.

Мы протиснулись мимо толстой тетки с сумками, потом потеснили мужичка в кожаной куртке, и пролезли к выходу. Идти следом за ним? А что мне делать?

– Эх, – вздох досады вырвался у меня из груди.

Слишком много событий за такой короткий промежуток времени. Поток народу увлек нас в метро, теперь уже мой случайный попутчик заплатил за нас обоих, и мы понеслись по эскалатору. Минуя поток хмурых лицо вокруг, я плыл по течению в толпе и старался не упускать его из виду. Мы прыгнули в поезд, потом вышли, потом опять сели, и наконец, эскалатор повез нас к выходу из подземки.

– Михаил, – протянул мне парень руку, я молча пожал и задумался, – Ну, что молчишь, как звать то хоть? – подмигнул мне новый знакомый.

– Не знаю, – растерянно ответил я, – в больнице назвали Иваном, потому что родства не помню, – мрачно произнес я и спрыгнул с эскалатора.

Михаил присвистнул и ничего не сказал, пошел на выход. Вот и снова осенняя Москва негостеприимно обдала нас ветром и холодным ледяным дождем.

– Короче, Ваня, я те, конечно, благодарен, но в блудняк ты меня в конкретный втравил. Так что, я те предлагаю перекусить вон в кабаке, и разбежаться, лады? – хлопнул меня по плечу Миша.

– Лады, – механически повторил я. А что, жрать очень хотелось, идти некуда, делать нечего, жить тоже негде.

Как то осознание всего своего положения накатило на меня, и разом сдавило грудь. Безысходность, безнадега, бесперспективность, почему то знакомое чувство. Вон как та бездомная дворняга, что стоит под холодным дождем и ждет чего то. Я снова поплелся вслед за новым знакомым, хоть поем сейчас. Я не уточнял, кто угощает, кабак явно был не из дешевых. Но и Миша этот не похож на обычного коммерсанта, только что при нем я убил несколько человек, а он спокоен как удав. Ну, почти спокоен, некое волнение, судя по внешнему виду, у него присутствует. Тоже не знает, что делать дальше, а еще он дрожит. Но последнее легко объяснимо, он в пиджаке, просто замёрз.

Когда мы переходили дорогу и открывали дверь заведения в старом особняке, Михаил явно от холода передернул плечами. А потом сбавил шаг и начал суетливо отряхивать свой костюм.

Над входной дверью я прочитал название «Хачапури. Грузинская кухня», и красивые закорючки по-грузински. А мне все равно, просто очень есть хочется. В больнице сейчас ужин, наверное, или обед? Сколько сейчас времени? У меня и часов даже нет… Хотя, какое это имеет значение в моем положении? Сегодня на завтрак я съел тарелку манной каши и выпил стакан бурды коричневого цвета с белым хлебом. Чем меня накормят сейчас? Еще немного, и я сам себя переваривать начну. Цепляясь за соломинку, я прошел к гардеробу следом за Михаилом.

Собственно, он и раздеваться не стал. И так по улице в одном пиджаке рассекал. А градусов то около плюс пяти сейчас, не больше. А вот мне пришлось сдать свою куртку в гардероб. Сняв серого цвета софтшелл, я протянул его гардеробщице в красивом наряде, красное платье и какой-то странный головной убор. Видимо, грузинский национальный костюм, хотя сама гардеробщица была светловолосая, и на грузинку совсем не похожая. Флисовую кофту меня снимать не заставили, и то хорошо. Сразу перед гардеробом было большое зеркало, и я остановился посмотреть на себя.

Роста выше среднего, скорее крепкий, чем худощавый, но лицо худое, мешки под глазами, черные короткие волосы и красная кожа. Елки – палки, да я сам на тех дагестанцев похож. Но в отличии от них гладко выбрит. Кто же я в конце концов? Когда мыл руки, обратил внимание на шрамы, что заметил на костяшках пальцев. Да и сами руки явно не интеллигента, кулаки сбиты, ногти выросли, хоть грызи. Плеснул в лицо холодной воды из под крана, и еще раз посмотрел на себя в зеркало. Не красавец, конечно, но и не урод. Нос скорее всего был сломан, чуть приплюснут, и шрам над правой бровью – явный след рассечения.

– Ваня, долго будешь собой любоваться, пошли уже, – окликнул меня в проходе мой новый знакомый, и я нехотя оторвался от зеркала. Не часто я себя в зеркале видел, забываю, как выгляжу.

На входе миловидная девушка, все в том же наряде, что и гардеробщица, улыбнулась мне и проводила за столик, положив на него меню. Причем, даже не спрашивала, куда идти, просто пошла к столику для двоих у окна и все. Видимо, Михаила тут знали. Официантка, уже в обычном белом платье и кроссовках, что мне показалось странным, улыбаясь, тут же возникла перед нами, не успел мой спутник открыть меню.

– Хм, – прокашлялся тот, – простыл, наверное, – и обращаясь к ней, сделал заказ, – суп харчо, жаркое по-грузински, хлеб, салат горский, домашний лимонад, и бутылку «Зеленой марки».

Официантка записала заказ себе в блокнотик, и повернувшись ко мне, спросила : «Вам как обычно?»

– Да, конечно, – стараясь не подать вида, закрыл я меню и сглотнул. Мысли быстро проносились в моей голове. То есть, я уже бывал в этом кафе. Она меня знает! Значит? Значит!

– Подождите, Ирина! – окликнул я собиравшуюся уходить на кухню с заказом девушку, – извините, я сильно переутомился, не подскажите, что я обычно заказывал у вас и когда был в последний раз?

– Вы уже два месяца к нам не заходили, а так постоянно бывали, когда два раза, когда три раза в неделю, и брали всегда двойное красное лобио, хашламу и хинкали, – смутившись, ответила девушка и убежала.

– Выходит, Ваня, ты здесь постоянный клиент, – хмыкнул Михаил.

А я молча отвернулся в окно. Машины, дождь, грязь, и спешащие куда-то, равнодушные, пешеходы на улице. Все бегут по своим делам, потому что у них есть дела, а у меня нет никаких дел, поэтому я не спешу. Я просто застрелил троих человек сегодня, и одного здорово приложил по голове. А перед этим меня пытались убить в больнице.

Кстати, красное лобио было превосходным. Я с наслаждением облизал вилку и принялся за суп. Есть хотелось чертовски, а стопка холодной водки только подогрела аппетит. Михаил тоже не отставал и налегал на еду. А сейчас он снова взял бутылку в руки, что бы разлить еще по пятьдесят грамм.

– Ваня, может, скажешь, зачем я вам понадобился? Что вы устроили такое? В центре Москвы завалили четырех человек? – подмигнул мне мой собеседник.

– Кому нам? – уставился я на него непонимающим взглядом, – знать бы еще, кто я такой.

– А что тут сложного? – подмигнул мне Миша, разливая водку по стопкам, – посмотри на себя. Одежда не дешевая, потрепанная но фирменная. У тебя одна куртка под десятку, брюки столько же, и ботинки не меньше. Явно не лох с улицы. Стреляешь ты отменно, и парень боевой. Сюда вот, – Михаил обвел рукой полупустой зал кафе, – часто захаживаешь. А знаешь, что тут рядом?

– Что? – спокойно произнес я, взяв в руки стопку с водкой.

– Вон там Петровка, а вот тут Лубянка, – показал мой новый знакомый указательным пальцем сначала в окно, а потом в сторону туалета, – ты откуда будешь, Иван? – и впился взглядом своих серых глаз в меня.

Взгляд Михаила ничего не выражал, но я уже видел эти глаза. Не именно вот эти его глаза, а подобный взгляд. Скорее всего, Михаил жулик. Мошенник, возможно и кидала. Но другого собеседника у меня сейчас нет, и вряд ли будет.

– Не помню точно, может, и оттуда, а может, и нет, – спокойно ответил я, не отводя взгляда и поддевая вилкой мясо в тарелке, – по крайней мере, лежал я в самой обычной больнице, не ведомственной. Врач сказал, что контузия, участковый, что машина сбила. Когда память вернется, никто не уточнял.

Мой собеседник отвел взгляд, влил в себя стопку водки, и не глядя на меня, пробурчал.

– Машина сбила. Да у тебя ни одна кость не сломана. А одежду тебе в химчистке чистили?

– То, Миша, мне не ведомо, – ответил я и понял, что мой собеседник теряет ко мне интерес и ищет повод, что бы уйти. Только бы еще расплатился за обед, у меня ни копейки. Хотя, двести рублей то есть. Но вряд ли их мне хватит, что бы оплатить наш стол.

Сколько сейчас времени? Я обвел взглядом зал в поисках часов, часов не нашел, зато увидел телевизор прямо у меня за спиной. Новости идут, спортивные. Бой завтра, Конор Мак Манаман против Булата Магомедова, супербой за пояс чемпиона, прямая трансляция из Лас-Вегаса, начало завтра утром в пять часов утра.

– Бои смотришь, – улыбнулся Михаил, заметив мой интерес к телевизору.

– Да как сказать, – пожал я плечами, – смотрел я этот бой, Булат задушит этого ирландца в четвертом раунде.

– Ты не мог его смотреть, – покачал головой мой знакомец, – бой только завтра утром будет. Точнее, он в США пройдет, а трансляция в пять утра по московскому времени.

– Тем не менее, я его смотрел, уж это я помню точно, – хмыкнул я, подчищая тарелку, – не совсем же я дебил?

Вопрос прозвучал риторически. Да, я не помню ничего о себе, но этот бой я точно смотрел, и уверенно взглянул в глаза Михаилу.

– Ты точно этот бой смотрел? – переспросил Миша, доставая свой смартфон и что-то нажимая в нем.

– Точно, буркнул я, не понимая, к чему он ведет.

А Михаил уткнулся в смартфон и пару минут напряженно там что то высматривал. Наконец, улыбнулся, положил свой гаджет на стол, и посмотрел мне в глаза.

– Ваня, ставки все на Булата, он фаворит. На его победу удушающим приемом в четвертом раунде ставки один к восьми. Тема такая, – сделал паузу парень и что – то еще раз взвесил и просчитал в уме, – я тут снимаю хату рядом, сейчас едем ко мне, утром смотрим бой, потом со мной скатаешься по делам, поможешь кое в чем. Без криминала, – уточнил Миша и показал мне открытые ладони. Как бы жест говорит о правдивости слов, но какая вера мошеннику?

– Так вот, за свою охрану и помощь я плачу тебе двадцать тысяч. Рублей, конечно, не баксов, – хмыкнув, уточнил мой собеседник. – Но сейчас я их ставлю на победу Булата удушающим в четвертом раунде. Выиграет Булат – я тебе завтра вечером отдаю восемьдесят тысяч. Проиграет или в другом раунде бой закончится, по своим, идёт? – и протянул мне руку.

– Идет! – пожал я руку, не сразу понимая смысл всей комбинации. Собственно, какая мне разница? Появилась какая – то соломинка, и я, как утопающий, уцепился за нее.

Мы вышли из кафе, Михаил поежился от холодного ветра и свернул в арку. Прошли мы еще немного, пару кварталов, и остановились около пятиэтажной сталинки. Место неплохое, практически центр, рядом с метро. Миша достал ключи, приложил к домофону, и подъездная дверь открылась. Пешком поднялись на второй этаж пахнущего сыростью и плесенью подъезда, и вошли в открытую Михаилом железную дверь. Обычная московская двушка, под сдачу. Никаких излишеств, телевизор, спальня, гостиная, прихожая, совместный санузел. Мне внезапно стало неуютно, когда я снял ботинки и почувствовал резкий запах от своих носков. У меня ни носков запасных, ни трусов, ни бритвы, ни зубной щетки.