Дом из красного кирпича

Заметив мои колебания – а это плохо, артист должен уметь держать лицо, – Менделев полез во внутренний карман пальто, достал оттуда паспорт и протянул мне:

– Держите. Ваши сомнения мне понятны. Но я хочу, чтобы вы с самого начала мне доверяли.

Я смущенно хмыкнул, но паспорт взял. А почему нет, собственно?… Открыл, увидел на фото знакомые усы и лысину, пробежался взглядом по ФИО, отметил, что дядька из местных, зафиксировал дату рождения… ага, я не ошибся, усачу тридцать девять… Закрыв паспорт я отдал его Менделеву и кивнул:

– Годится.

– А вы не… – покрутил тот ладонью.

– Что, и мне предъявить паспорт?

– Нет-нет, я просто хотел, чтобы вы тоже представились. Надо же как-то к вам обращаться.

– Как? Вы не все обо мне знаете?… – съерничал я, но сам же и поморщился от неудачной шутки. – Простите… Зовите меня Василием.

– А…

– Просто Василием. Этого достаточно.

– Хорошо, Василий. Идемте же, а то вы опоздаете и на этот автобус.

Глава 2

На автобус я действительно опоздал. Точнее, я просто никуда не поехал. Но – обо всем по порядку…

«Помещеньице», которое снимал Менделев, размещалось на первом этаже жилой девятиэтажки и представляло собой метров двадцать в длину комнату с четырьмя закрытыми жалюзи окнами. Раньше там, скорее всего, было что-то вроде библиотеки – даже осталось несколько стеллажей, заваленные теперь электротехническим и прочим хламом: приборами, инструментами, мотками цветных проводов, коробками из-под аппаратуры. Посреди комнаты тянулся узкий длинный стол с выстроенными в ряд шестью мониторами и столькими же офисными креслами рядом. Самой интересной оказалась противоположная от окон стена. Начиная метрах с полутора от пола и до самого потолка всю ее закрывали, по моим прикидкам, тридцатидюймовые или около того в диагонали плоские экраны, а в центре висел самый большой, дюймов под пятьдесят, не меньше. На каждом из них был виден какой-то участок областного центра; я узнал центральную площадь, включая здание администрации, железнодорожный и автовокзалы, еще какие-то здания и улицы, а на центральном, большом экране красовалась та самая школа, возле которой я ожидал увидеть и нелепый дом из красного кирпича. Только сейчас ничего лишнего из школьного здания не выпирало и через ее прекрасно видимые двери выбегали на широкое крыльцо школьники. Я обернулся к Дмитрию Ивановичу. Он понял мой немой вопрос и кивнул:

– Камеры не видят бета-объектов.

– Не видят чего? – переспросил я.

– Так мы называем то, что вы сегодня имели удовольствие наблюдать.

Я вновь посмотрел на центральный экран. Кроме школы изображение захватывало также часть проспекта с проезжей частью и тротуарами, в том числе и место, где мы познакомились с Менделевым.

– Отсюда вы меня и заметили?

Дмитрий Иванович снова кивнул.

– Но если этих, как их там… бета-объектов… их кстати, что – так много?… – махнул я рукой на видео-мозаику. – Так вот, если их отсюда не видно, как вы узнали, что я смотрел именно на тот дом?

– Вы хотите сказать, что полчаса наблюдали за детьми? – усмехнулся Менделев. – На маньяка-педофила вы не похожи. Тот бы не стал так глупо подставляться… Впрочем, простите, Василий, я сморозил бестактную глупость, – замахал он руками. – И вообще, давайте разденемся, я угощу вас кофе и отвечу на ваши вопросы: как уже заданные, так и те, что наверняка имеются еще. Во всяком случае, я уверен, что они непременно появятся.

Мы прошли к торцевой стене, где между стеллажами оказалась незамеченная мной ранее дверь. Менделев открыл ее и сделал приглашающий жест. За дверью оказалась еще одна комната, куда меньшая первой, с единственным, также закрытым жалюзи окном. Возле одной ее стены стоял одежный шкаф; вдоль другой, напротив расположенного в центре овального стола, обосновался приличный кожаный диван темно-бордового цвета; в углу между нею и третьей приютилась раковина, дальше стоял небольшой холодильник, индукционная плита на подставке с ящиками, на самой стене висели шкафчики с затемненными стеклянными дверцами, сквозь которые просматривалась кухонная утварь.