Мой учитель Лис

– Моё имя Полли О’Доннелл. Наше семейство живёт на юге, в Поркхаузе, начиная с начала века, когда мой героический прадед О’Доннелл получил земельный надел и выкупленное государством поместье за весомые заслуги, включая потерю левой ноги, перед генералом Веллингтоном во время битвы под Ватерлоо, – значимо ухмыльнулась она. – Дедушка умудрился закрыть великого полководца грудью и поймал пулю в правое плечо, а в результате пьяные врачи почему-то решили оттяпать ему левую ногу! Тем не менее после войны титулованный герой с супругой и единственным сыном переехал в дарованные земли и активно занялся свиноводством. Кто же, кроме него, имел на это все права?

Мы автоматически переглянулись с Лисом. Это был риторический вопрос или так себе, какая-то непонятная фигня? Скорее всего, фигня.

– Он умер своей смертью лет через восемь, мой дед возглавил семейный бизнес и, как я помню, вёл его достаточно твёрдой рукой. Мой отец и два его брата нашли деда в дальнем загоне, пьяного и объеденного свиньями до самых костей. Ужасная смерть, но страшнее всего, что, когда они вступили в наследство, рогатый нотариус нашей семьи огласил завещание.

– Что же в этом ужасного? – не сдержался я.

– О-о, не перебивай, мой мальчик, – укоризненно пробормотал месье Ренар. – Простите его, мисс, юношеская горячность и любопытство всегда берут верх над здравым размышлением. Будьте так добры, продолжайте.

– А можно мне ещё кофе? – попросила она.

Шарль в минуту подал ей вторую чашку.

Выпив, девушка продолжила с ещё большим энтузиазмом, явно нагнетая обстановку…

– Я попытаюсь привести текст по памяти, мой отец часто выкрикивал это после обильного возлияния: «Бойтесь выходить к свиньям после заката солнца, когда силы Зла действуют безнаказанно, а прошлые грехи тянут вас на вилах в смрадный омут, на дно само?й преисподне-е-ей…»

У меня невольно пробежал холодок меж лопаток.

– Не мне судить, что бы это могло значить, но отец с братьями решили не бросать поместье, наш единственный источник существования. Однако оба моих дяди скончались при невыясненных обстоятельствах в том же самом свином загоне ещё до моего совершеннолетия. Мой бедный отец своими руками хоронил их обглоданные скелеты. Мама долго не могла произвести на свет последующее потомство, а через пять лет просто сдалась и бежала в Австралию. Меж тем мне дали хорошее образование, я окончила колледж, меня окружили любовью, но представьте себе мой ужас, когда несколько недель назад отец был обнаружен мёртвым в двух шагах от того самого страшного загона!

– Вы вызвали полицию?

– Они сказали, что это сердечный приступ, вызванный, возможно, нервным потрясением. Но что могло до такой степени напугать отца? Поверьте, он был не робкого племени.

– Ваша мать?

– О, я же говорила, она заявила, что уезжает к дальним родственникам за океан, и попросту бросила меня одну. Больше мы о ней не слышали. А после похорон отца в дом явились эти проклятые судейские, уверяя меня, что по закону незамужняя женщина не может наследовать практически ничего. Если вы не остановите их, мистер Лис, меня просто выселят из родового поместья!

– И кстати, ещё хорошо, если вам разрешат взять личные вещи, – чисто для поддержания разговора, как мне казалось, вставил я.

Все трое уставились на меня с недоуменной укоризной. Я проклял себя и заткнулся.

– Ох, месье Ренар, ваш помощник буквально ранил меня в самое сердце…

– Шарль, ещё чашку кофе нашей гостье, – понятливо откликнулся Лис. – Так вы пришли ко мне в надежде, что мы сумеем разобраться в этой странной череде смертей?

– Ик… пардон, сорри, пр-стите, – постучала себя в грудь мисс Полли. – Нет, ну да. Наверное, в газетах, в «Таймс-шмайс» там и вообще…

– Шарль, виски больше не добавлять.

– О, мис-стер Лис, вы т-кой заботливый, – искренне расчувствовалась милая девушка, кокетливо поправляя рыжие кудри. – Не, я всё понимаю, пусть мёртвые х-ронят своих мертвецов, но-о! Я хочу ост… оства… остввв… ик… ля… нужно моё поместье!

– Да, конечно.

– Нет, вы не п-поняли. Это – мой дом! Мой, а не их, не этих, не… мой дом! Не ат-тдам! Я вернусь, засяду у окна с п-пиным дробовиком, и пусть эти сутяжные крыс… крысы тока сунутся-а!!!

Она так яростно саданула кулачком по столу, что кофейная чашка и сахарница просто спрыгнули вниз, где были спасены у самого пола опытными руками старого дворецкого.

– Мисс О’Доннелл…

– Можно просто Полли!!! Чё мы как эти… Шарль, стар-на, плесните-ка мне ещё вашего чу-удесн-ного кофею!

Вышколенный дворецкий даже бровью не повёл, а вот мистер Лис, по-приятельски склонившись над разрумянившейся гостьей, неожиданно предложил:

– Так не поехать ли нам в ваше поместье? Вы всё покажете на месте, а мы с Майклом осмотрим дом и тот самый загон.

– Вы уг-стили меня кофеем, так что пр-рриглашаю вас на… ужин в Поркхауз! Св-нина моя, виски ваш, ик?!

– Ик, – без малейшей издёвки в голосе согласился мой учитель. – Шарль, приготовьте мой саквояж, зонт и плащ.

– Разумеется, месье!

– Майкл, у тебя полторы минуты на сборы.

– Слушаюсь, сэр!

– И ви-иски не забудьте, пжалста, – нежно улыбнулась жертва страшных преступлений.

Вскоре мы уже садились в кеб, управляемый гнедым конём, а через каких-то полчаса успешно расположились в отдельном купе электрического поезда, отбывающего с Паддингтонского вокзала.

Гордая мисс О’Доннелл без малейшего стеснения улеглась (рухнула) на полку и сопела в две дырки, так сказать, без задних ног. Мы с мистером Лисом сидели напротив, я пялился в вагонное окно, а он сидел, полуприкрыв янтарные глаза, и отстукивал когтем правой лапы на набалдашнике трости какую-то бравурную мелодию. Меня давно подмывало спросить, что он думает об этом страшном деле, но мой учитель начал разговор первым:

– Что у тебя в ранце, мальчик мой?

– Блокнот, электрическая ручка, зубная щётка, – пустился перечислять я, но он прервал меня презрительным фырканьем.

– Майкл, даже по тому, как дребезжит твой ранец и как ты трижды менял плечо, чтобы донести его через весь весь вокзал до перрона, я склонен предположить, что ты взял не только письменные принадлежности. Я не прав?

– Ещё зубную щётку.

– Да, ты говорил. Что же ещё?

– На всякий случай я прихватил ещё кое-что, но это личное, – буркнул я, посмотрел на своего невозмутимого наставника, вздохнул и вывернул на полку всё, что есть.

Два карманных аккумулятора, набор отвёрток, многофункциональный гаечный ключ, два мотка провода, зажимы, клеммы, изоляционная лента, ну и ещё с десяток того, что могло бы пригодиться по мелочи для работы с электричеством. Это мой так называемый дорожный набор.

Лис уважительно присвистнул, качая в лапах ту самую трость с клинком внутри. Когда надо, мой учитель нажимает кнопку, и кроме укола его противник рискует получить разряд тока, способный уложить здоровенного жеребца. Сам видел!

– Что ж, возможно, кое-что из этого нам пригодится, а возможно, и нет. Ты ведь никогда не был в Западной Европе, верно?

– Да, сэр, я никуда не выезжал за пределы Лондона.

– Посмотри. – Он сунул руку за пазуху, вытащив странную деревянную рогульку с привязанной к краям полосой резины. – В России и Польше это называется rogatk’а, используется подростками для стрельбы по птицам. Действует примерно вот так.

Мой наставник взял мелкую гайку, вложил в резиновую полосу, навёл на меня, оттянул и выстрелил мне в грудь. Я даже увернуться не успел от неожиданности.

– А-а-а-уй!!!