Серебряный бумеранг

Хорошо ещё, что Денис докторшу случайно увидел в окошке, сразу затаился, спрятался за дверным косяком. Девушка тихонько постучалась в дверь, подождала с минутку, ещё раз постучалась.

– Откройте, дорогой сеньор Оскар! – попросила негромко, но очень настойчиво. – Мне надо вам показать одну вещицу…. Очень интересную для вас вещицу! Откройте, я же знаю, что вы дома! Вот уже никогда не думала, что испанские мужчины – такие законченные трусы!

Ну, и ещё добавила пару слов, позабористей да пообидней.

Стыдно Денису было это выслушивать (хоть и не был он испанцем), но сдержался, уши пальцами заткнул, глаза зажмурил, дверь так и не открыл…

Наступила самая настоящая весна, с цветных низеньких крыш уже вовсю капало, по узким улочкам городка журчали крохотные звонкие ручейки.

Денис – в весьма грустном расположении духа – медленно шёл к Офицерскому клубу, ловко перепрыгивая через многочисленные лужи. Только что он вернул фермеру своих ездовых собак: снег начал активно таять, на собаках уже не поездишь. Привязался Денис к этим лохматым псам за долгую полярную зиму: столько вместе прошли трудных дорог, столько он рассказал всего своим четвероногим друзьям – за время долгих совместных ночёвок у жарких северных костров…

С людьми-то было не поговорить толком, только вот собаки и оставались, теперь и их не стало…. Были ещё, конечно, олени, они и весной и летом здорово могли пригодиться. Да какие, собственно, собеседники – из глупых северных оленей? Насмешка одна такая, насмешливая до слёз. Вот собаки, это – да! Так умеют слушать, словами не передать…

«Как жалко пёсиков!», – грустно вздохнул Денис. – «Впрочем, может это всё и к лучшему: некому теперь жаловаться на горькую судьбу, не перед кем душу вывёртывать наизнанку, глядишь, хандра и пройдёт – сама по себе…».

А еще его очень сильно беспокоило молчание Москвы.

Приближалось время предполагаемых испытаний неизвестного оружия, а долгожданного связного всё не было. Что делать дальше? Действовать на свой страх и риск? Дров бы не наломать…

Впереди мелькнул знакомый беличий капор навязчивой до неприличия докторши.

– А, чтоб тебя, шалаву кучерявую! – коротко ругнулся он себе под нос, резко повернул назад, по короткому переулку перебежал на параллельную улицу и двинулся к Офицерскому клубу длинной дорогой, в обход.

Смешное это, должно быть, выглядело со стороны: здоровый взрослый мужик – как испуганный заяц – со всех ног убегает от симпатичной белокурой дамочки.

Кому-то смешно, а кому-то и не очень…

Денис сидел в столовом зале Офицерского клуба, стены которого были густо завешены разнообразной фашисткой атрибутикой, и вяло ковырялся вилкой в тарелке, наполненной неаппетитными тресково-свиными тефтелями. Отодвинул тарелку в сторону, взялся за высокий стакан с шотландским виски, сделал несколько маленьких глотков. Ничего не помогало, настроение неуклонно и планомерно портилось.

– Вот вы и попались, мой милый боязливый испанец! – сообщил за спиной насмешливый женский голосок. – Теперь уже никуда не денетесь…

Он резко обернулся. Так и есть, настырная медичка – собственной персоной. Ну, надо же так вляпаться!

Стараясь максимально соблюдать приличия и не делать резких движений, Денис неторопливо поднялся на ноги, деланно и устало зевнул, старательно изобразил на лице некое подобие приветливой улыбки:

– А, это вы, милая Анхен! Очень хотелось бы откровенно поболтать с вами, но не могу, извините…. Уже договорился с герром фрегаттенкапитаном на дружескую партию в шотландский бридж. В два круга, по маленькой, не всерьёз…. Так что простите, прекрасная фройляйн, вынужден откланяться!

– Да сидите, сидите! – надула пухлые губки докторша. – Очень мне надо! Сидите, кому говорю! Допивайте свой виски! Ой, а что это за птица? Там, на подоконнике? – ткнула тоненьким пальчиком в наполовину замёршее окно.

Денис посмотрел в указанном направлении.

– Это же обыкновенный полярный воробей, милая Анхен. Вы что же, воробьёв никогда не видели? Обыкновенный воробей, только белого цвета.

Девушка возмущённо нахмурилась:

– Всё издеваетесь надо мной, сеньор? За последнюю дурочку принимаете? Ну, и ладно! Всего хорошего, господин испанский гранд! Счастливо оставаться! – рассерженным движением накинула на белокурые волосы беличий капор и, громко хлопнув дверью, выбежала на улицу.

Он допил свой виски. Хотел заказать ещё одну порцию, но раздумал в самый последний момент, почувствовав лёгкое головокружение. Бросил на стол несколько мятых купюр, да и тоже отправился домой, то есть, в гостиницу, надеясь хорошенько выспаться…

Ночью ему неожиданно стало очень плохо: беспрестанно кружилась голова, нестерпимо тошнило, от сильной рези из глаз потекли крупные слёзы…

«А ведь это меня добрая и милая девочка Анхен отравила», – неожиданно понял Денис. – «Пока я пялился на старого полярного воробья, она мне что-то незаметно подсыпала в бокал. За что вот только? Неужели за то, что я отверг её притязание? Или…?».

Шатаясь из стороны в сторону, он выбрался в слабоосвещённый коридор.

– Что с вами, герр офицер? – бросился навстречу ночной портье.

Ответить ему Денис уже не смог, на глаза опустилась чёрная непрозрачная шторка, последние силы закончились…

Глава вторая

Неожиданная напарница

Сквозь вязкий тёмно-лиловый сумрак послышались голоса.

– Что же случилось с уважаемым сеньором? – по-немецки вопрошал строгий мужской голос.

– Очень сильное пищевое отравление! Причём, явно, по вашей милости! – взволнованно, и где-то даже гневно, отвечал ему женский. – Разве можно так много времени проводить в этих дурацких походах по острову? Питаться непонятно чем? Спать у костра в объятиях блохастых ездовых собак? Там же царит полная антисанитария! Как в таких условиях осуществляются туалетные процедуры? Нет, вы мне ответьте, герр оберштурмбанфюрер! Как? Что, молчите? Стесняетесь, словно юная и непорочная гимназистка? Так я отвечу. Это вы – виноваты во всём! Вы – лично! Разве можно было сеньору Рамосу разрешать вести такой легкомысленный образ жизни? Особенно в условиях здешней Полярной Ночи? Надо же и отдыхать иногда! Вы знаете, что у сеньора просматриваются все признаки, характерные для ранней цинги? Нет, я определённо буду жаловаться на вас! Вот только решу – кому конкретно – и сразу пожалуюсь…

Лукаш Пушениг бубнил что-то извинительное, стараясь хоть как-то оправдаться в глазах настырной докторши, но Денис его уже не слушал.

«Что же произошло?» – он тщетно пытался выстроить в голове хотя бы какую-то мало-мальски логическую цепочку. – «Отравить меня до смерти она не хотела. Это ясно, как Божий день. Тогда – что? В смысле, зачем? И что ещё такое: – «Просматриваются все признаки, характерные для ранней цинги»? Откуда у меня цинга? Такого, просто-напросто, не может быть! Или, всё же, может?»…

– Всё, господин Пушениг, немедленно покидайте палату! – решительно заявила Анхен. – Тут вам не Кунсткамера, познавательные экскурсии не проводятся. Убедились, что личный посланник генерала Франко жив? Всё, попрошу на выход! Попрошу, попрошу…

Послышались чьи-то размеренные шаги, негромко хлопнула входная дверь.

– Эй, друг мой, открывайте-ка ваши красивые глазки! – неожиданно велела по-испански докторша. – Я, всё же, врач. Сразу вижу, когда пациент проснулся и только усиленно притворяется спящим. Не надо обманывать доверчивую девушку. Открывайте, открывайте глаза, не бойтесь! Я, честное слово, не кусаюсь…

Тяжело вздохнув, Денис мысленно отдал соответствующий приказ своим ресницам. Так и есть, милая Анхен вольготно расположилась в удобном кресле, игриво перебросив одну свою стройную ножку через другую, не менее стройную, глядя на него весело и чуть насмешливо.

– Чем обязан, милая сеньора? – хмуро поинтересовался Денис.

– Сеньорита, – так же лучезарно улыбаясь, уточнила юная блондинка, многозначительно подмигнула и размеренно произнесла условный пароль: – Японцы обожают голубые гвоздики!

После этого Анхен достала из кармана белоснежного медицинского халата часть старинного золотого дублона и положила этот предмет на крохотный столик, придвинутый вплотную к кровати, на которой лежал Денис.

– Убедитесь, что я действительно та, за кого себя выдаю, – настойчиво попросила симпатичная врачиха, сверля своего пациента холодным пристальным взглядом.

Денис осторожно взял со стола половинку антикварной монеты, совместил с другой половинкой, висящей на его груди на толстой и короткой цепочке. Части дублона совпали идеально, последние сомнения улетучились: перед ним находился долгожданный связной (вернее, связная) из Москвы.

Было нестерпимо стыдно: проявить такой вопиющий непрофессионализм, позволить смешным комплексам возобладать над элементарной логикой и наблюдательностью! Связная ему сигнализировала, что надо срочно уединиться для решения насущных шпионских вопросов, а он не весть что себе нафантазировал. Вот и пришлось бедной девушке в его бокал с виски подсыпать какой-то хитрой химии, чтобы пообщаться без лишних глаз…. Эх, позорище-то какое! Моралист хренов, мальчишка!

– Да ладно вам, милый сеньор Рамос, так переживать и расстраиваться. Даже покраснели, – совершенно нейтрально, без какого-либо намёка на насмешку посоветовала Анхен. – Со всяким может случиться. Всё равно вы для меня – живая легенда и образец для подражания. Как же, командир легендарной «Омеги»! Ладно, давайте позабудем об этом незначительном казусе и перейдём к делу…

Центр оповещал, что в самом начале мая месяца в северной части острова Медвежий будут проводиться испытания последней модели летательного аппарата по секретному проекту «ФАУ-3». В присутствии инженера-конструктора Рудольфа Шривера испытываемый аппарат должен был подняться в воздух, произвести бомбометания по нескольким учебным объектам, расположенным на необитаемых островах архипелага, после чего осуществить беспосадочный перелёт до одного из секретных аэродромов, расположенного в Баварских Альпах…. Командование настаивало на уничтожении этого «летающего диска» любой ценой. Желательно таким образом, чтобы всё выглядело как естественная катастрофа, связанная с несовершенством конструкции аппарата. Кроме того, было бы совсем неплохо, чтобы все эти действа заснять на киноплёнку….

«Да, аппетиты у руководства скромней не стали!», – печально отметил про себя Денис. – «Впрочем, и не такие головоломки приходилось решать …».