Последний вояж «Титаника-7»

– Не могу глядеть на америкосов. У нас говорят: Америка – большой шайтан, а по-моему, они просто идиоты. И подумать только, они когда-то правили почти всем миром!

– Ха, он мне будет рассказывать! Этим миром всегда правили идиоты, – заметил Изя философски.

– И как это допускает ваш западный бог? – поинтересовался палестинец насмешливо.

– А ты думаешь, кто такой бог? Этот тридцатилетний еврейский мальчик? Бог – это судьба, а наша судьба – это и бог, и дьявол, и все тридцать три удовольствия… Говорят, что-де бог определяет ход нашей жизни, но кто знает, что решит участь хотя бы этой жестяной коробки, в которой мы плывем во водам?

– Да, это правильно. Аллах его знает, что, – согласился араб. Они и не догадывались, насколько были близки к истине.

Последним пунктом на дороге наших юных сыщиц было укрытие мистера Дрина. Петро-сан-IV отошел в корабельный гальюн избавиться от продуктов переработки организмом крепкого английского эля, которым они с мистером Дрином накачались под завязку, да так и не вернулся. Мистер Дрин с воодушевлением предложил ФБР свои услуги. Рядом с ним весело прыгала маленькая собачка – серый декоративный пудель. Ее мистер Дрин усердно дрессировал, готовя к комической карьере. Отчасти именно из-за этого Петро-сан-IV покинул поле боя так рано.

– Они ушли вот туда! – мистер Дрин ткнул длинным сухим пальцем в одну из светящихся дыр в полу. – Я все видел! Мы всегда рады помочь нашим союзникам! Я и Тоби… Верно, Тоби?

Тоби встал на задние лапки и тявкнул. На ошейнике у него красовался британский флаг.

– Хотите, Тоби даже будет бежать впереди вас и вынюхивать дорогу?

– Благодарю, но у нас другие методы поиска, – заявила Джоан и вместе с Алисой немедленно очертя голову бросилась в ярко освещенный проем. И это стало последним эпизодом в увлекательной погоне агентессы и ее вынужденной помощницы за гангстерами. Коварный мистер Дрин, решив пошутить, указал спутницам вход как раз в тот гипержелоб, который вел прямиком в корабельный аквапарк.

Так наши сыщицы столкнулись с прославленным английским юмором в действии. Обычно пассажиры прыгали из кают-компании в нижерасполагавшийся бассейн в купальных костюмах, а наверх возвращались на особом лифте-сушилке, мгновенно высушивавшем купальники и волосы отдыхающих. Но Джоан и Алиса, пролетев по желобу высоту семи этажей, нырнули в голубоватую прозрачную воду в полном снаряжении. Когда они, злобно отфыркиваясь, выбрались по лесенке на бортик бассейна, стало ясно – погоню продолжать невозможно и бессмысленно. Волосы их спутались, с костюма эфбеэровки и платья Алисы текли лужи, бластер промок – словом, единственным выходом было вернуться в каюту агентессы, которая не пожелала упустить Алису из виду даже на ночь, и потом начать все заново.

Жизнь на корабле – даже на таком большом, как «Титаник-7» – постепенно затихала. Музыка в диско-залах смолкла, пассажиры готовились ко сну. Уснули мистер Дрин и его пудель Тоби. Обычно Дрин спал в обнимку с Петро-саном-IV, но сегодня тот предпочел ночевать на свежем воздухе, в гамаке под звездами и под шум океана, поэтому мистеру Дрину для удовлетворения своих инстинктов оставалось довольствоваться традиционной английской грелкой с теплой водой. Эти грелки не изменились за столетия, правда теперь они были сделаны из фиброволокна и снабжались авторегулировкой температуры. Пудель спал беспокойно, дрыгал ногами и поскуливал во сне. Ему снились адски смешные методы дрессуры, которые обожал его хозяин.

В своей каюте готовились ко сну Мария Нахрапова и Нина. Мария очень любила как мальчиков, так и девочек, так как в развращенном XXI веке, особенно в последней его половине, бисексуальность стала нормой. Процветало также то, что ранее называли инцестом, педофилией и прочими нехорошими излишествами. Седые деды, дожившие благодаря регулярной замене разных органов, печени, почек и прочей требухи до конца века, только удивлялись, как быстро их дочки и внучки перенимали новый стиль. Малолетним негодяйкам все это как будто бы даже нравилось! Никакие попытки завернуть гайки не помогали, все усилия беспощадной диктатуры династии Путиных, да и всего галактического сообщества, оставались тщетными, и даже законодательно изменяемый уголовный кодекс постепенно снизил порог уголовной ответственности за связь с несовершеннолетними до пределов возраста физиологического созревания, который, к сожалению, также опускался вниз в силу быстрого полового развития детей новых поколений. Популярная в начале века песня «Восьмиклассница», рассказывавшая о горячей любви взрослого человека к сопливой школьнице, и о том, как же ему пофигу ее тинейджерские проблемы, сменилась последовательно хитами «семиклассница», «шестиклассница», «пятиклассница» и не собиралась останавливаться на достигнутом. Дошло до того, что мамаши от нечего делать обучали искусству безопасного секса и горячей любви своих сыновей, отцы дочерей, а иногда и наоборот, не говоря уже об обычном и повседневном массовом групповом сексе и оргиях в стиле популярного шоу «Дом-2090», словом, творилось такое, отчего сто лет назад, в конце XX века, у стороннего наблюдателя, а уж тем более у участника, глаза полезли бы на лоб, да так бы там и остались навсегда, как у марсианского богомола.

Но к счастью в каюте знаменитой теннисистки ничего такого не происходило – иначе об этом постеснялся бы рассказывать даже и Риччи Бздерл, а уж он-то был способен почти на все. Коллекция кубков турниров «Большого галактического шлема», которую чемпионка повсюду таскала с собой, и собственно сам этот шлем, напоминавший золоченую марсианскую пирамиду, пылилась под пуленепробиваемым стеклом специальной витрины, любимые ракетки лежали в мощном ракетном ящике. Приняв теплый ионизированный душ, Мария очутилась в объятиях Нины. Нина начала целовать ее с кончиков пальцев на ступнях, и постепенно продвигалась ко все более высоким широтам, а так как у Маши были очень длинные ноги, все это занимало немало времени. Мария, скучая, читала «Пособие по технике космического тенниса», и несколько оживилась только тогда, когда Нина стала целовать ей нежную внутреннюю сторону бедер, проникая все выше и глубже… В общем, шаловливый язычок Нины был совсем неплохой заменой вибратора!

Когда-то у Марии был опыт с одним симпатичным пареньком, но тут как-то не сложилось. Дело в том, что парень, затащив в постель саму великую Нахрапову, ожидал от нее тех же сексуальных стонов, которые она так любила издавать на теннисном корте, но так и не дождался. Что бы он не делал, как ни пытался найти заветную эрогенную зону, причем повсюду, Мария лежала спокойно, как бревно на лесопилке, не выпуская из рук любимую книжку. Тогда, отчаявшись, паренек попробовал постонать и покричать сам, но вредная Маша немедленно пресекла эти попытки, заявив, что он мешает ей сосредоточиться. Несмотря на то, что она жила в России уже давно, в ней сохранилась устойчивая американская рациональность.

К счастью, Нину не волновала некоторая холодность любовницы. Ее волновало только то, что она не могла найти у подруги грудь, и пришлось, как обычно, ограничиться поцелуями сосков. Грудь у Марии вообще-то была, но совсем небольшая. На роскошных фото Нахраповой в купальном костюме, от которых сходили с ума подростки во всей Галактике, груди подрисовывались на компьютере, в трехмерном варианте. Художники, умевшие делать такие фокусы, высоко ценились в космическом медиа-бизнесе. К счастью, у самой Нины были очень милые, полные грудки с нежными сосочками, и когда она как кошка терлась ими о сильную спину Марии, то чувствовала, что ее запасов сексуальности хватит на двоих. В это время Маша читала, но уже лежа на животе, новую главу «Пособия».

А в каюте Микки и Тайсона было неспокойно. Дело в том, что Джоан удалось зацепить-таки огромного негра, хотя она стреляла почти наугад. Правда, потери были невелики – луч бластера подпалил горилле Тайсону второе ухо, до сих пор целое и невредимое, которым он особенно гордился. Сначала, в горячке боя, он не почувствовал боли, но теперь, глядя в маленькое зеркальце на свежие подпалины, ругался на чем свет стоит.

– Чертова гадина! – бушевал экс-боксер. – Стоит мне только учуять эту белую сучку – загрызу ее насмерть!

– А с чего ты решил, что она белая? Мы же ее не разглядели? – задал Микки вопрос, чувствуя, что почему-то повторяется.

– Что я, не отличу запах черной бабы от белой? Черные знаешь как пахнут? Ух!

– Откуда мне знать? Я же не рос в Гарлеме, братец ниггер! – Тут Микки покривил душой, или тем, что от нее осталось после долгих лет гангстерской и террористической работы. Женщины, желтые, белые и даже прелестные фиолетовые инопланетянки с Венеры, почему-то липли к нему, как мухи. Сам он не прилагал для этого почти никаких усилий. Однажды он даже попробовал черную – просто так, для опыта, но со свойственным ему снобизмом рафинированного негодяя пришел к выводу, что от нее пахло даже хуже, чем от Тайсона, хотя она вроде не вылезала из душа, да и казалось бы – куда уж хуже.

Микки достал из кармана серебристую коробочку дистанционного пульта с встроенным таймером и небрежно подбросил ее на ладони.

– Ничего, Тайсон, на тебе все заживает, как на собаке! Главное, дело сделано. Взгляни сюда – от копов мы ушли, а этот плавучий гроб взорвем, когда захотим. На какое время ставим таймер?

– Какой таймер?! Ты не видишь – я тяжело ранен! Или ты умеешь водить эту гребаную надувную подводную лодку? (Вообще-то Тайсон выражался крепче, но из уважения к читателю нам приходится опускать некоторые подробности.) – Нет уж, красавчик, придется подождать несколько дней, пока я не приду в норму. А потом – вдруг нас выследили? И повсюду засады? Ты не успеешь дойти до борта, как тебя схватят, и меня вместе с тобой!

– А если в иллюминатор?

– А надувать ты ее будешь под водой? Кроме того, я не пролезу. Он слишком узкий для меня.

– Ерунда, пролезет голова – пролезет и остальное! – оптимистично сказал Микки.

– Не трогай мою голову, ей и так досталось! – завопил негр удивительно высоким для такого здоровяка голосом. – Я могу потерять нюх из-за всего этого!

– Ну хорошо, – сдался Микки, – подождем пару дней. Если поблизости нет копов, перетащим рюкзак с субмариной на нижнюю палубу, поближе к морской водичке, и адью! А кнопку нажмем, когда отплывем подальше. Кроме того, я ведь тут кое на кого положил глаз! Так что осталось еще одно незаконченное дельце, – Микки улыбнулся.

– Дельце? Очередная баба?

– Лакомый кусочек, братец негр! Если бы ты ее видел…

– Красивая сучка – капризная сучка. Ты с ней провозишься не меньше недели, и шеф лишит нас чаевых. Мне нужно только пару дней, чтобы подлечиться шаманскими зельями.

– Неделю? За кого ты меня принимаешь, малыш, за юнца?

– Да, я знаю, что ты у нас новый Казанова! Вот что, белый братец, сегодня я очень добр, хоть мне и подстрелили любимое ухо. Вот тебе маленький подарок от старика Тайсона! – он дал в руки Микки маленький прозрачный пузырек, в котором болталась на дне одна-единственная крохотная таблетка.

– Что это, галактическая «Виагра»? Мне она пока ни к чему – я в самом расцвете сил!

– Нет, парень, это кое-что получше. Это универсальный афродизиак, возбуждающий любую женщину просто до умопомрачения – мечта всех мужчин в Галактике! Незаметно положи ей эту крупинку в коктейль во время задушевной беседы, пока будешь впаривать, как ты ее любишь! После этого она втюрится без памяти, и сама запрыгнет к тебе в постель! Это как раз такая вещь, после которой телка, зайдя в твой номер, вместо того, чтобы снять шубу, скинет трусики!

– Откуда это у тебя?

– Это большая африканская тайна! Будь уверен, работает безотказно – отказа не будет! Правда, есть одно «но» – девица после таблетки становится чересчур возбудимой, настоящая сучка в течке, и если она положит глаз еще на кого-нибудь после тебя, то пиши пропало – средство вообще перестанет действовать!

– Да ты что, черный брат, разве ей придет в голову посмотреть в сторону другого, когда рядом такой красавчик, как я? – Микки ухмыльнулся. – А еще пары таких таблеток у тебя нету?