Север

– Не вдоль, поперек.

Нанас исправил оплошность.

– Не вверх же ногами! Переверни.

Нанас сделал и это. Теперь вместо испачканной чем-то зеленым, синим и желто-коричневым стороны, кожа смотрела на них чистой белой изнанкой. Довольный Нанас широко улыбнулся.

– Ты что, идиот? – спросил небесный дух.

Нанас недоуменно заморгал.

– Ты когда-нибудь вообще видел карты? – поинтересовался дух.

Немного подумав, чтобы опять не сморозить глупость, Нанас кивнул:

– Видел. Только что.

– Послушай, сынок, а ты хоть читать-то умеешь?

Нанас смутился и опустил глаза.

– Мама учила меня… В детстве. Какие-то буквы я помню… «Ны», «а», «сы»… «Мы» тоже помню…

– Мы, сы!.. – помотал головой дух. – И что мне теперь с тобой делать?

– Не знаю… – Нанас испугался, что теперь, убедившись в его бесполезности, дух его точно убьет. – Зато я считаю хорошо! До десять сто как-то раз досчитал. И еще дальше могу. Хочешь?

– Не хочу. Считать нам пока нечего. Из двух голов одна пустая, а другую в расчет уже можно не брать.

Коротко тявкнул Сейд.

– Ах да, – улыбнулся псу дух. – Простите, сударь. Три. Из них полноценная – только ваша. Кстати, почему у него такая большая голова? – Его синие глаза вновь смотрели на Нанаса.

– Не знаю, – с обидой в голосе ответил Нанас. – Веха где-то нагуляла. А считаю я хорошо, потому что от этого есть польза. Когда пасешь оленей, надо уметь считать; когда делишь добычу, надо уметь считать; когда говоришь, сколько шагов или полетов стрелы до какого-то места, – тоже надо уметь считать. А зачем уметь читать буквы? Олени и звери буквами не пишут. Вот следы их я читать умею. Не очень пока хорошо, но все-таки.

– Ладно, ладно, – смутился теперь и дух, – проехали. Извини. Переворачивай карту, попробую объяснить на пальцах.

Нанас в очередной раз переложил «кожу». На этот раз заоблачный пришелец остался доволен. Кривя от боли лицо, он перенес руку на карту и уперся пальцем в продолговатое голубое пятно.

– Смотри, – сказал дух, – это Ловозеро. Или как там вы его называете, Луярв?

– Луявр, – поправил Нанас, впившись взглядом в карту. Кажется, он начал что-то понимать. Вспомнив очертания берегов озера, он прикинул, что так оно, пожалуй, и впрямь выглядело бы с высоты. С очень большой высоты. Так значит, дух нарисовал все это, глядя на землю с неба? Ну да, как же иначе! Как же все это было интересно!.. Но тогда получается… Тогда, судя по этому рисунку земли, мир существует и куда дальше этих краев. О-го-го как дальше!

Небесный дух понял долгое молчание Нанаса по-своему. Упавшим голосом он произнес:

– Непонятно, значит…

– Почему? Понятно. Мы сейчас здесь, – ткнул Нанас пальцем рядом с голубым пятном.

– Почему ты так думаешь? – воодушевился дух.

– А вот, – показал Нанас, – я тут проезжал. Вот острова, вот в озеро впадает речка – тут я как раз повернул к берегу. Значит, мы сейчас где-то здесь, – вновь ткнул он пальцем в карту.

– А ты, парень, не дурак, – уважительно посмотрел на него дух. – Насчет «идиота» беру свои слова обратно. Еще раз извини.

Нанасу стало настолько приятно, что он не сдержался и расплылся в улыбке. Ему сразу захотелось рассказать духу, что он еще очень метко стреляет из лука и хорошо помнит все, что когда-либо видел и слышал. Но выставлять себя хвастуном было не очень красиво, и он все же нашел в себе силы промолчать на сей счет. Зато задал очень мучающий его вопрос:

– Так значит, земля не кончается здесь?

– Конечно нет, – заморгал дух. – Земля огромная. На эту карту поместился лишь ее маленький кусочек – Кольский полуостров. С чего ты взял, что земля тут должна кончиться?

– Силадан сказал. Наш нойд. Он говорит, что вы, духи, уничтожили всю землю вокруг Сейдозера и Луявра.

Дух почему-то задумался. Наконец неуверенно произнес:

– Видишь ли… э-э… Нанас… Мы не то чтобы совсем… уничтожили землю, но сделали ее в большинстве мест малопригодной, а то и опасной для жизни. Об этом я тоже скажу, но позже… Получается, что ваш… нойд… Не так уж он и не прав. Только пригодных к жизни мест – не одно ваше Сейдозеро, их несколько больше. И живете на земле не вы одни.

Нанас опешил. Мама, втайне от старейшин и нойда, рассказывала ему иногда, что раньше на земле жило очень много людей. Но чтобы другие люди жили где-то еще и сейчас, в это было просто невозможно поверить! С другой стороны, есть же та девушка, за которой посылает его дух… Хотя, если за ней посылает дух, то вряд ли она простой человек, если человек вообще.

Между тем дух сказал:

– Скоро ты все увидишь сам. А сейчас нам надо поторопиться; кажется, мне недолго осталось…

Что именно недолго осталось вечному духу, Нанас не понял, но тот уже перевел разговор на другое.

– Смотри, – показал он на тонкую длинную ниточку, тянущуюся неподалеку от того места, где они были, – вот здесь, от села Ловозеро начинается дорога. Сейчас она, конечно, заброшена и заметена снегом, но ехать по ней все-таки лучше, чем продираться по лесу. К тому же, дорога – твой ориентир. – Увидев, что Нанас не понял новое для него слово, дух пояснил: – Ориентир – это то, что помогает не сбиться с пути. Держись этой дороги, и ты приедешь сюда, – ткнул он пальцем в место на карте, где ниточка упиралась в более толстую нить. – Это будет трасса Санкт-Петербург – Мурманск… В общем, это тоже будет дорога, но более широкая, и ты по ней поедешь сюда, – повел дух пальцем направо. – Не знаю, сохранились ли там где-то знаки, но, если увидишь большие синие листы на столбах, смотри, где написано вот это слово. – Дух показал почти в самый верх карты, где виднелись восемь черных букв. Первая из них была знакомой – «м». Она встречалась в слове еще один раз; также там были и знакомые Нанасу «а» и «с». В любом случае, он хорошо запомнил это слово и, даже не зная остальных букв, узнал бы его теперь где угодно. – Это слово – «Мурманск», – набравшись сил, продолжал дух. – Так назывался город, которого больше нет. Но он тебе и не нужен, просто тебе поначалу нужно будет двигаться в его сторону. А вот здесь, – показал дух на отходящую влево, почти возле самого Мурманска, новую ниточку, – будет поворот в сторону Видяево. Если увидишь там указатели, ищи на них слова «Кола», «Никель», «Заполярный», «Киркенес»… Ах да!.. – Дух вспомнил, что Нанас не умеет читать, и показал эти надписи на карте. Нанас их прилежно запомнил, а небесный дух пояснил: – Сначала будет город Кола, почти сразу, как отвернешь… Не знаю, уцелело ли там что-то, но нам это без разницы. Тебе нужно будет двигать дальше. Правда, дальше – Кольский залив, точнее, там река Тулома, она впадает возле Колы, и если мост через нее разрушен, тебе придется сделать большой крюк, – провел он ногтем вдоль широкой и длинной голубой закорючины, – чтобы опять вернуться на дорогу, уже с той стороны залива. Ну а дальше – вот оно, Видяево. – Небесный дух ткнул почти в самый верх карты, где зеленый, желтый и коричневый цвета заканчивались и начинался сплошной синий. – Это тоже озеро? – удивился, показав туда, Нанас. – Это уже море, сынок. Баренцево море. Но ты его не увидишь, возле Видеява лишь узкие заливы. Да тебе и некогда будет любоваться, не для того едешь. Заберешь Надю – и сразу назад, там задерживаться опасно. Тем же путем до Оленегорска; это там, где ты повернешь, когда поедешь отсюда. Только на обратном пути здесь никуда сворачивать не нужно, поедешь прямо по петербургской трассе вот сюда, – провел дух пальцем вдоль толстой нити и остановил его возле надписи из двух слов. – Это и есть Полярные Зори. – А что они такое, эти зори? – спросил Нанас, отбросив с глаз волосы. – Это рай, – задумчиво улыбнулся дух. – В этом мире город Полярные Зори – настоящий рай, сынок. Он-то и станет тебе наградой в конце пути.

Глава 2

За краем мира

Хрустел под копытами оленей крепкий наст, шелестели по снегу полозья. Других звуков в этом мире не было. А если Силадан говорил правду, то и самого мира дальше быть не должно, хоть дух и утверждал обратное. Кто из них главнее?

Нанас зябко поежился, хотя мороз не мог пробраться сквозь толстую кожу и мех теплой малицы. Белизна озера, на которое он снова вернулся, тускнела впереди и сливалась с бледной серостью неба. Хорошо, если просто неба. А вдруг… Дальше додумывать не хотелось. Нанас снова поежился. Он вернулся в мыслях к событиям прошедшей, такой долгой ночи. И к тому, как крался к веже Силадана, чтобы освободить своего пса, и как лежал в сугробе, подслушивая, о чем нойд говорит со старейшиной Ароданом, и как, сжимая руками пасть Сейда, чтобы тот не затявкал, тащил его к оленям…

Кто знал, что небесным духам вздумается поиграть сполохами как раз в то время, когда он будет красть оленей! Северное сияние развернулось на полнеба, осветив селение от края до края. В другой раз юноша этому только порадовался бы – смотреть на переливчатые цветные перья он мог, не отрываясь, очень долго. Но в эту ночь духи будто посмеялись над ним. А может, и впрямь посмеялись? Или… Горло враз пересохло, и Нанас невольно сглотнул. – Или они не смеялись, а предупреждали его? Может, духи не хотели, чтобы он убегал из сыйта? Но почему? Разве умереть – лучше? Ему лишь немногим более двадцати, знакомиться с Нижним миром пока совсем нет желания. Хотя духи у людей желаний не спрашивают. А вот за неисполнение своих наказывают строго. Перечить Силадану – все равно что ослушаться духов. Ведь кто такой нойд? Тот, кто стоит между духами и людьми и может говорить с теми и другими.

Нанас тряхнул головой. Нет, о Силадане лучше не думать. Теперь уж ничего не вернуть, назад пути точно нет. А если его не ока жется и впереди – что ж, дорога в Нижний мир всегда открыта.

Саам легонько похлопал костяным набалдашником хорея по холкам оленей. Нет, нельзя ему думать о Нижнем мире, коли из Верхнего к нему спустился небесный дух, спас его от погони, отогнал преследователей и дал важное поручение!

А все ведь из-за Сейда началось…

Два года назад, как раз перед маминой смертью, Сейда принесла Веха, охотничья лайка Нанаса. Собака пропала в начале лета; думалось, навсегда, но ближе к осени вернулась, ободранная, исхудавшая и брюхатая. Через два дня Веха ощенилась. Приплод оказался единственным, необычайно крупным и, что ужасно, вовсе не походил на детеныша собаки. Нанас даже подумал, что Веха нагуляла этого уродца на болотах, спарившись с жабой, настолько щенок напоминал головастика – первым делом, несуразно огромной, круглой головой и хилым, болтающимся подобно хвосту тельцем. А вот хвоста у него как раз не имелось. И этот головастик был совсем белым, словно личинка мухи.

Мать Нанаса, уже не встававшая с лежанки, тогда со стоном отвернулась к стене вежи, а сам парень с несвойственной ему брезгливостью протянул к щенку руку, чтобы немедленно отнести и утопить того в ручье. Но стоило ему коснуться мокрой морщинистой кожи, как пальцы, готовые сжать уродливую белую личинку, вдруг перестали его слушаться, а в душе наступила такая благодать, такое умиротворение и любовь ко всему живому, что убить даже червя, даже ту самую муху показалось кощунственным. К пальцам вернулась чувствительность, и Нанас бережно положил уродца в ладонь. Поднял его к лицу и ахнул: с плоской, приплюснутой мордочки на него смотрели большие, прозрачно-желтые, цвета спелой морошки глаза. У только что родившегося щенка не могло быть открытых глаз, но эти не просто были открыты, а еще и внимательно смотрели на него. Нанасу показалось даже, что он прочел в этом невероятном взгляде признательность и благодарность. Разумеется, он оставил щенка. Тем более, Веха, напуганная тем, кого сотворила, снова исчезла. А вскоре ушла в Нижний мир мама. Если бы не Сейд, парень бы остался совсем один. В сыйте у него и до этого не имелось друзей, а с появлением в доме «исчадия злых духов», его вежу и вовсе старались обойти стороной. Особенно после того, как псинку возненавидел по какой-то своей причине сам Силадан. Сейдом Нанас назвал пса отчасти назло соплеменникам – ведь как раз в сейдах и живут духи, а отчасти из-за того, что тот любил подолгу сидеть совсем неподвижно, будто и впрямь превращаясь в камень. Когда щенок подрос, он стал больше походить на собаку. Хвост у него, конечно, не вырос, зато густая длинная шерсть сияла теперь белизной лишь на груди и брюхе, а спина и лапы потемнели, приняв буровато-серый оттенок. Не изменился окрас головы, к тому же она была по-прежнему большой и круглой, с плоской, как у совы, мордой. Да и у глаз – огромных, по-человечески умных – остался все тот же прозрачный морошковый цвет. В чем-то они были даже похожи с псом – Нанас тоже отличался «окрасом» от соплеменников. У тех, в-основном, был темный цвет волос, хотя имелись среди них и русоволосые, и даже совсем светлые. Но рыжим, почти ярко-огненным, словно заходящее солнце, был лишь он один.

Сейд, почувствовав взгляд хозяина, посмотрел на него и, как показалось, кивнул: мол, не бойся, я здесь, все будет в порядке. Нанасу очень хотелось в это верить, но слева уже проплывали заснеженные низкорослые деревья и кустарники узкой, вытянутой косы Длинный Наволок. За ней уже просматривался на фоне светло-серого неба край Ловозерских Тундр – горного массива, за который и через который нойд Силадан строго запретил переходить. Ведь духи, разгневанные на забывших заветы предков саамов, два десятка лет назад уничтожили весь мир вокруг, оставив им возле священного Сейдозера лишь небольшой клочок земли для обитания. Все, что виделось дальше, было лишь мороком; стоит переступить невидимую черту – провалишься в бездну и попадешь в лапы самым злобным и кровожадным духам.